А  ведь когда-то он замечательно вписывался в то, что называлось "официозом". Со всеми своими почётными званиями и наградами; общением с выдающимися мастерами изобразительного искусства не только внутри страны, но за рубежом; с уникальной репутацией злободневного летописца в художественно-картинном отображении "не в бровь, а в глаз", сатирически стилизуя и гиперболизируя происходящее  вокруг и даже шире. Вы спросите: как это всё могло уместиться в одном человеке? Отвечу: могло, если этот художник был карикатуристом. Да ещё каким! Первоклассным и далеко не бесталанным. По крайней мере, он по праву стоял в одном ряду с такими корифеями как Кукриниксы, Борис Ефимов и был их бесспорным продолжателем. Утверждение, достойное заслуженной им эпитафии.

Итак, пришёл и его срок. Каждый из нас оставляет на Земле свой след. В случае с художником Г. – это череда его картин. Полотна разного жанра, далеко не только из области "хлебной" карикатуры, которые он создал в течение долгой жизни. В них было воплощение всего его существа, частицы души, сердечных переживаний и умонастроений. Всё что смог он забирал с собой, когда иногда ему приходилось менять место проживания. Самое дорогое – так это уж точно. Последнее видимое им – отражение этих работ, померкшее в его уходящем сознании, когда он покидал бренную землю. И они, глядя на него, наверное, прощались с создателем, своим присутствием как-бы продливая его жизнь, прославляя его…

… Душеприказчица, проводившая художника в мир иной позвала людей из большого многоквартирного дома, в котором проживал усопший, чтобы помянуть раба божьего и заодно предложила многочисленным приглашённым взять из квартиры, где обитал художник на память о нём кто что пожелает. Безвозмездно.

… Бывают такие периоды, когда творческими людьми на пике их деятельности когда-то уже было всё создано: написано, нарисовано, сыграно, срежиссировано, отлито. Когда им уже нечего сказать. Особенно в конце долгой жизни. Так и случилось с художником Г. Его внутренний мир, видимо, отразился в его работах последнего, довольно продолжительного периода, зримо отпечатавшись там. Нечто подобное случилось с книжным героем Оскара Уайльда – Дорианом Греем и его портретом…

… Особым спросом пользовались предметы кухонной утвари, некоторые сувениры, хранящиеся в доме, кое-что из обывательского ширпотреба. Картины художника в рамах и свёрнутых рулонах остались одиноко стоять за ненадобностью. По-видимому, не представляя ценности для тех, кому они были предназначены в авторских мечтах, в отсутствии желаемой быть увиденной эстетики. Не это ли один из фарсов трагикомедии в стиле масочных комедий дель арте?! Хорошо, что художник это не увидел…

История шестая. Караул!

Семья эмигрантов из США, давно движимая желанием посетить места столь отдалённые от места их теперешнего проживания, наконец, собралась в свой вояж. Главным эпицентром интересов закономерно для них стал тот город, которого для тех, кто понимает, нет краше и желаннее на всём белом свете. Тот самый город, в котором они родились, выросли и состоялись. Где по давним наблюдениям поэта Владимира Агатова и не только его: "Фонтан черёмухой покрылся, бульвар Французский весь в цвету". И ещё невообразимо большее, что осталось не только в памяти той семьи из Одессы, а и, как говорят, в крови. Хотя, название города можно было и не упоминать – и так всем всё ясно. А если и найдётся такой чудак, которому надо что-то объяснить, тогда его дела, выражаясь по-одесски, таки хорошо плохи и ему остаётся только одно – жаловаться, как говорят в Одессе, в центральную прачечную, шоб он был здоров этот чудак.

Итак, собрались они в дальнюю дорогу, а заодно прихватили с собой дочь, родившуюся уже в США, дабы приобщить её к дорогим им местам. А поскольку, жизнь по обеим сторонам нашего шарика под названием Земля отличается примерно так же, как, скажем, грубо говоря, общая баня отличается от индивидуальной ванной комнаты, то и соответственно, родительский инструктаж перед поездкой был проведен детальный.   Включая все меры предосторожности, которым надо было неукоснительно следовать во избежании возможных, кто его знает каких ситуаций, и для того, чтобы заранее огородить хрупкое восприятие тринадцатилетней девушки, взращённой на ниве капиталистических отношений на средства производства и в царстве господствующего над здравым смыслом капитала. Где даже такой просвещённый писатель, как Максим Горький смог когда-то,  ещё в 1906 году, разглядеть в городе Нью-Йорке не абы кого, не каких-то там чёртиков, видимо, во время возлияний, а самого дьявола и описал свои ощущения в рассказе "Город Жёлтого Дьявола". В таком случае, каких эксцессов можно было ожидать от этой невинной девичьей простоты? Откуда было взяться глубокому осмыслению происходящего в другой стране – стране взошедшего солнца над радостным воодушевлённым трудом, над тучнеющими нивами и умножающимися в числе и разнообразии заводами, где как верховный закон, как высшая заповедь, утверждались гордые слова: всё – для человека, всё – на благо человека. Если бы она смогла читать по-русски, она бы это дословно прочитала в Программе, принятой в конце 1961 года на 22-ом съезде КПСС. Да она ещё тогда даже далеко не родилась.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.