— Кальтан'ах, сестра, что со мной? Я... Не чувствую пальцев ног.

В данной ситуации он решил довериться ей, дабы вызнать немного больше о его травме.

Кальтан'ах, ранее сидевшая рядом с ним встала.

На еë "лице" начали отображаться беспокойство и грусть.

— Тут... Всё немного сложно, Сальман'ах. Когда мы нашли тебя, камни придавили всю твою нижнюю часть тела, и особен-...

— Мне сломало позвоночник?— решил спросить он, прервав объяснения собеседницы.

В ответ она кратко кивнула.

Но, помолчав некоторое время, решила добавить:

— Частично. Основной урон пришёлся немного ниже, да и как такого перелома не было. Однако с твоей спиной явно не всë в порядке, возможно, навсегда.

Эти слова она произнесла с особенной интонацией, как бы подчёркивая, что он навсегда останется инвалидом.

Но Кайоши это не беспокоило.

Эти результаты, конечно, удручали... Впрочем, ему было интереснее состояние своего Холста.

Погрузив сознание внутрь Холста, Кайоши обнаружил разрушенное белое пространство, где толком не осталось энергии.

Он не мог создать даже простейшее заклятие из 1-2 аспектов!

Ситуация была критической, почти близкой к смерти... Нет, не почти. Он всё ещё на грани, учитывая, что его судьба находится в руках Кальтан'ах и еë Роя.

Повернув голову в сторону собеседницы, он заметил, как она мягко поглаживает его ноги что-то, стрекоча, сторожу рядом

Благо она, видимо, не хочет ему вредить. Это служило облегчением, но также поводом к всепоглощающему раздражению и скуке.

— Кальтан'ах, а сколько я лежал здесь?

Решив прервать свои мыслительные процессы, Кайоши задал наиболее очевидный из возможных вариантов вопрос.

— Не беспокойся, всего день. Фактически ты можешь прямо сейчас встать и начать работать на благо Роя! — весело сказала она, но тут же добавила, — Но не стоит, иначе твоё состояние может ухудшиться.

Всë также, поглаживая его ноги, она буквально нависла над маленьким тельцем своего раненого собрата.

Которого каким-то образом записали в ряды их рабочих!

Ей-богу, звучит так, будто его заставляют отрабатывать долги...

— Кальтан'ах, сестра, извините, но... Вы говорите, что теперь я часть Роя?

Со стороны его слова казались наполненными надеждой к тому, что он стал частью огромного слаженного механизма!

Но на деле он надеялся на отказ, и что его тут же выгонят из этого общества.

Это было бы как минимум интереснее, да и проще, чем попытка влиться и подчинить себе огромный коллектив безумно упёртых существ.

Видимо, неправильно интерпретировав реакцию новоиспечённого брата, Кальтан'ах с безумно довольным лицом кивнула.

— Сальман'ах, ты член нашей семьи. Наш новый дорогой брат, что так немощён и слаб...

Последние слова были больше похожи на оскорбления, чем на нежные слова старшей сестры.

И всë же, как это мерзко...

Быть частью коллектива.

Хотя, если подчинить его своей воле, сделать буквально зависимым от себя в роли лидера?

Хах, а вот это уже звучит интересно...

Дети. Всюду дети, наивные и милые.

Даже Кайоши в прошлой жизни редко прикасался к ним, не желая распалять свою совесть за убийство невинных созданий...

Но теперь он сожалел об этом. Нет, не так... Как же он ошибался!

Будь у него возможность, он бы их прямо сейчас уби-...

Точнее, придушил бы самого себя, а затем, только ради того, чтобы не слушать эти раздражающие и мерзкие вопли, смешанные с тонким стрекочущим смехом, бросился с утёса.

Окружив своего нового израненного сородича, они принялись дёргать его, что-то спрашивать, пытаться вызнать какую-нибудь информацию о нём или просто посмотреть на жуткие травмы.

И до этого маленькая каменная комната, больше похожая на тюремную камеру, сейчас была почти полностью забита маленькими детишками.

Бегающие вокруг, они выглядели особенно забавно, учитывая, как были непропорциональны их руки и головы.

Но по их мнению они как раз таки были обычными. А вот взрослый, почти готовый к работе на благо Роя Бругорец без руки и с перемолотыми ногами казался для них чуждым.

Особенно их пугала отсутствующая рука. Чем, кстати, Кайоши неоднократно пользовался, отчаянно пытаясь выгнать маленьких паразитов.

Но как оказалось, за мнимым страхом скрывалась садистская радость.

Им начало казаться это смешным, отчего они ещё больше прицепились к нему, донимая активным стрëкотом. Действительно, ненормальные, а ведь кто-то ещё наговаривала на него.

Сторож, ранее стоявший сзади, безответственно покинул свою позицию и принялся играться с детьми, что счастливо смеялись.

Камень отлично позволял их голосам резонировать, болезненно ударяя по органу, что отвечал за слух.

Иногда Кайоши даже замечал, как свеча, расположенная на дальней стене в коридоре еле заметно колебалась, грозясь потухнуть.

Казалось, страдал здесь один только Кайоши. Что его физическое, что ментальное состояние находилось на самом дне, а, возможно, уже пробило эту отметку, улетев за края.

Сама эта комната, темнота и духота давило на его измотанную от многих лет заточения психику, а постоянный шум вызывал неприятные воспоминания о звоне злосчастных цепей...

Вспоминая об этом, весь этот хаос с участием детей казался ему не таким уж и плохим местом.

Да и вдобавок это было отличны шансом для него погрузиться в свои мысли и частично залечить Холст.

Говоря о нём, что же вообще такое — Холст?

Кайоши задавался этим вопросом на протяжении всего своего существования, все восемьсот шестьдесят пять лет!

И к чему же он пришёл, изучив огромное количество учений, записей и личных дневников величайших Ортонрогов?

Холст — олицетворение внутреннего мира, пространство, где аспекты, единицы бытия, вплетаются сначала в разум владельца, путём нанесения на огромную белую стену, а затем воплощаются в мир, посредством выхода из внутреннего мира.