– Спасибо вам, – поблагодарил Мучник. – А сколько ехать?

Бачурин помолчал, глядя в окно.

– Не знаю. И вы мне лучше такой вопрос не задавайте. Главное, доехать без всяких приключений.

– Да перестаньте, Эмиль Федорович, хватит уже, – едко сказал Леонид. – Какие еще, к чертям, приключения? Не будет никаких приключений!

Но оказалось, будут. И начались они на втором километре. Пес Протон, все время весело бежавший рядом с лошадью, вдруг прыгнул на сани и зарылся в зипуны.

А дальше произошло невообразимое. Из леса на дорогу горизонтально выплыла трехметровая черная фигура и остановилась, покачиваясь в ожидании, повернув к саням голову без лица. На груди и вдоль ног, как гирлянда на елке, пульсировали белые огоньки.

Конь остановился как вкопанный, весь дрожа и роняя пену.

У Джона отнялся язык, тело парализовало. Пол замычал, Ринго прикрыл лицо здоровой рукой, выставив локоть, Джордж закрыл глаза, собрал брови в «патиту» и сложил руки в защитную «бхеду». Мучник выхватил разряженную ракетницу и выставил ее перед собой, а Якубович оглядывался по сторонам, всей душой борясь с желанием соскочить саней и прорыть в снежном насте нору.

Только Павел Гладышев не потерял присутствия духа. Он спокойно и негромко скомандовал:

– Орлик, вперед, – и тронул вожжи.

Они подъехали к инопланетянину и услышали фанерный перестук. Приглядевшись, обнаружили, что соединения туловища с руками и ногами укреплены синей изолентой, а на спине на перекрученной проволоке болталась связка батареек «Планета-2».

Джон выругался, его примеру последовали остальные. Гладышев слез с саней, сорвал межзвездного гостя с шеста, сложил его в несколько раз и забросил в лес. Затем подошел к пассажирам.

– Это деревенские, туристов отпугивают, – пояснил он. – И правильно делают. Задолбали уже. Речку загрязняют, курей воруют, бегают по ночам голые, в шапках из дюрали.

– И много еще таких сюрпризов на пути? – нервно поинтересовался Пол.

– Нет, – успокоил Павел. – Сейчас к пилораме подъедем, туда они не суются. А там уж и Молебка.

– …Ну как же так, Жора, мы же договорились, – расстроенно говорил Леонид в трубку. – Ты же уверял, что у тебя в пермском ПВО все друганы… Какой полкан? Уволился?

Якубович повернулся к компании, закатил глаза, оскалился и потряс головой.

– Да ты не меня подвел, ты «Би…» биологов под монастырь подводишь, вот у них и проси извинения. А они должны флору местную перевозить. Скажи хотя бы фамилию этого полковника! Ничипоренко? Спасибо. Ладно. И тебе.

– Вот вам и Бурков, у которого все в родной Перми схвачено! – Он сел на скамью и тяжело задумался.

– Подождите. Полковник Ничипоренко? – уточнил Гладышев. – Василий? Вовсе он не уволился, к нам приезжал позавчера, коньяк забирал на роту.

Павел оборвал себя, прижав ладонь ко рту.

– Ну, Георгий, – опять покачал головой Леонид, сделав вид, что ничего не слышал. – Впрочем, что с него взять, артист, оболтус безалаберный.

– Дайте-ка, я позвоню, – потянулся к трубке Павел, – Василий нам не откажет, и для вас, как я понял, горы свернет, если вы от Буркова.

Командный пункт двадцатого корпуса ПВО находился недалеко от Перми и в двух шагах от аномальной зоны М-ского треугольника. Уфологи и военные то мирились, то ссорились. Уфологи обижались на вояк за то, что те готовы сбивать тарелки, лишая Землю инопланетных технологий, а военные относились к контактерам как к малышам в песочнице при больнице для детей-даунов.

Ситуация несколько изменилась в пользу аномальщиков, когда после северодвинского инцидента был организован проект «Сетка АН», и в 1979 году МО СССР выпустило секретный приказ под номером 362/412 БСП, который запрещал летчикам атаковать НЛО, предписывая вместо этого немедленно покинуть место встречи и вести наблюдение с безопасного расстояния. Реакция у всех на этот приказ была одна: «Значит, все-таки есть».

Вскоре после выхода этого приказа геолог Эмиль Бачурин во время зимней охоты наблюдал взлет с лесной поляны светящейся полусферы, которая оставила в снегу круглую прогалину диаметром шестьдесят два метра.

И началось паломничество. Энтузиасты прилетали, приезжали и приходили пешком. На каждой поляне стояли палатки. Недисциплинированные туристы замусорили лес и загадили речку. Последней каплей был безобразный террористический акт – пьяные туристы побили часового на КПП ПВО, разобрали его автомат и раскидали части по кустам.

Тогда мудрый Бачурин и его команда стали ловить и приводить нарушителей в воинскую часть. Военные оценили этот жест доброй воли, и рацион серьезных ученых пополнился сухпайком и тушенкой. А также они получили ежемесячный доступ к нелимитированным запасам ГСМ.

Командирский состав навещал уфологов, они подружились, вместе пели военные и бардовские песни, а с собой уносили трехлитровые банки домашнего коньяка, который Бачурин мастерски делал из самогона.

– …Дежурный по части лейтенант Куваев слушает…

– Здравствуй, Андрей, – поприветствовал Гладышев. – Как жизнь?

– А, Паша, привет! Бьет ключом, и всё по голове, – блеснул лейтенант новомодной прибауткой.

– Послушай, ты знаешь, что такое «Битлз»?

– Ниче себе, ты спросил. Каждый день в радиорубке гоняем, у меня все альбомы есть, кроме «Рубероида».

– Ты сейчас сидишь или стоишь?

– Сижу, – удивленно ответил Куваев.

– Так вот, сейчас в приемной сельсовета сидят самые настоящие «Битлз».

В трубке помолчали. Потом Куваев спросил:

– А с ними сценарист Леонид Якубович?

– А ты откуда знаешь? – на этот раз удивился Гладышев.

– Так это правда оказывается?! – У Андрея сорвался голос, и он пустил петуха. – Это, что ли, «битлов» наш Буткявичус срезал?

– «Битлов», «битлов»… Асы хреновы. Ну, ладно, они сами нарушили, но теперь им помощь нужна.

Гладышев вкратце описал ситуацию, в которую попали музыканты-путешественники, и объяснил, что может их спасти.

– Я перезвоню тебе через пять минут, жди! – выкрикнул пэвэошник и отключился.

Вместо пяти минут ждать его звонка пришлось около часа. Якубович за это время записал в команду «анукадевушек» всех симпатичных деревенских девах, а у «битлов» заболели руки от подписывания автографами всего подряд, включая вымпел «Коллектив высокой культуры».

Председатель сельпо Иван Григорьевич привел детей и внуков, фотосессия длилась бесконечно. Мучник расстроенно смотрел на все это со стороны: он боялся преждевременной огласки и преследования.

Наконец раздался звонок.

– Павел, ты там еще? Это полковник Ничипоренко.

– Куда ж я денусь, Василий Александрович. Здравия желаю.

– Взаимно. Где дислоцируется сбитый самолет?

– Возле хутора, на поле.

– Значит, так. Вам надлежит быть там в одиннадцать ноль-ноль, ожидать конвой с горючим и ремонтниками. Задание ясно? Выполняйте!

– Есть выполнять! – радостно воскликнул Павел Гладышев.

К месту вынужденной посадки «аннушки» прибыли три крытых грузовика с солдатами, автоцистерна, теплушка, колесный трактор и три «уазика» с командирами и фельдшером. Ремонт и заправка самолета, а также наложение гипса на руку Ринго заняли час. Солдаты развернули самолет, трактор подготовил взлетную дорожку.

Ничипоренко и командный состав пообщались с музыкантами в теплушке, им были принесены извинения, на что путешественники ответили, что, мол, пустяки, дело житейское. Были вручены подарки: исключительно теплые летные кожаные куртки – мечта всех начинающих пилотов – и унты. А «битлы» опять подписали кучу пластинок и фотографий.

Полковник пообещал сопровождение истребителем до Екатеринбурга и цистерну горючего на Барабинском военном аэродроме, где у него служит сват. Затем приказал:.

– Взвод, стройся! Солдаты стали во фрунт.

– А-атважным путешественникам и музыкантам, ура!

– Ура-а!!! – отозвались солдаты.

Самолет разогнался и неспешно поднялся в небо.

– Удивительные люди, – заметил Мучник, уткнувшись лбом в окошко. Потом повторил по-английски: – Amazing people.