Народная мудрость, девочки, учит нас тому, что один переезд равен двум пожарам. Чему равны еженедельные переезды, не подсчитала еще ни одна теория динамических систем. Вещи между квартирой и Пряничным домиком перемещаются хаотично, практически никак не коррелируя с моими действиями. Что-то теряется в городе, потом находится в деревне. Что-то теряется в деревне, потом вообще не находится. Особенно всякого рода зарядные устройства распоясались. Пришлось обзавестись дополнительными на ноут, телефон и фотоаппарат. И до сих пор я не уверена, что нужная зарядка найдется в нужном месте.

Сам процесс перемещения из пункта «А» в пункт «Б» тоже небезынтересен. Особенно если прошел дождь. Автомобильный транспорт в Москве крайне метеозависим. Чуть только осадки, и никто никуда не едет. Все стоят, жмут на клаксоны. В позапрошлую пятницу добиралась до Пряничного домика три часа. Все три в теплой компании: плотно упакованные пассажиры маршруток свысока разглядывали внутренности купе с откинутыми крышами, каждая «Газель» норовила выехать на перекресток и там заглохнуть. Мимо проносились презирающие ПДД нонконформисты – мотоциклисты и обочиноезды. В окружающих автомобилях водители праздновали обгон велосипедиста. Огромный рюкзак верхом на пожилом джентльмене с десяток раз оставлял позади весь поток машин, надменно поскрипывая педалями. Когда загорался очередной зеленый, автомобили проезжали несколько десятков метров и вырывались вперед. Но ненадолго. На следующем красном недоеденный коррозией «Салют» снова мощно обходил автомобилистов. Потом вышли на межгород, и автомобили развили невероятные для вечера пятницы 50 километров в час. Велосипедист не смог тягаться прогрессом и отстал. Потому что, в условиях современной транспортной системы, советские велики – безнадежная рухлядь. Вот так-то!

Посевная, девочки, давно закончилась, но расслабляться нам некогда! Как говорим мы, простые землеробы: "Летний день год кормит”. Жужжим, значит, как пчелы. Каждый по-своему: кто-то лужайку косит, кто-то сорняки на грядках щиплет. Тут ведь, у каждого свое земледелие. Вот, один мой знакомый, на даче садит исключительно печень. Зато как старается! И честно всех гостей об этом предупреждает. Что, мол, не найдется у него в огороде для вас свежего огурца на навозной грядке. На окрошку рассчитывать не надо. Вот вы, девочки, например, с чем окрошку предпочитаете? С квасом, с кефиром или с Просекко? И я, вообще не люблю. А у этого знакомого из продукции сельхозпроизводства на даче только хороший запас односолодового. И, девочки, между прочим, еще никто не жаловался!

Сосед мой, тот – наоборот. Все деревья выкорчевал, участок трактором перекопал. Со всеми мышками и ежиками вместе. Носики, ушки, усики – все под нож. Все картошкой засадил до горизонта. И ведь, девочки, мы не можем его за это осуждать! Мировая экономика нестабильна. Биткоин исключительно волатилен последнее время. Состоятельные москвичи вкладываются рублем в картофан, ибо он хорош как в драниках, так и в аквавите, и потому его котировки на мировом рынке непоколебимы.

Я, девочки, как аграрий, сейчас прохожу этап становления. Приоритет отдаю научному подходу. Короче, загуглила: в таких условиях, как вокруг Пряничного домика, хорошо растут только трюфели. Купила, посадила, забыла где. Так что, если у кого-то есть знакомая трюфельно-розыскная свинья, пишите. Ближе к осени понадобится.

Под домом завелась мышь. Здоровенная, как торговка мясом на фермерском рынке, и такая же “кроткая”. Днем ходит по саду, выбирает, что сожрать. Судя по размеру жопы, где-то все время находит кремовые торты.

Из школьных уроков я помню, что мыши размножаются раз в месяц, в количестве 10 и более штук. Также за месяц проходят путь от рождения до становления личности. В смысле, могут сами размножаться. Дальше, путем нехитрых вычислений, получаем, что к следующему лету в саду этих мышей будет примерно по щиколотку. Надо что-то делать.

В силу своей профессии, девочки, я верю: ничто не сравнится по силе воздействия с живым словом. Русский язык многогранен и богат, и нет такой проблемы, которую нельзя было бы разрешить конструктивным диалогом. Вы правильно поняли – стою посреди двора, ору мыши: “Убирайся отсюда!”.

Мышь нехотя прервала свои мышиные дела, вскарабкалась в отдушину подвала, бросила в мою сторону презрительный взгляд и скрылась под домом. Не помню, едят ли мыши бетонные фундаменты, но лично я не желаю жить на одной территории с таким невежливым, я бы даже сказала дисфоричным, грызуном. Решила поговорить на эту тему с Липси.

– Послушай, – я начала из далека. – Ты ведь наверняка знаешь, что терьер – это с французского "норная собака”? Так они называются, потому что охотились на всяких животных, живущих в норах. Например, фокстерьер, как понятно из названия, на лис. Ягдтерьер – на барсука и кролика. Прародители йоркширских терьеров появились в одноименном графстве в восемнадцатом веке. Уже в те времена европейцы съели основное поголовье лесных зверей и в рамках защиты природы запретили местным крестьянам охотиться. Как обеспечительную меру ввели запрет на содержание собак выше 17 сантиметров. Малыши терьеры в те времена жили с английскими нищебродами и отлавливали крыс и мышей в домах и амбарах. Это потом уже их полюбили богатые аристократы и вознесли до небес на социальном лифте, вместе с устрицами и прованскими интерьерами. У тебя настолько длинная родословная, что если бы такая была у меня, то она начиналась бы с какой-нибудь задумчивой обезьяны каменного века. Вспомни хорошенько, наверняка какая-нибудь из твоих пра-пра-пра-бабок ловко ловила грызунов. Чувствуешь ли ты в себе зов поколений?

– Это отвратительно и негигиенично, – ответила Липси. – Пойдем лучше охотиться на мячик. Как добыча он гораздо более мне симпатичен.

Таким образом, девочки, я осталась с мышью один на один. По ощущениям это, как сойтись с противником на вмиг опустевшей пыльной улице захолустного городка где-то на окраине Техаса. За кадром играет Эннио Морриконе. Через дорогу, подгоняемое порывом ветра, скачет перекати-поле. Закатное солнце заполняет золотым светом весь пейзаж, а воздух словно сгущается и становится тяжелее. Твоя рука в пяти сантиметрах от потертого револьвера готова молниеносно выхватить оружие из кожаной кобуры. Но есть нюансы. Револьвера у меня не нет. Пришлось ехать в магазин. Там специалист по летальной коммуникации с грызунами продал мне крупную пластмассовую прищепку и показал, куда положить сыр. Неопытному пользователю такое оружие может показаться недостаточно устрашающим, но работает как часы. Пойду, покажу этой толстой стерве, кто тут Клинт Иствуд на нашей Майн-стрит!

И так, снова о мышах. А что поделать? Урожайное лето на них выдалось. На этот раз мышиные страсти настигли меня прямо в городе. Возвращаюсь с работы, в подъезде событие. На лестнице стоит соседка Жаннка, тычет маникюром куда-то в угол и верещит на весь подъезд. Жанна у нас почетный ветеран эскортного труда. Очень ухоженная барышня, но уже, скажем так, неюная. Бывает, девочки, такое: пашешь с подружками на полях экономических форумов, как ударный кирасирский конь, что называется, “ботфорт к ботфорту”, они потом замуж удачно выходят. А ты нет. Жизнь устроена несправедливо.

Как всякая женщина, осознающая свою привлекательность, Жаннка визжит почти полностью на ультразвуке. Иногда только внятные слова вставляет. Насколько я поняла, она спускалась по лестнице и в углу перед самой дверью увидела мышь. О том, чтобы просто выйти из подъезда и идти дальше по своим делам, естественно, не могло быть и речи. Жанна остановилась и подняла визг. Не могу вам сказать, что именно делала в подъезде мышь. Может просто заблудилась. Но она точно сильно об этом пожалела. Ей хотелось закрыть уши руками, но у мышей нет рук, только ноги. Поэтому она сидела в углу и с офонаревшим видом таращилась на Жаннку. В этот момент в подъезд зашел сосед сверху. Научный сотрудник средних лет, лысенький, в очках – Олег Петрович. Посмотрел на Жанну, оценил обстановку.