Литмир - Электронная Библиотека

Поэтому теперь мне еще хуже от мысли, что за мной гонится именно она, что именно она преследует меня по улицам города смертных.

Когда я слышу, что ведьма приближается, то сжимаю зубы и стараюсь ускориться. Мне уже больно дышать, а все тело ломит от усталости. Я пытаюсь сказать себе, что, возможно, смогу с ней договориться. Может быть, она гонится за мной только потому, что я сразу ринулась прочь.

Я оглядываюсь назад и тут же понимаю, что совершила ошибку. Я сбиваюсь с темпа и оступаюсь. В это же мгновение ведьма протягивает ко мне длинную руку, явно готовая разрезать меня на части своими острыми, как нож, ногтями.

Нет, договориться, видимо, не получится.

Мне остается лишь одно, и я делаю это. Оборачиваюсь и щелкаю зубами, вспоминая, каково это – вонзиться ими в плоть. Я воскрешаю в памяти то сладкое чувство, когда причиняешь боль тому, кого боишься.

Я не превосхожу Богдану по силе. Я не быстрее и не хитрее ее. Но, вероятно, я в большем отчаянии. И хочу выжить.

Ведьма замирает. При виде моего оскала делает шаг навстречу, но я шиплю на нее. В выражении ее лица и блеске черных глаз таится нечто, что я не могу до конца распознать. В них читается триумф. Я тянусь за одним из лезвий, спрятанных под платьем, и снова жалею, что со мной нет разделочного ножа.

Тогда я достаю маленький складной ножик и пытаюсь раскрыть его.

Внезапно до меня доносится стук копыт, и я думаю, что это глейстиг. Наверное, ей как-то удалось найти нас и теперь она хочет посмотреть, как меня заберут. Хочет позлорадствовать. Видимо, она рассказала Богдане, чем я занимаюсь. Значит, все это происходит из-за нее.

Но из темноты леса появляется вовсе не глейстиг. Я вижу, как в озерцо света неподалеку от какого-то здания заходит юноша с козлиными ногами и рожками. На его груди золотистая кольчуга, а в руке тонкая шпага. Его лицо безмятежно, точно как у спящего.

Я замечаю рыжевато-русые кудри, убранные за острые уши, и накинутую на широкие плечи мантию гранатового цвета. На его шее виднеется шрам, а на голове – венец. Он двигается так, словно рассчитывает, что мир прогнется под него, стоит ему только приказать.

Над нашими головами сгущаются тучи. Он направляет шпагу на Богдану.

Затем переводит взгляд на меня.

– Благодаря вам погоня выдалась веселой. – Его янтарные глаза сверкают по-лисьи ярко, но теплоты в них нет.

Надо было предупредить его, что нельзя отводить от Богданы взгляд. Ведьма сразу видит возможность и бросается к нему, стремясь ногтями вспороть грудь.

Однако он даже не успевает парировать удар, потому что Богдану останавливает другой меч – зажатый в руке рыцаря. Мужчина облачен в кожаный доспех, на котором виднеются тисненый узор и широкие вставки из серебристого металла. Его волосы цвета ежевики коротко пострижены, а в темных глазах притаилась настороженность.

– Грозовая ведьма, – чеканит он.

– С дороги, никчемный прихвостень, – говорит она рыцарю. – Иначе я призову молнию, которая поразит тебя раньше, чем ты успеешь сдвинуться с места!

– Пускай ты и способна отдавать приказы небу, – отвечает ей рогатый юноша в золотистой кольчуге, – но мы, увы, сейчас стоим на земле. Ступай прочь, или мой друг проткнет тебя мечом раньше, чем ты успеешь призвать хотя бы дождик.

Богдана прищуривается и оборачивается ко мне.

– Я вернусь за тобой, дитя, – сообщает она. – И когда это случится, лучше не убегай.

Она удаляется в лесную тень. Стоит ей скрыться из виду, как я бросаюсь мимо рогатого юноши, тоже стремясь ускользнуть.

Он хватает меня за руку. Оказывается, он сильнее, чем я думала.

– Леди Сурен, – произносит он.

Я испускаю гортанный рев и впиваюсь ногтями в его щеку. Конечно, они не настолько длинные, как у Богданы, но поцарапать его до крови все равно удается.

Он шипит от боли, но не ослабляет хватку. Напротив, заворачивает мне руки за спину и держит крепко, как бы я ни рычала и ни брыкалась. Что еще хуже, свет падает на его лицо под другим углом, и я наконец-то понимаю, чья кожа осталась под моими ногтями.

Принц Оук, наследник престола Эльфхейма. Сын Главного генерала, оказавшегося предателем, брат смертной Верховной королевы. Оук, которому я когда-то была обещана в жены. Оук, который некогда был мне другом, хотя уже, видимо, этого не помнит.

Что там говорил про него фейри, сопровождавший глейстиг? Избалованный, безответственный и буйный. Я допускаю, что это правда. Хотя он облачен в сияющий доспех, но искусством боя владеет ужасно. Даже не попытался заблокировать мой удар.

За этой мыслью следует другая: я напала на принца Эльфхейма.

Ох, вот теперь у меня точно неприятности.

– Ты значительно упростишь ситуацию, если начиная с этого мгновения станешь выполнять все наши указания, дочь предателей, – сообщает мне темноглазый рыцарь в кожаном доспехе. У него длинный нос, а также вид человека, которому отдавать честь привычнее, чем улыбаться.

Я открываю рот, чтобы узнать, что им от меня нужно, но голос не слушается – я слишком долго им не пользовалась. Звуки, которые я издаю, не похожи на то, что я хотела сказать, и мои слова не поддаются пониманию.

– Что это с ней такое? – спрашивает он и, нахмурившись, смотрит на меня, как на какое-то насекомое.

– Видимо, долго жила дикарем, – отвечает принц. – Вдали от людей.

– Она что, даже сама с собой не разговаривала? – интересуется рыцарь, приподняв брови.

Я снова рычу.

Оук прикасается пальцами к щеке, а потом, морщась, отнимает руку. Я вижу три длинные кровоточащие царапины.

Когда принц снова обращает на меня взгляд, что-то в выражении его лица напоминает мне его отца, Мадока, который был счастлив, только когда отправлялся на войну.

– Говорил же: при Дворе Зубов ни разу не появлялось ничего хорошего, – произносит рыцарь, качая головой. Затем берет веревку и связывает мне запястья, продевая ее конец через петлю, чтобы узел вышел надежнее. Он не пронзает мне кожу, в отличие от лорда Джарела, который, скручивая мне руки, всегда протыкал их иглой, нанизанной на серебряную цепочку. Пока мне не больно.

Но я не сомневаюсь, что все еще впереди.

Глава 2

Ковыляя по лесу, я думаю только о том, как сбежать. Ни секунды не сомневаюсь, что меня ждет наказание. Я ведь напала на самого принца. А если бы они узнали о чарах, которые я разрушала, то пришли бы в еще большую ярость.

– В следующий раз не теряйте бдительность, – наставляет Оука рыцарь, разглядывая раны на его щеке.

– Пострадало в основном мое самомнение, – отзывается тот.

– Переживаете за свое симпатичное личико? – спрашивает рыцарь.

– В этом мире и правда слишком мало красоты, – легкомысленно говорит принц. – Но в моем случае внешность – не самый веский повод для тщеславия.

Это вовсе не совпадение – то, что они оказались здесь, облаченные в доспехи и готовые к бою, примерно в то же время, когда Богдана начала рыскать вокруг дома моей не-семьи. Все они искали меня, и какой бы ни была причина, мне она точно не понравится.

Я вдыхаю знакомый запах влажной коры и перегнивших листьев, которые мы топчем ногами. Папоротники серебрятся в лунном свете, лес полон подвижных теней.

В рамках эксперимента кручу запястьями. К сожалению, они связали меня на совесть. Я сжимаю и разжимаю пальцы, пытаясь высвободить один из них из пут, но узлы слишком крепки даже для этого.

Рыцарь фыркает.

– Не уверен, что начало нашего похода можно считать удачным. Если бы хоб не приметил вашу маленькую королеву, та ведьма уже, вероятно, накинула бы на себя ее кожу вместо плаща.

Хоб в совином обличье. Я морщусь, не до конца понимая, должна ли испытывать к нему благодарность. Я ведь понятия не имею, что они хотят со мной сделать.

– Разве успеть вовремя – не основное определение слова «удача»? – Оук бросает полный озорства взгляд на меня, будто я дикий зверь и он раздумывает, будет ли весело попытаться меня приручить.

6
{"b":"907818","o":1}