Времени на раздумья не было. Я оглянулся проверить, что оттуда точно никто не идёт, и побежал на него. От звука летящих во все стороны камней и песка охранник пошевелил головой. Я резко обхватил его голову руками, правой за рот, левой за горло. Спустя секунду он вскочил, и я оказался между ним и стулом. Не ожидал такого сопротивления – он брыкался из стороны в сторону, чем издавал много шума. Похоже, выбора не было.

Когда я уже собирался свернуть ему шею, он толкнул меня назад, и я споткнулся о стул – мы полетели прямо в пустое окно. Пока падали, я еле успел развернуть его, чтобы смягчить падение. Спустя секунду нас пришибло оземь, как я подумал. Оказалось – мусорный контейнер. Охранник подо мной корчился от боли, его тело хватали судороги, а кровь из трахеи, пульсируя, выходила наружу. Вся его футболка окрасилась в тёмно-алый цвет. Он жалобно махал руками, то пытаясь вытащить осколок стекла из шеи, то тянув руки ко мне, пока я стягивал с него обувь, это были обычные летние кроссовки. Я смотрел, как его глаза наполняют страх и боль, как он не мог вдохнуть и лишь шипел, как ядовитая змея. Я отряхнул от мусора процарапанные руки и приблизился к его лицу очень близко.

– Запомни это, – я указывал на своё лицо. – Это последнее, что ты увидишь.

После я резким движением ноги вдавил стекло ещё глубже в горло. Агония пред смертью в последний раз окутала его тело. Он ещё немного держался, я решил проверить его карманы. Там был какой-то мусор и несколько купюр, оружия у него не было, значит, банда бедная. Я надел и всю остальную одежду: трусы, штаны – и выпрыгнул из бака. Это тупик.

Я посмотрел на здание, в нём почти все окна были выбиты или выпали. А мы, оказывается, выпали с третьего этажа. Здание – как коробка из бетона, высотой этажей в семь, не меньше. На самых верхних мелькал свет и глухо была слышна музыка. Кто-то даже испражнялся по-лёгкому из окна. Повсюду валялись бетонные блоки, кирпичи, прочий строительный мусор. Всё металлическое – ржавое, будто гнилое. Сверху и за забором у здания висели провода, кабели. Сколько лет эти строения были разрушены? Вокруг коробки стоял сетчатый забор, где упавший, где просевший. В последний раз посмотрел на того охранника – он уже не дышал. Я аккуратно отодвинул пролом забора около бака и направился вперёд. Нужно быстрее убегать от окон, они могут увидеть меня оттуда, или с улицы – патрулирующие охранники, если они есть. В любом случае те, кто охраняли меня, скоро узнают о побеге. Всё же интересно, что там была за девушка?

Пройдя забор, впереди я находил лишь сухие, полумёртвые деревья. В проклятой тьме были прекрасно видны звёзды между ветвями. Поднявшись на пригорок, я рванул вперёд, пару раз спотыкаясь о маленькие ямки в земле. Кроме шума моих перебирающих со скоростью света ног, ничего не было слышно. Я стал бежать медленнее. Вдруг больше никого не осталось? Это единственные живые люди на несколько сотен километров или же есть другие твари? Мутанты или поехавшие на религии каннибалы?

Холодная земля спустя пару минут бега давала о себе знать, носков не было. Я уже слабо чувствовал мизинцы на ногах, они немного кололи даже в обуви. Пальцы на руках покраснели, в темноте пара изо рта видно не было. Не знаю, сколько сейчас градусов. Может, меньше нуля. Ветер был медленный, но очень холодный.

Вдруг слева послышалось шуршание. Волки, кабаны? Они выследили меня с завода? Как только я встал, шевеление становилось всё ближе. Я лёг на живот, лицом и всем телом ощущая рыхлую землю; колючие палки и мелкие ветки впиваются в кожу.

Так прошло несколько минут, этот звук быстро пролетел прямо над моей головой и скрылся вдали. Но буквально в последнюю секунду слышимых колебаний в моё ухо пришёл глухой, твёрдый звук. Асфальт?

Решив, что это некая дорога, я медленно, осторожно отходя полукругом, если бы я вдруг вышел к тем, кто хрустнул эту ветвь, двигался на звук. Иногда ударяясь о стволы деревьев или запинаясь о ямы. Интересно, как сейчас выглядят моё лицо, ноги, руки? Скорее всего, весь в ссадинах и порезах.

Очень хотелось пить, в горле першило. Сухая кожа на губах, по моим ощущениям, сама срывалась даже от такого медленного ветра. Вдыхать было неприятно и больно – рёбра справа от вдоха ныли.

Очень хотелось есть, желудок побаливал. Чем дальше я шёл в лес, тем всё сильнее мрак окутывал окружение. Хоть закрывай глаза – та же тьма. Серо-багровый шум, вспышки-галлюцинации, которые шли по краям. Вскоре я и сам себя не видел. Лишь звук моих шагов указывал, что я ещё живой и прусь непонятно куда. Шум земли настолько приелся мне, что, только ступив на какой-то другой материал, я сразу остановился.

Глухой, твёрдый звук. Так же твёрдая поверхность.

Это асфальт! Я вышел на дорогу?

После не столько большого расстояния мне удалось выйти на звёздный, лишь блёклый свет. Это был парк. Прогнившие, окрашенные еле как лавочки, перевёрнутые мусорки, хвойные деревья без зелёных иголок. Такая находка хоть какой-то городской инфраструктуры вдохновила меня. Значит, рядом есть ещё что-либо. Ощущения меня не обманули.

Я побежал в умирающий после завода парк, за ним виднелась большая дорога.

Шелест травы. Дуновения ветра. Вся моя спина отдыхала после произошедшего. Я закрыл глаза, и Она была единственным, что я видел каждую секунду, пока остальной мир оставался за сомкнувшимися веками.

Она лежала рядом со мной, щелчок – и мы уже гуляли около моста, внизу текла река – каждый миг был пропитан спокойствием и радостью. У Неё были светлые волосы, простые карие глаза и самая нежная в мире улыбка. Тонкая талия и красивые плечи; кажется, Она всегда просила меня не горбиться, держать спину ровно. Лиза…

Тут-то всё и началось.

Я резко открыл глаза, поднял правую руку и увидел кровь – вся ладонь была в крови. Оказалось, что после таких резких движений рана начала расходиться и больше не сдерживала льющуюся жизнь внутри. Думаю, мне уже достаточно отдыха, надо искать хоть какое-то людное место. Я не выживу, если не найду хоть кого-то в течение пары часов.

Парк был не очень большим, но растений было много, здесь даже дышалось легче. Я прошёл его минут за пять, сразу за ним была дорога. Налево – дугообразная, направо – Т-образный перекрёсток, заходящий на завод. Только выйдя на обочину, я увидел большой знак «Паспорт объекта. Магаданский медный завод, документ № 293-ЯКАТ. Дата окончания работ: 20__». Значит, всё-таки они говорили об этом месте. Магадан. Как я досюда добрался? Или я здесь живу?

Возвращаться к повороту на завод было опасно, так что я решил идти налево вдоль дороги, надеясь на своего рода заправку, мотель или что-нибудь людное.

Пока я перебирал ногами по разломанному асфальту, меня не покидала мысль об импланте внутри. Может, они подсадили мне другое сознание и из-за смешанных воспоминаний я ничего не помню, может, я – это другой разум в другом теле, или это была простая промывка? Есть ли вторая половинка, дети, кто-то родной, кто ждёт моего возвращения? Она ждёт меня. А если они могут взять тело под контроль?

Боль в боку мало-помалу усиливалась, звёзды на небе становились ярче, я брёл по старой дороге в полном одиночестве.

Спустя примерно минут десять я обрёл новый вдох веры. По другую сторону дороги, метрах в трёхстах, стояла заправка. Внутри был свет. Если попытаться напасть, то я быстрее умру от ран, остаётся только попросить помощи, у меня всё равно ничего нет.

Это была обычная заправка: колонки с пистолетами, чуть поодаль шланг для полива и здание, всё под куполом с металлическими листами. Некоторые из них уже лежали и гнили на земле, трава всё ближе подбиралась к центру строения, крыша бы еле как сдержалась от ветра, если бы тот подул, маленькое приёмное окно сбоку слабо висело без цельного куска стекла. Дверь была закрыта, хотя, если приглядеться, это всего лишь деревянный тонкий кусок с дырками для петель, даже ручки не было.