Если табуретом и по макушке.
А дверь…
- Этот дом давно использовали… для исследовательских целей.
- Ещё один ваш родственник?
- Скорее дядюшкин. То есть, он дяде ближе, чем мне, - подав чай, Лялечкин отступил на безопасное расстояние, благо, кухня была немаленькой. Настолько далеко Елена табурет не добросит.
А чай?
Если кипятком. В лицо?
Лицо у Лялечкина было полно печали. И взгляд ещё укоряющий.
- Я, когда волнуюсь, говорю много… но я вас нарисовал. Эскиз пока…
И альбом развернул.
Что ж, в том, что Лялечкин рисовать умеет, Елена ещё когда убедилась. Но вот… вот… это и вправду она? Такая… похожая, но вместе с тем… в последние годы она видела себя совсем другой. Уставшей. Загнанной. Несчастной. А тут… будто…
Вдохновенная?
- Вы… мне льстите, Лялечкин.
Тыкать после такого рисунка вовсе неудобно.
И вовсе даже не старая… точнее морщинки есть, в уголках глаз, но они словно бы часть её.
- Ничуть. Раньше я просто слишком боялся… а сегодня увидел, какое у вас лицо. Там, на практике…
Точно, вдохновенное. И понятно, почему эта парочка маньяков затащила её в заброшенный дом и теперь заманивает в подвал, обещая морг показать. За свою приняли.
- Жаль, холсты испортили… - вздохнул Лялечкин. – Портреты редко выставляют, но можно было бы попробовать.
- Я… куплю. Хотите?
Когда-нибудь.
Когда её отпустят. И когда деньги появятся… и вообще. Когда-нибудь.
- Ваши не подойдут, к сожалению. А правильные стоят… дорого, - он опять вздохнул. – Если хотите, оставьте. Я запомнил, так что повторю при необходимости.
- Спасибо…
Елена хлебнула чая, запоздало подумав, что в него могли и снотворного плеснуть. Потом закусила печенюшкой, решив, что снотворное могло быть и в пельменях. И вовсе, если уж они столь маньячны, что мешало снести Елену в подвал раньше? Пока она была без сознания?
А если так, то…
Швырять в Лялечкина чем бы то ни было казалось сущим варварством. А Елизар…
Елизар шёл по следу, который был на диво свежим, точно для него оставленным. И главное, если поначалу след состоял из сгустков тьмы, приправленных ментальным отпечатком хлызня, то чуть позже появились и зеленоватые капли псевдокрови.
Елизар склонился над одним и принюхался.
Пахло… да хлызнем треклятым и пахло. Пятен становилось больше. Некоторые и вовсе тускло светились, а значит, уронили их недавно.
Соткав из тьмы хлыст, Елизар осторожно выпустил силу. А потом подтолкнул её по следу. Что бы тут ни происходило, ему это не нравилось.
Хлызень был слишком умен, чтобы попасть под поезд. Да и… железная дорога далековато. В целом дорога… выстрелов Елизар тоже не слышал.
Собаки…
Нет, живых рядом не было.
А значит…
Тоскливый вой раздался откуда-то сбоку, заставив резко развернуться. Но вой резко оборвался. А Елизар ощутил, как выплескивается где-то совсем рядом тьма.
И выругался.
На сей раз вслух.
А потом увидел хлызня. Тварь лежала на боку, вытянув когтистые лапы, словно пытаясь удержать ускользающую голову. Та нашлась чуть в сторонке.
- Вот же ж… - Елизар голову поднял и осмотрелся.
Полянка.
Такая вот ничем непримечательная полянка. Пара камней, трава и куст волчеягодника. Чуть дальше – лесок. И поле за ним. Елизар вернулся, чтобы поставить голову на живот хлызня, и задумался. Тварь была окончательно мертва. И технически он обязательства исполнил. Но…
- Ладно, - сказал Елизар, поднимая с земли хлызня. Голову он сунул под мышку. До дома было не так и далеко, если напрямую. Стемнело. И теперь оставалось лишь порадоваться отсутствию фонарей. Впрочем, полог тени Елизар всё равно набросил.
На всякий случай.
И до дома добрался без приключений.
- Лялечкин! – позвал он негромко, чтобы не разбудить Елену. – Кровь вытри, не хватало, чтобы Елена…
И осекся, потому что Елена сидела за столом с кружкой чая в одной руке и печенькой в другой. Как? Её ведь от крика хлызня повело, а Елизар и добавил, решив, что лучше бы ей поспать.
И спать бы ей ещё пару часов.
А она…
- Эм… извините, - только и сумел выдавить Елизар. – Это не то, что вы подумали…
Она лишь кивнула и уточнила:
- Значит, всё-таки маньяки…
Лялечкин втянул голову и на всякий случай альбомом прикрылся. Бестолочь. Мог бы позвонить, сказать, что очнулась… хотя, Елизар сам ему запретил беспокоить. Не хватало, чтоб звонки от охоты отвлекали.
- И у вас в самом деле морг в подвале имеется…
- Лаборатория, - уточнил Елизар и вздохнул. – И я не маньяк… я некромант. Это всё-таки разные вещи.
- Маньяк, считающий себя некромантом.
Странная женщина.
Другая бы уже кричала, требовала отпустить её на свободу, а эта сидит и печеньку грызет презадумчиво.
Елизар посмотрел на лампочку, на пол и произнес:
- Вы когда-нибудь встречали людей с зеленой кровью?
И указал пятно, натёкшее с хлызня. А потом и вовсе, перехватив голову за волосы, вытянул руку.
- Или такие вот зубы…
Елена сунула остатки печеньки в рот и подалась, впившись в голову взглядом.
- Какое… интересное строение… лицевой части…
- У хлызня кости в лицевой части соединены подвижно…
Женщина вытерла пальцы салфеткой и протянула руки.
- Позволите?
Голову она взяла аккуратно, даже нежно. А Елизар осознал, что сначала он должен жениться, а потом уже тащить её в университет. Если наоборот, то… на такое сокровище много желающих найдется. Но вслух он произнес:
- Это позволяет ему довольно кардинально менять внешность. Матерый хлызень с легкостью скопирует любого человека…
Елена положила голову на стол и повернула влево.
Вправо.
- Уши…
- Слух у него не самый лучший, и да, уши имеют весьма примитивное строение. Это один из признаков, по которым даже неодаренный человек способен вычислить хлызня. Так-то они предпочитают длинные волосы.
Елена кивнула.
И приподняла узкую губу.
- Зубы… недифференцированы?
- Именно, - обрадовался Елизар. – Хлызни редко улыбаются. Может… если вы убедились, что он не человек, я и вправду покажу вам лабораторию? Вскрытия проводить там удобнее… Лялечкин!
- Может… я тут останусь? – Лялечкин побледнел.
- Нет уж… насколько я знаю, творцам для развития необходимы сильные эмоции. Вот я тебе их и обеспечу… вперед.
- Заодно и работать поучишься. Не знаю, кого возьмут на замену, но сдавать практику тебе всё равно придётся, - поддержала Елена, подхватывая голову. – А вы, значит, из тайной правительственной организации, которая защищает людей от…
- Нежити. Хотя… не совсем верный термин, на самом деле хлызни вполне себе живы…
Лялечкин тихо и обреченно вздохнул.
- И мы не из организации. Мы из другого мира.
- Логично, - пожала плечами Елена и, кажется, ничуть не удивилась.
А жизнь-то налаживается.
- …хлызни за последние пару сотен лет эволюционировали. Изначально это была мелкая нечисть, которая обитала в основном в лесах и болотах. Хлызни имитировали детский плач, крики о помощи и заманивали путников в чащу. Постепенно они обрели способность и внешность менять. Старые и говорить могут, но недолго и голос у них очень уж характерный… - Елизар разложил тело на столе.
Лаборатория…
Была.
В подвале.
И вида вполне себе характерного. Почти. Потому что из электричества внизу был лишь свет. Елена осматривалась, раздумывая, как и когда она сошла с ума.
Тайная организация.
Некроманты.
Нежить.
Классический шизоидный бред. Впору Катюхе звонить и просить о помощи. Но… потом. Если и бред, то на диво занимательный. Вскрывать нежить Елене прежде не приходилось.
- Строение в целом более-менее антропоморфное, за рядом несущественных отличий… - Елизар не мешал, лишь тихо рассказывал о хлызнях.
И нечисти.
И теперь, в ярком свете ламп, Елена видела, что существо на столе лишь отдаленно похоже на человека. А руки и глаза четко отмечали различия:
