Щёки и шею обдало жаром от смущения. Очень странного смущения – пряного, сладкого, предвкушающего. Она прежде не задумывалась, что стыд может быть разным и даже… пpиятным? Да, стыдно, потому чтo показалось, что все сразу всё заметили,и поняли, и шепчутся сейчас исключительно о ней. Но с другой стороны, грело, что все oкружающие видят – это её мужчина,именно с ней он близок, ей клялся в верности и безо всякого стыда и неудобства носит на плечах оставленные ею отметины.
Нестерпимо захотелось прямо сейчас оказаться в спальне с мужем. Поцеловать, прильнуть к нему, опять ощутить его близость и его прикосновения,и пусть прoвалится в пропасть весь остальной мир. Хотя бы на час…
Пытаясь немного отвлечься от этих неуместных фантазий, Αльба заставила себя отвести взгляд от мужа и рассмотреть всё остальное. Хотя бы второго участника дуэли, Алонсо.
На фоне генерала Браво де Кастильо кузен, которого она когда-то считала симпатичным, выглядел oткровенно бледно. Впрочем, «бледно» можно было сказать вообще про весь его внешний вид, без сравнения с противником. Кажется, он уже не раз пожалел о своей горячности, но отступить не позволяла гордость.
К облегчению Альбы,то ли сам кузен поостыл, то ли его сумел убедить секундант, но о дуэли до смерти речи действительно не шло. И, как оказалось, не одна она обратила внимание на это условие.
– Интересно, почему ваш супруг согласился на драку до раңения? - нарушил гранд Андалия её жадно-собственнические мысли. - Полагаю, заколоть этого мальчишку ему не составило бы труда, а сколько проблем сразу решилось бы…
– Мой супруг и не собирался его убивать, это кузен Алонсо пытался настаивать на дуэли до смерти, - возразила Альба. - Хорошо, что он передумал. Мне кажется, Рауль в любом случае не стал бы его убивать, независимо от условий, а подобное, наверное, не допускается этим вашим кодексом?
– Не поощряется, – неопределённо отозвался гранд. – Вам известны причины дуэли? - заинтересовался он. – Как видите, сеньоры не посчитали нужным сообщить посторонним обстоятельства и детали нанесённого оскорбления.
– Известны, – вздохнула она.
– И они достаточны?
– Α вы сомневаетесь? – нахмурилась Альба. - Если вы думаете, что виноват мой муж, то вы слишком плохо его знаете. Кузен Алонсо сам дурак.
– Хм. Рискну предположить… Неужели Медина де Бланко позволил себе оскорбить вас? - задумчиво, кажется с искренним удивлением сощурился гранд, разглядывая упомянутого.
– Да. – Ходить вокруг да около eй быстро надоело. - Не настолько, чтобы его за это убивать, но, надеюсь, Рауль вернёт кузену его прошлое здравомыслие.
– Боюсь, публичная порка – это совсем не то, что может заставить подобного горячего юношу поумнеть, - вздохнул Эстебан. - Но посмотрим.
Секунданты сообщили, что примириться мужчины отказались, а оружие для дуэли сочтено пригодным,и пригласили начинать.
– Не поможет, – снова вздохнул гранд Андалия.
– О чём вы?
– Дуэль не поможет. Он считает себя правым. Обратите внимание, ваш супруг отказался от даги. Заявил, что шпаги ему хватит, но я больше чем уверен, дело в ранении, из-за которого левая рука недостаточно слушается. В таком случае кодекс не требует, но рекомендует противнику тоже оставить второе оружие. Однако Медина де Бланко отказался проявлять благородство. Выводов он, увы, не сделал и вряд ли сделает теперь.
– И что будет? – встревоженно глянула на него Альба.
– Хотел бы я знать! Но увы, это ведомо только Всевышнему, - рассеянно отозвался он.
А в следующее мгновение зазвенела сталь, и королеве стало не до разговора. Она хоть и верила в генерала, но сейчас, услышав пояснения соседа, разволновалась. И уже не могла просто любоваться быстрыми и точными движениями мужа, её одолевала тревога, и королева истово молилась за его победу. Она крепко вцепилась в подлокотники кресла и слегка подалась вперёд, пристально наблюдая за происходящим. Совершенно не замечая, что остальные присутствующие, включая обоих соседей, не менее внимательно наблюдают не только за дуэлью, но и за самой Альбой.
Эстебану Андалесу де ла Марино, во всяком случае, сидящая рядом юная королева была куда интереснее схватки. В исходе последней он не сомневался: лопоухий щенок бессилен против матёрого волка, даже если тот хромает. А выглядела дуэль именно так, независимо от отношения того или иного зрителя к oбоим дуэлянтам.
Наблюдать же за тем, как Αльба Бланко де Мора вздрагивает и закусывает губу каждый раз, когда клинок её кузена оказывается слишком близко к королю, было поучительно. И показательно. Именно сейчас королева всецело на стороне того, кого называют узурпатором, и для желающих вбить клин между супругами это была плохая новость. Слуху о том, будто Рауль Браво де Кастильо был влюблён в принцессу и они тайно встречались, Эстебан конечно не верил, но… Генерал определённо нашёл подход к своей супруге,и та питала к нему по меньшей мере искреннюю симпатию и очень переживала.
А может, и не просто симпатию. Когда через три минуты схватки Браво де Кастильо проткнул своему противнику плечо и поручил его заботам целителя, а секунданты объявили об окончании дуэли и несомненной победе, Альба, наплевав на своего временного сопровождающего и протокол встречи, порывисто поднялась и поспешила к мужу, не дожидаясь, пока тот оденется. С той искренностью и горячностью, которая так свойственна юным влюблённым сеньоритам. Обеспокоенно коснулась левого плеча, кажется проверяя состояние раны, не задумываясь о том, что этим окончательно переступает грань приличий. Нежелательным было уже её присутствие здесь, а на глазах посторонних прикасаться к полуобнажённому мужчине, даже если это её муж...
Да и генерал вёл себя так, что cложно было заподозрить игру. Улыбнулся супруге сразу, без малейшей заминки. Отдал шпагу секунданту, без возражений позволил проверить рану, что-то тихо сказал, явно не предназначенное для посторонних ушей, одной рукой приобнял жену за талию, второй – поймал ладонь, поцеловал…
В общем, если отрешиться от предыстории этого брака, впору было завидовать паре, которая попирала своим поведением приличия, но выглядела счастливой. И Эстебан, при всём своём скептицизме, скорее верил в искренний пыл двух молодых сердец, чем в их столь убедительную игру. Слишком горяча и несдержанна юная Бланко, не настолько безупречно умение генерала Браво де Кастильо держать лицо.
Не то чтобы это наблюдение всерьёз что-то меняло, но пищи для размышлений подкинуло. Не самому Андалесу де ла Марино, а тем, кто продолжал рассматривать наследницу прямой ветви как удобную возможность сесть на трон, сделав перед этим молодую жену вдовой. Одно дело – избавить королеву от нежеланного супруга и тирана, которого она сама терпеть не может. А вот смерть любимого мужа она вряд ли простит. Да, молода, наивна, неопытна и не имеет никаких личных сторонников, но…
Честно признаться, Эстебан бы с интересом понаблюдал за идиотом, который попытается силoй взять наследницу рода Бланко – нескольких минут рядом с ней ему вполне хватило, чтобы убедиться в фамильной горячности и упрямстве Альбы. Взять-то можно, но как после этого жить, боясь уснуть или повернуться к жене спиной? Поставить рядом телохранителя? И это если не вспоминать про другие силы, которые тоже молчать не будут, врoде Церкви!
Даже если выбрать сложный путь и попытаться изобразить спасителя и защитника, отомстив за смерть короля, это совершенно ничего не гарантировало.
Эстебан всегда считал глупцами тех, кто недооценивает женское упрямство и силу любви, особенно – молодой и горячей. С его точки зрения, этот путь на трон следующему претенденту был заказан, по крайней мере в ближайшем будущем, пока не изменилось отношėние юной Бланко к её мужу. Делиться с кем-то своими выводами он, конечно, не собирался, но с удовольствием заключил бы пари.
Жаль, молодой Медина де Бланко всего этого не понимал, но интересно, понимал ли тот, кто стоял за его спиной? Если ниточки действительно тянулись на запад, в Поркетту, как можно было косвенно предположить по связям мальчишки,то – вряд ли. Нынешний король Поркетты Жуан Четвёртый, как и его покойный отец, Жуан Третий, был известен своим пренебрежительным отношением к женщинам, лишая их не только права голоса, но и права думать.
