— Время летит, Фил, — использовал латынь Человек-ответ.

Фил снова потряс головой.

— Хорошо. Я пытаюсь решить, стоит ли мне...

Человек, который знает всё, погрозил ему пальцем.

— Что я вам говорил про это слово?

Фил попытался упорядочить свои мысли. "Постановочный суд", — подумал он. — "Воспринимай это как инсценировку судебного заседания. Он — судья. Против твоей линии допроса было возражение. Как его обойти?"

— Вы отвечаете на вопросы о будущих событиях?

Человек-ответ закатил глаза.

— Мы уже это выяснили, разве нет? Я сказал, что со временем вы узнаете, точны и достоверны ли мои ответы. Такой ответ предполагает знание будущего. Для меня не существует ни будущего, ни прошлого. Всё происходит сейчас.

"Какой-то бред сивой кобылы", — подумал Фил. Тем временем черная стрелка на большом секундомере почти достигла отметки 3.

— Согласится ли Салли Энн выйти за меня замуж, когда я сделаю ей предложение?

— Да.

— Будем ли мы жить в Карри? В городке по дороге?

— Да.

Большая черная стрелка секундомера достигла отметки 3 и продолжила движение.

— Будем ли мы счастливы?

— Это обширный вопрос, и на него вы уже должны знать ответ, даже в таком юном возрасте. Будут взлеты, будут падения. Будут компромиссы и будут споры. Но в целом, да — вы будете счастливы.

"Каким-то образом он узнал девичью фамилию моей матери", — думал Фил. — "И имя Салли. Всё остальное — просто догадки циркового гадальщика. Но зачем? За какие-то жалкие двадцать пять долларов?"

— Время уходит, — напомнил Человек-ответ.

Тиканье огромного секундомера становилось громче с каждой минутой. Стрелка прошла отметку 3 и приближалась к 2. Фил не испытал облегчения от того, что сказал ему Человек-ответ, потому что это было то, что он хотел услышать, да ведь? И разве он уже не принял решение насчёт Карри? Не была ли вся эта история с "подвешенным состоянием из-за дилеммы" просто самоистязанием? А что касается Салли... разве он не знал, что она согласится выйти за него замуж, даже если он сделает переезд в сельскую местность Нью-Гэмпшира частью сделки? Не абсолютно точно, не на сто процентов, но процентов на девяносто?

Внезапно он сменил направление вопросов.

— Скажите, где родился мой отец. Если сможете.

И опять Человек-ответ не мешкался.

— Он родился в море, на корабле под названием "Мэрибель".

Фил снова почувствовал себя так, будто получил по челюсти. Это была старая семейная история, которой очень дорожили и которую часто пересказывали. Дедушка и бабушка возвращались в Америку после паломничества в Лондон, где родились и провели ранние годы их родители. Бабушка настояла на поездке, хотя к моменту их возвращения была на восьмом месяце беременности. Грянул шторм. Морская болезнь бабушки оказалась настолько сильной, что у нее начались схватки. На борту был врач, и он принял роды. Никто не ожидал, что малыш Джон выживет, но его завернули в вату, кормили из пипетки, и он выжил. Таким образом стало возможным появление Филипа Йегера Паркера, выпускника Гарвардской школы права.

Он снова хотел спросить, как человек по ту сторону стола, руки которого по-прежнему были аккуратно сложены, мог знать такие вещи, но не стал. Ответ был бы один и тот же: "Потому что я — Человек, который знает всё".

Вопросы заполнили его разум, как паникующая толпа, пытающаяся спастись из горящего здания. Стрелка секундомера достигла отметки 2 и прошла ее. Тиканье становилось громче.

Человек с ответами ждал, сложив руки.

— Будет ли Карри процветать так, как я представляю? — выпалил Фил.

— Да.

"Что еще? Что еще?"

— Отец Салли... и ее мать, полагаю... они примут нас?

— Да. Со временем.

— Сколько времени пройдет?

Человек-ответ, казалось, немного посчитал, пока стрелка его часов не достигла отметки 1. Он произнёс:

— Семь лет.

Сердце Фила упало. Семь лет — это целая вечность. Он мог сказать себе, что Человек-ответ взял это число с потолка, но больше не верил в это.

— Ваше время истекает, Просто Фил.

Он и сам это видел, но не мог придумать другого вопроса, кроме как "Сколько я проживу?" и связанный с ним вопрос "Сколько проживет Салли Энн?". Но желал ли он на самом деле знать ответы на эти вопросы? Нет.

Но ему не хотелось тратить оставшиеся сорок или пятьдесят секунд впустую, поэтому он задал единственный пришедший на ум вопрос:

— Мой отец говорит, что будет война. А я говорю, что её не будет. Кто из нас прав?

— Он.

— Америка будет в ней участвовать?

— Да.

— Как скоро мы в неё вступим?

— Через четыре года и два месяца.

У него оставалось около двадцати секунд, может, чуть больше.

— Я буду в ней участвовать?

— Да.

— Меня ранят?

— Нет.

Но это был неправильный вопрос. В нем оставалась лазейка.

— Меня убьют?

Большой секундомер достиг нуля и издал громкий БРРРЭНГ звук. Человек-ответ выключил его.

— Вы задали этот вопрос прямо перед сигналом, поэтому я отвечу. Нет, Просто Фил, вас не убьют.

Фил откинулся на спинку стула и выдохнул.

— Не знаю, как вы это сделали, сэр, но это было очень мощно. Должно быть, это была какая-то уловка и обман, вы как-то узнали, что я приеду сюда, и получили информацию обо мне, но вы определенно заслужили свои двадцать пять баксов.

Человек-ответ лишь улыбнулся.

— Но я сам точно не знал, куда поеду и по какой дороге... как же вы узнали?

Ответа не последовало. Конечно, нет. Его пять минут истекли.

— Знаете что? Я чувствую себя... странно. Как в тумане.

Мир, казалось, уходит из-под его ног. Человек с ответами всё еще сидел за столом, но словно отдалялся. Как будто по рельсам. Серость начала заполнять поле зрения Фила. Он поднес руки к глазам, чтобы протереть их, и серое стало черным.

Когда Фил пришел в себя, он сидел за рулем своего "Шевроле", припаркованного на обочине шоссе 111. Его часы показывали 13:20. "Я потерял сознание. Впервые в жизни, но разве не говорят, что всё когда-то случается в первый раз?"

Да, потерял сознание. Но сначала, слава Богу, остановился на обочине и заглушил двигатель. Вырубился он, скорее всего, от голода. В пятницу вечером он выпил шесть бутылок пива, и, наверное, в пиве содержались какие-то калории, но вчера и сегодня он почти ничего не ел, так что это было в определенной степени логично. Но когда теряешь сознание, а не просто спишь, видишь ли при этом сны? Потому что у него был просто потрясающий сон. Он помнил каждую деталь: красный зубчатый зонт, большой секундомер, седоватые волосы Человека-ответа. Он помнил каждый вопрос и каждый ответ.

Это был совсем не сон.

— Нет, — произнес он громко. — Нет, это был сон. Иначе быть не могло. Он знал девичью фамилию моей матери и место рождения моего отца в этом сне, потому что я сам знаю эти вещи.

Он вышел из машины и медленно пошел к тому месту, где сидел Человек с ответами. Стол исчез, стулья тоже, но на мягкой земле виднелись следы от них. Серость начала возвращаться, и он сильно ударил себя по щекам, сначала по одной, затем по другой. Затем стал топтать землю, пока не исчезли и следы.

— Этого не было, — сказал он пустой дороге и сверкающим деревьям. Затем повторил. – Ничего этого не было.

Он снова сел за руль, завел двигатель и выехал на шоссе. Он решил не рассказывать Салли Энн о потере сознания; это её встревожит, и она, наверняка, будет настаивать на визите к врачу. Это был просто голод, вот и всё. Голод и самый яркий сон в его жизни. Два гамбургера, кока-кола и кусок яблочного пирога приведут его в порядок, и он был вполне уверен, что в Оссипи, не далее чем в пяти милях отсюда, есть забегаловка.

У этого странного придорожного обморока было одно хорошее последствие. Нет, на самом деле два. Он сообщит ей, что собирается открыть свою контору в маленьком городке Карри. Отдаст ли она ему свою руку и сердце?