Я нахмурилась.

– Да? – с тревогой в голосе выдавила я.

– Это Альберт, – деловито произнес он, будто это должно было все объяснить.

– Альберт? – повторила я, как попугай.

– Да, – отозвался он.

Я промолчала, и Альберт тоже. Пауза давила, поэтому я вздохнула и спросила:

– Простите, я не знаю, кто вы, и…

– Я не получил ежегодный членский взнос и взнос участника ежегодной выставки.

У меня голова шла кругом. Я потерла ладонью лицо.

– Какой взнос?

– Ежегодный членский и взнос участника выставки, – с легким раздражением повторил мужчина.

– И куда я должна внести этот членский взнос?

Альберт шумно вздохнул.

– Как куда? Сатурн будет участвовать в ежегодной выставке?

Я оглянулась и посмотрела на пса. Он навострил уши, будто понимал, о чем речь. Но не я.

– Какой еще выставке?

– Вы с луны свалились? – закипал Альберт, – Сатурн международный чемпион! Мы очень удивились, что его не было вчера на сборах…

Вот так новость.

– Бабушка, то есть, Эллина Валентиновна мне ничего не говорила…

– Ох, какой бардак!

Я поерзала на сиденье.

– А вы организатор? – тихо спросила я, ожидая лай в ответ.

– Я руководитель кинологической ассоциации. Надеюсь, Сатурн в добром здравии и вы объявитесь, – командным тоном произнес Альберт.

Никаких вопросов. Запрет на возражения. Спасибо, бабуля! Сбросила внучку с обрыва в ледяную воду. Греби, девочка!

– Жду ежегодный членский взнос в кинологическую ассоциацию и взнос для участия в выставке не позже завтрашнего дня.

Меня бросило в жар.

– Сколько?

Альберт был на грани, я слышала это по его тяжелым вздохам.

– Ну вот надо было Эллине Валентиновне так внезапно уйти и все бросить! – ругался мужчина, – неужели она вам ничего не сказала?

– Как видите, – хмуро отозвалась я.

– Боже мой! Десять тысяч ежегодный взнос. Сорок тысяч за выставку.

Мои глаза вылезли из орбит.

– Сколько? – ошарашено вскрикнула я.

– Это престижный конкурс! – обиженно сказал Альберт.

Я положила руку на руль и уткнулась в нее лицом.

– Пятьдесят тысяч до завтра? – застонала я.

Это были мои последние деньги, отложенные на ипотеку.

– Оплату необходимо было внести на прошлой неделе. Завтра последний день приема заявок, – подытожил Альберт.

– А если Сатурн не будет участвовать в этом году?

Альберт раздраженно вздохнул.

– Он призер трех последних лет. Если спортсмен пропустит соревнования, что будет? Правильно, он потеряет форму! И упустит возможности.

Я взглянула на Сатурна, который улегся на заднем сиденье и положил белую морду на передние лапы. У меня в машине чемпион.

– Вы адрес офиса пришлете? Куда приехать? – спросила я.

Переводить последние деньги неизвестному мужику я не горела желанием, поэтому включила недоверчивость на полную мощность.

– Пришлю в сообщении, – Альберт обрадовался, но не подал виду.

Не успела я отключиться от вызова, как мне пришло уведомление о сообщении. Но оно было не от Альберта. С удивлением я открыла чат с Димой. Впервые за долгое время он написал мне первым.

“Займешь мне денег? Очень срочно”. Я прочла строки несколько раз и удивленно моргнула. Дима не в первый раз просил одолжить ему денег, но прежде никогда их не возвращал. Почему именно сейчас? Этот жуткий день будет длиться бесконечно.

“Сколько?”, спросила я и откинулась на спинку сиденья. Дима моментально прислал ответ: “Пятьдесят тысяч”.

– Да вы издеваетесь? – вскрикнула я.

“У меня непростая финансовая ситуация”, написала я.

Дима что-то печатал, затем остановился, и вновь продолжил писать ответ.

“Это у меня непростая ситуация, а ты теперь богатенькая наследница. Так что, переведешь?”

Я минуту смотрела в экран, не находя слов. И что я должна делать? С одной стороны глупая выставка. С другой стороны мужчина, с которым я выстраиваю отношения несколько лет. Я повернулась к Сатурну:

– Тебе обязательно участвовать в этом году?

Собака посмотрела на меня со всей серьезностью. Он поднялся и сел на сиденье. Влажный черный нос смешно подрагивал. Хуже всего то, что я должна была оплатить ипотеку до конца недели. Иначе банк запросто заберет мою крохотную студию. Больше всего мне хотелось забраться в кровать, завернуться в воздушное, словно облачко, одеяло, и забыть обо всех свалившихся на меня проблемах. Палец завис над стеклом, а затем я принялась писать ответ:

“Извини, не могу помочь. Правда, так много проблем. Все на голову свалилось. Еще ипотека…”, я отправила сообщение. Точки на экране заплясали.

“Все с тобой понятно. Как требуется помощь, так на тебя нельзя рассчитывать. А еще говорила, что любишь. Не пиши мне больше”. Через долю секунды я оказалась в черном списке. Ошарашенная, я перечитывала текст снова и снова. Внутренности скрутило в тугой узел. Сообщение от Димы было подобно поезду, сбившему с ног. И теперь я сидела, ощущая, как меня наматывает на колеса. Он просто выбросил меня, как мусор, и неважно, сколько раз прежде я выручала деньгами взрослого мужика! В носу предательски защипало. Глаза наполнились слезами. Тревога бушевала в груди, как лесной пожар. Сатурн заскулил у меня за спиной.

– Да, дружок. Ты едешь на выставку.

Осталось найти деньги на ежемесячный платеж. Что ж, бабуля, кажется, ты победила.

Я вошла в небольшое светлое помещение офиса управляющей. Я узнала женщину с похорон, сидящую за столом. Она элегантно подняла голову и сняла очки.

– Венера! – с улыбкой, она оттолкнулась от стола и поднялась.

Изумрудное платье до колен облегало подтянутую фигуру управляющей. Она обогнула препятствие и направилась ко мне. Ясные голубые глаза с теплотой изучали меня.

– Добро пожаловать в нашу большую и дружную семью, – ее губы растянулись в улыбке.

Мне хотелось запротестовать. Я здесь только потому, что мне нужны деньги. Мне не нужно тратить время на поиск новой работы, рассылку резюме и бесконечные хождения на нудные собеседования. Я не собираюсь становиться частью "большой и дружной семьи". Но в ответ лишь кивнула. Алла заметила пробежавшее на моем лице недовольство, но не подала виду.

– Готова приступить к работе? – ее небесного цвета радужки лукаво заблестели.

– Что, прямо сейчас?

Я, конечно, шла в офис с твердым намерением получить работу, но не до конца осознавала, что мне придется выходить на смену. Я все еще не верила, что жесткая шутка бабули – не шутка.

– Если тебе нужно время…, – Алла величественно прошла мимо меня и распахнула дверь, жестом приглашая меня на выход, – то можем посвятить день мини-стажировке.

Понятно, выкрутиться не удастся. Я повернулась и покорно вышла из офиса.

– Прямо по коридору твой кабинет, – элегантно взмахнула рукой Алла, – после стажировки, разумеется, – она одарила меня хитрой, как у лисы, улыбкой.

Четверть часа Алла неторопливо водила меня по ресторану, показывая кухню, знакомя с поварами и шеф-поваром. Им оказался импозантный смуглый мужчина с цепким взглядом и сильным акцентом. Затем я познакомилась с бухгалтером, крупной женщиной со стерильно чистым рабочим столом и огромным стеллажом с толстыми папками, выстроившимися в аккуратные ряды по алфавиту. Алла провела меня к бару, где работал молодой паренек, напарник бармена Паши. Я тоскливо слонялась хвостом за привлекательной женщиной, грациозной, как кошка, и горячо обожаемой персоналом. В голове не задерживались имена тех, с кем меня пару минут назад познакомили. Я пропустила мимо ушей лекцию Аллы о кухне, меню и барных позициях. Но сильнее всего на меня навалился белый шум, когда она долго и оживленно рассказывала о том, как обслуживать гостей. В ухо влетела и вылетела информация о том, как важно создать у посетителей атмосферу уюта и комфорта. Я прослушала ту часть, где Алла живо убеждала меня в том, что важно превратить клиента в настоящего фаната ресторана, чтобы он возвращался снова и снова. Она что-то долго и муторно рассказывала про эмоции, которые нужно дарить людям, ведь все люди живут чувствами и всегда возвращаются туда, где им было хорошо. Официантка Яна украдкой подслушивала монолог Аллы, и когда не была занята в зале, шла за нами по пятам. Я бросила на нее полный недоумения взгляд, но кажется эта девушка была в полном восторге от речей Аллы.