– Мы ему не родители, – возмутилась Ника. – Он и сам может о себе позаботиться.
– Он ваш соратник, а это значит, что его раны лежат и на вашей совести тоже.
– Мистер Фрай, я вас не понимаю.
– Что здесь непонятного, в конце то концов! – еле сдерживаясь от того, чтобы перейти на крик, воскликнул Клеменс. – Вся команда стоит ворон считает, один человек бегает, за всех убивается! Вы считаете, хорошо команда сработала, да? Подумайте об этом пожалуйста, желательно прямо сейчас, потому что через семь минут игра возобновляется. А к тебе, Кэтсу, у меня есть отдельный разговор. Тебя зачем вообще в эту команду поместили?
– Не знаю, – недовольно отвернувшись, пробурчал что-то волшебник.
– А если голову включить? Приходят мысли?
– После травмы в порядок себя привести.
– Вот оно как оказывается. Тогда скажи-ка мне на милость, дорогой мой, ты что творишь? Так под капельницу снова лечь хочется? Ну если знаешь ты, что не способен сейчас на кое-какие вещи, куда летишь? Зачем?
Кэтсу молчал. Он отвёл взгляд в сторону и, виновато вздохнув, предпочёл оставить вопрос открытым. Клеменс продолжил сверлить его взглядом, пока тот наконец не сдался.
– А что я должен был делать? Так же, как они бездействовать?
– «Договориться» – слово есть такое. Слышал когда-нибудь? Ты же много читаешь, верно?
– Да, – нехотя выдавил из себя волшебник.
– Ну так пользуйся, пожалуйста, своими знаниями. Ты парень умный, а такие вещи творишь. Ну куда это годится?
Кэтсу недовольно посмотрел на Клеменса и, раздражённо цокнув, снова закатил глаза, на что наставник сначала хотел резко что-нибудь предпринять в качестве наказания, но, взглянув на до нитки промокшего бледного юношу, предпочёл снизойти на милость. И это он ещё не знал о противных маленьких ранках на спине, которые при каждом неосторожном повороте корпуса напоминали о себе ноющей болью. Узнал бы – ни за что в жизни не выпустил бы на игровую площадку.
– Ладно, желтороты, – вздохнул Фрай, устало потирая переносицу. – Оставляю вас подумать над своим поведением. Если вы ещё раз удерёте, ничего не обсудив, мы будем разговаривать совершенно по-другому. Я думаю, каждому из вас отжимания пойдут только на пользу.
Клеменс окинул напоследок компанию смущённых ребят сердитым взглядом и, ещё раз эффектно поправив свои грубые прямые усы, тихим нерасторопным шагом направился в сторону стоящего неподалёку пышного раскидистого кедра, чтобы дать подросткам возможность обсудить всё самостоятельно, да и самому, впрочем, было бы неплохо отдохнуть от только что увиденного им кошмара в прохладной тени мягких хвойных веток.
Униженные и оскорблённые подростки остались в полном одиночестве. Над юной командой нависло тревожное молчание. Эмиль робко огляделся вокруг и, глубоко вдохнув, первым решил её нарушить.
– Я думаю, нам нужен план.
– Очуметь, – усмехнулась Ника. – Что ещё расскажешь? Нам то с тобой может и нужен, а промокшему юноше рядом с тобой он ни на что не сдался. Мы не сможем ничего сделать, пока не начнём держаться друг за друга.
– Я думаю, это можно включить в один из пунктов нашего основного плана. – задумалась Кира. – Боюсь, что только этого для нашей победы будет маловато. Наверняка в командной работе есть множество других факторов, которые нам непременно нужно учесть. Но только вот, вопрос, каких?
Эмиль забавно нахмурился, задумчиво теребя у себя в руках маленький фиолетовый цветок.
– Давайте обсудим, какой цвет колец будем собирать следующий. У Ники есть жёлтое кольцо, у меня тоже, у Кэтсу вообще все три кольца висят. Кира, что насчёт тебя?
– У меня только синее, – пожала плечами медсестра. – И то, мне его добыл Кэтсу.
– Не страшно, – улыбнулся Флёрфиа. – Вчетвером мы быстро поможем тебе добыть жёлтое кольцо. Так ведь?
Эмиль вопросительно вскинул брови, кинув взгляд на сидящего рядом волшебника, Курагама снова промолчал, что породило лишь очередной смешок со стороны Ники.
– Ему по-прежнему всё безразлично. Знаете, я уже начинаю сожалеть о том, что мы согласились забрать его в команду. Он же у нас только «сольный певец», правильно? Остальные ему ни к чему.
– Закрой свой рот, – резко повернулся в её сторону Кэтсу. – Сплетни обо мне будешь разводить в общежитии со своими подругами, а сейчас попрошу молча меня послушать.
Ребята, ошеломлённые такой грубостью, посмотрели в сторону сердитого волшебника.
– В северо-восточной части рощи было расположено два жёлтых и одно красное кольцо, в северо-западной три синих и красное, на юго-востоке два красных, на юго-западе – жёлтое и ещё одно красное прямо на севере. Красный и жёлтый флаги находятся в десяти метрах друг от друга. Несколько из них мы уже каждый забрали. Я намеренно начал с синих колец, чтобы захватить для начала самый дальний флаг, а потом уже взять оба других одновременно.
– Но мы не сможем взять оба флага одновременно, это слишком сложно, – услышав дерзкое заявление волшебника, возмутилась Кира.
– Теперь поговорим о нас, – проигнорировав её слова, продолжил свой монолог Кэтсу. – Основную нагрузку я возьму на себя, остальные на подхвате.
– Извиняюсь, конечно, – перебил его Эмиль. – Но в твоём состоянии, лучшим решением будет немного себя поберечь.
– Не надо никого беречь, я способен грамотно распределить свои силы. Ника прекрасно выбивает противников из строя – холод сковывает движения, а лёд под ногами не даёт устоять. Она станет отличным инструментом для рассеивания внимания противника. Эмиль отвратителен в ближнем бою.
– Знаешь, это обидно слышать.
– Обидно слышать или нет, но принять к сведенью это нужно обязательно. Я видел, как тебя за два удара уложила на землю Камилла. Слава Богу, что рядом оказался я. Но, вынужден признать, ты спас меня на последних минутах игры, и это было блестяще произведено через приёмы дальнего боя. Тебе нужно держаться в стороне от общей «потасовки» и накидывать одно за другим заклинания, я прикрою тебя спереди, отвлекая внимание на себя. Кира на данный момент – слабое звено, поэтому её нужно беречь особенно сильно, чтобы не лишиться ещё одного игрока. Вопросы?
– Не слишком ли грубо? – вновь возмутилась Ника.
– А не слишком ли грубо обсуждать меня не только в роще с друзьями, а сидя лицом к лицу? Я слышал всё, о чём вы говорили тогда на привале. Знаешь что? Вообще-то…
– Давайте не будем забывать, что нам нельзя ссориться, – встрял в назревающий конфликт Кира. – Иначе ни о какой командной работе и речи быть не может.
Вдали прозвучал громкий свисток, оповещая волшебников и новом раунде игры.
– Пора идти.
– Через десять минут жду всех возле жёлтого флага, – отряхиваясь от песка, небрежно бросил Курагама. – Берегите Киру.
Волшебник сбросил с себя «фиалковый плед», и тот, коснувшись земли, разлетелся по воздуху розовой пылью. Второй раунд начался.
Кэтсу быстрым шагом отдалился от ребят. Стоило только на секунду отвлечься, как его длинная вытянутая фигура тут же исчезла среди деревьев, вновь оставив волшебников втроём. Неловкое молчание, будучи среди них уже довольно частым гостем, снова присело рядом на траву. Больше всего, по всей видимости, оно раздражало Эмиля, потому что тот постоянно его прогонял.
– Некрасиво вышло.
– Что некрасиво? – быстро отозвалась на его невнятную реплику Ника.
– С Кэтсу некрасиво вышло.
– Ну, слушай, грубо было, да, но зато он начал принимать в нашей работе хоть какое-нибудь участие. В любом случае – он и в простой жизни не лапочка.
– Ника, хватит, – донёсся сзади порядком рассерженный женский голос.
Волшебница удивлённо посмотрела на сестру. Кира осмелилась что-то сказать, тем более так дерзко и уверенно.
– Ты вывела его из себя. Я бы тоже не выдержала такого количества претензий в свою сторону.
– Серьёзно? А я думала, он всегда себя так ведёт.
– Не ведёт.
Не ведёт – и Кира это прекрасно знала. Она знала его лучше всех здесь, видела его настоящим, и теперь этот мягкий образ ни за что не выходил у неё из головы. После двух недель, проведённых вместе, Кэтсу уже не казался ей страшной недоступной знаменитостью. В её глазах он был простым и добрым парнем, страстно увлечённым детективными книжками, которые она, всякий раз заходя в палату, невесомо забирала у него из рук, когда тот по своей неосторожности вновь за ними засыпал. Он всегда был спокоен и при каждой их встрече приветливо улыбался, а во время перевязок с удовольствием рассказывал по просьбе медсестры интересные истории о своих с отцом приключениях. Таким она его видела, таким она его знала. Поэтому у неё на душе кошки и скреблись всякий раз, когда она сейчас смотрела на старого приятеля.
