– Алекс! Я боюсь… – Наташа бросилась обнимать меня, не переставая плакать. Мои глаза намокли, она взглянула на меня.

– Что, опять шапка упала?

– Дурак! – она истерично засмеялась, ударила меня в грудь.

– Значит, ты уходишь? – вставая, спросил отец.

– Да. Но я не уйду, пока мы не разберёмся с Розами, – я усадил Наташу обратно, утирая слёзы, подал ей рюмки, чтобы она всем налила. – Во-первых, они знают, что за модуль установлен, во-вторых, они точно знают, где Лиза, в-третьих, если мы выбьем их с завода, с Дукчи и с Тринадцатого – дорога до перекрёстка будет свободна, – я хлопнул тыльной частью ладони о другую. – Вот наш с Лизой план! Из города только две дороги, да? Одна на Речной – на запад, к перевалу, другая на Продольной – на север, к материку. Выбьем их – я смогу уйти, а вы будете в безопасности.

– Алекс, это просто сказать. Они могут обойти, плюс на Солнечном проблемы. Выбить и завод, и Дукчу и так будет сложно, а Тринадцатый микрорайон… – сказал Олег.

– Мы не справимся в этой войне; без нужного оружия…

– …нет и войны, – закончил за мной Олег.

– Мне нужно забрать пистолет у Аппарата. Я завтра же отправлюсь к нему. Затем мы организуем нападение на завод, соберём все силы в городе, Имир и Рома уже готовы к войне, я уверен. И вышвырнем их из города раз и навсегда! – я торжественно поднял рюмку.

– Ты же понимаешь, что они не согласятся уже завтра идти по твоей указке? – осадил меня Олег.

– Да, но… там же могут быть ребята, николаевцы. Ради них они не пойдут?

– П-ф-ф, не знаю, я поговорю с ними завтра, – Олег протёр глаза. – Ещё и Димкину группу отправлять наверх.

– Отлично, значит, забираем пистолет и…

– Сынок, – резко отрезал отец, – ты хоть понимаешь, что ты сейчас собираешься сделать? Люди будут гибнуть. Люди, что небезразличны друг другу. Ты опять хочешь к этому вернуться?

Я повторно прокрутил в голове всю хронологию на заводе. Страдания и ощущения от этого модуля, продумал судьбу, что теперь мне уготована из-за них, про Лизу.

– Чёрт с ними, – и выпил рюмку.

– Я понимаю, тобой движет желание вернуть её, но…

– Ты не видел, – я повысил тон, – что со мной было у Дока! Я не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал из-за меня или я сам себя изувечил. Она! Единственный кусочек пазла, который я смог вспомнить, – она нужна мне! И чем быстрее я вытащу это отсюда, тем больше шансов, что всё вернётся в норму. Я должен отсюда уйти.

– Зачем?! Чтобы умереть по пути от очередного обострения?! Или вы вместе уйдёте? Помяни мои слова, не пройдёт и дня, как она заставит тебя ещё кого-нибудь убить, – Наташа не выдержала.

– Всё! Завтра я иду к Аппарату, и мы направляемся на завод. Олег, собери ребят. Я. Должен. Это. Вытащить, – с каждым словом я бил себя по виску.

Я закрыл за собой окно и ушёл в ванную. Наполнил раковину, небрежно ударил еле идущей водой лицо. Алкоголь ударил голову. Посмотрел в чуть треснутое зеркало. Лицо кривилось и плыло в отражении, левый край губ дёргался, паника стояла за спиной, Её тень стояла за спиной. Стены сжимались, шум в ушах становился сильнее, кулаки сжимались до боли в косточках. Ярость победила – я ударил левой рукой по бетонной стене. Глухой удар пробежался по ванной, отдавшись вдвойне в ушах. Я сполз, как червь, на пол. До изнеможения избивал локоть о ванну, бил, пока не закрылись глаза, пока последние звуки внешнего мира не исчезли.

Полосы снега истязали вершины гор, это была середина зимы, после Нового года. Деревья, как и растения, сдохли ещё осенью, и до сих пор никто не воскрес. Снег так накрыл дороги, крыши и леса, что лопатами не расчистишь дальше порога дома. Звериная злость бушевала внутри от невозможности уйти отсюда, от недостатка еды, лекарств, надежды. Она стояла рядом, в паре шагов, через дорогу. Мы были в сквере, в центре города. Как же я боялся к Ней подойти. Кажется, Она приехала сюда из Николаевска-на-Амуре. Это в тысяче километров отсюда, если плыть прямо по Охотскому морю. Она стояла одна, что-то записывала в блокнот, может, изучает территорию, записывает мысли. Как же я боялся к Ней подойти.

Я сидел на лавочке, не отводя от Неё глаз. Она сама подошла ко мне.

– Ты не в курсе, где здесь, – она вгляделась на секунду в свой блокнот, – собор Троицы Живоначальной? – другой рукой она жонглировала двумя металлическими шариками.

– С-собор? – я испугался, но быстро взял себя в руки. – Д-да, вон, видишь, «Центр культуры» написано?

– Угу, – с горящими глазами смотрела Она на меня.

– После него прямо идёшь и там не пропустишь.

– Спасибо, – Она улыбнулась и снова записала что-то в блокнот. Мельком взглянула на меня. – Я Лиза, – Она протянула руку, садясь рядом.

– А-алекс, Лёша, хм-хм, – я прокашлялся, чтобы не выглядеть глупо, но, скорее всего, сделал этим только хуже. Пожал руку.

– Он, наверное, всё ещё красивый, да? Мне отец рассказывал, что на него стоит глянуть, побывав тут, – Она хлопала глазами, завораживала взглядом.

– А, не знаю, может, тебе понравится. – Прошла неловкая пауза. – Вы, получается, вместе приехали, да?

– Он умер, – Она даже мускулом не пошевелила, когда произнесла это. Смотрела в блокнот.

– И-извини, я не знал, – я приложил ладонь к груди.

– Ничего, я видела его всего пару раз в жизни. Он обещал привезти меня сюда, на родину. Но в итоге, – Она вздохнула, окинув взглядом округу, – я сама себя сюда привезла.

– Ты как все, кто приезжает? В «Польше»?

– Нет, я в «Море» живу. Это, конечно, уже нельзя назвать гостиницей, но это хотя бы не улица, – Она неряшливо посмеялась.

– Понятно, – я улыбнулся и опустил голову.

– Чего ты так сгорбился?

– Да с поясницей беда, – я помассировал спину.

– Травма какая-то?

– Я в армии был, ну ещё до тумана там, до блокады, – выпрямил спину.

– Ой, а я тебя ещё у клумб заприметила, думала, что один такой воин сидит, – Лиза не переставала источать заинтересованность и счастье.

А я заприметил Её, ещё когда Она только сходила с корабля. Лёгкой ангельской походкой спускаясь на нашу грешную землю, сужала всё поле зрения лишь на себя. У Неё были светлые волосы, простые карие глаза и самая нежная в мире улыбка. Тонкая талия, красивые плечи; кажется, Она всегда просила меня не горбиться…

– Хочешь, фокус покажу? – вдруг обратилась Она ко мне затем, как я понял, чтобы ещё больше мне понравиться. Начала раскручивать шарики для жонглирования.

– Ну давай, – я улыбнулся Ей.

– Закрой глаза, – Её голос стал на тон ниже.

– Закрыл, – я максимально сильно зажмурился.

– Открывай, – Она чем-то пошуршала, но, не видя, я не смог разобрать, что это было.

Я открыл глаза. Она исчезла. Я был в ванной. На полу. Один.

– Николаевск, – крутилась мысль в моей голове. – Николаевск!

Я подорвался с пола и, выходя, чуть ли не упал на ковёр. Открыв окно, обнаружил Наташу и Олега ещё сидящими на террасе. Они близко устроились на стульях, о чём-то болтая.

– …Ты думаешь, мне стоит про Неё рассказать?.. – сказала неслышно Наташа.

– Николаевск! – я подбежал к сестре и взял её за плечи. – Николаевск!

– Всё? Уже напился? – Наташа высоко подняла правую бровь.

– Я понял, понял, почему её украли! И остальных! – я встал посреди всех. – Олег, это причина для начала войны – их похищение.

– Что ты имеешь в виду?

– Они похитили её, чтобы словить меня. Они были в курсе про наши отношения. Им нужен был я, ведь я единственный оставшийся в городе, кто воевал перед блокадой. Там, на заводе, они готовят бойцов, чтобы напасть на нас и забрать город. А приплывших они также похитили, э-э-э, – я почесал лоб и направил руку на Олега, – когда они приплыли?

– На той неделе. Третьего.

– Ага, неделю, так. Вчера я сбежал, позавчера, получается, я только пришёл на завод. То есть это случилось, когда мы были в разведке. Они ждали.