– А может, «Намия» не та? – предположил Кохэй. – Где-то есть настоящая лавка Намия, и человек ошибся, потому что они называются одинаково?
– Да не может такого быть. Там на вывеске буквы такие неясные, что если не знаешь, что написано «Намия», не прочитаешь. И вообще… – Ацуя снова вытащил из ящика журнал. – Где-то я его видел.
– В смысле – видел? – спросил Сёта.
– Слово «Намия». Кажется, как раз в этом журнале.
– Что?
Ацуя открыл содержание и бегло его просмотрел. В глаза бросился один заголовок. Статья называлась «Отличные отзывы! В лавке Намия решают проблемы!».
– Вот оно!
Он раскрыл нужную страницу и прочитал статью.
«Обретает популярность лавка Намия, где решают все ваши проблемы, – это магазин “Тысяча мелочей” в городе**. Если ночью бросить в щель для писем письмо, где вы просите о совете, на следующий день в ящике для молока, который стоит у черного хода в магазин, будет лежать ответ. Вот что с улыбкой рассказывает владелец, Юдзи Намия (72 года):
– Все началось с перебранки с соседскими ребятишками. Они специально называли лавку неправильно: не “Намия”, а “наями” – проблема. А на вывеске у меня было написано: мол, здесь можно заказать доставку, обращайтесь, решим вашу проблему. Вот они и пристали: дедушка, а наши проблемы решишь? Я и ответил – любые решу, приходите за советом, они и давай спрашивать. Поскольку все началось с шутки, то и вопросы поначалу были шутливые. Учиться, мол, не люблю, но хочу, чтоб в дневнике были все пятерки, что делать? А я из упрямства стал им давать серьезные советы, и постепенно серьезных вопросов тоже стало больше. Мол, папа с мамой все время ссорятся, тяжело… Постепенно стал их просить, чтобы записывали свои проблемы на бумаге и бросали в щель для писем на рольставнях. А ответы оставлял в ящике для молока. Так можно было и на анонимные запросы отвечать. Но потом стали приходить письма и от взрослых. Я-то, конечно, считаю, что просить советов у такого обычного деда, как я, особого смысла нет, но стараюсь, обдумываю их горести и отвечаю, как могу.
Мы спросили, каких запросов больше, и оказалось, что очень многие спрашивают совета в любовных делах.
– Но как раз на них отвечать сложнее всего, – говорит Намия-сан.
Похоже, это для него большая проблема».
Статья сопровождалась небольшой фотографией. На ней явно была эта самая лавка, перед которой стоял небольшого роста старик.
– Значит, журнал лежит здесь не случайно, его специально оставили. Там же про хозяина и его лавку написано. Хотя… странно, – пробормотал Ацуя. – Магазин Намия, где помогут решить ваши проблемы. Неужели кто-то еще обращается сюда за советом? Ведь сорок лет прошло!
С этими словами он снова посмотрел на письмо от Лунного Зайца.
Сёта взял в руки листки.
– Тут написано «до меня дошли слухи про лавку Намия». Судя по письму, совсем недавно услышала. То есть про нее все еще говорят?
Ацуя скрестил на груди руки.
– Может, и так. Хотя верится с трудом.
– Может, кто-то из старичков-маразматиков рассказал? – предположил Кохэй. – Не знал, что лавка давно закрылась, и обмолвился Зайцу-сан.
– Ну, допустим. Но, увидев это здание, она же должна была понять, что здесь что-то не так. Ясно же, что тут никто не живет.
– Ну, значит, у нее не все дома. Довела себя своей проблемой до невроза.
Ацуя покрутил головой.
– Непохоже, что писал человек, у которого не все дома.
– И что тогда все это значит?
– Так и я об этом.
Заговорил Сёта:
– А вдруг все еще продолжается?
– Что? – Ацуя взглянул на Сёту.
– Ну, эти советы по поводу проблем. Тут.
– Тут? В смысле?
– В том смысле, что здесь никто не живет, но запросы на консультации принимают. Дедуля куда-то переехал, иногда приходит забирать письма. А ответы кладет в ящик для молока. Тогда все складывается.
– Да, все складывается, но тогда дедуля должен быть еще жив. Получается, ему больше ста десяти лет?!
– А может, его дети или внуки продолжают этим заниматься?
– Но ведь нет никаких следов того, что кто-то здесь был.
– А они не заходят внутрь. Письма можно забрать, если поднять рольставни.
Это звучало логично. Трое приятелей решили поискать подтверждение догадкам Сёты и прошли в лавку. Но рольставни были заварены изнутри и не открывались.
– Вот чёрт! – выругался Сёта. – Да что ж это такое?
Они вернулись в комнату. Ацуя снова прочитал письмо от Лунного Зайца.
– Ну, что будем делать? – спросил его Сёта.
– А зачем нам что-то делать? Ну его. Утром все равно отсюда уйдем.
Ацуя сунул письмо обратно в конверт и уселся на татами.
Некоторое время все молчали. Слышался шум ветра, пламя свечей легонько подрагивало.
– Интересно, как она поступит? – обронил Кохэй.
– Насчет чего? – спросил Ацуя.
– Ну, насчет Олимпиады, – продолжал Кохэй. – Неужели откажется?
– Не знаю, – покачал головой Ацуя.
– Так нельзя! – Это уже Сёта. – Ведь ее любимый хочет, чтобы она участвовала в Играх.
– Но он же умирает. Как она может в это время тренироваться? Ей лучше побыть с ним. Я думаю, и он на самом-то деле хочет того же, – неожиданно энергично возразил Кохэй.
– Не факт. Он борется с болезнью, чтобы увидеть ее триумф. Старается дожить до этого дня. Если она откажется от участия в Играх, он может потерять волю к жизни.
– Но ведь она пишет, что не может ни на чем сосредоточиться. Так она не попадет на Олимпиаду. И с любимым не побудет, и мечту не исполнит – куда ни кинь, всюду клин.
– Вот именно, значит, ей нужно лезть из кожи вон! Некогда грузить себя проблемами. Нужно изо всех сил тренироваться – в том числе и для любимого – и получить место в команде! Ничего другого ей не остается.
Кохэй хмыкнул и скривился:
– Я б не смог.
– А разве я о тебе? Я это говорю Зайцу-сан.
– Я вот не могу приказывать людям сделать то, на что сам не способен. Сёта, а ты? Смог бы?
Похоже, вопрос поставил Сёту в тупик. Он мрачно посмотрел на Ацую:
– А ты?
Тот по очереди взглянул на обоих.
– Да чего вы так серьезно задумались? Нам вообще не обязательно ломать над этим голову.
– Так что будем делать с письмом? – спросил Кохэй.
– А что мы можем сделать? Ничего.
– Но ведь надо написать ответ. Нельзя его так оставить.
– Чего?! – Ацуя посмотрел на круглое лицо Кохэя. – Ты что, собрался отвечать?
Тот кивнул.
– По-моему, лучше ответить. Мы же без спросу вскрыли конверт.
– Что ты несешь? Здесь ведь никого не бывает. Нечего было сюда письмо приносить, сама виновата. Разумеется, ответа не будет. Сёта, ты ведь согласен со мной?
Сёта погладил подбородок.
– Ну, в целом да…
– Вот! Забудь про письмо. Хватит лезть не в свое дело.
Ацуя прошел в лавку, принес оттуда несколько рулонов бумаги для сёдзи и протянул приятелям.
– Держите. Расстелите, и будем ложиться.
Сёта сказал:
– Сэнк ю.
Кохэй тоже поблагодарил и взял бумагу.
Ацуя развернул рулон на татами и аккуратно улегся. Он закрыл глаза и попытался уснуть, но друзья, похоже, не последовали его примеру. Он обеспокоенно приподнял голову.
Те так и сидели с рулонами в руках.
– А может, взять его с собой? – пробормотал Кохэй.
– Кого? – спросил Сёта.
– Любимого. Который болеет. Если взять его с собой на сборы и за границу, тогда она будет с ним вместе, сможет тренироваться и на соревнования попадет.
– Как она его возьмет-то? Он же болен! Сказано ведь, что ему полгода осталось.
– Но мы же не знаем, в каком он состоянии. Если он не совсем лежачий, значит, сможет с ней поехать. Хотя бы в инвалидном кресле.
– Если б это было так, она бы не спрашивала совета. Наверное, он прикован к постели, и перевозить его нельзя.
– Думаешь?
– Уверен. Почти.
– Эй, – окликнул их Ацуя. – Сколько вы еще будете болтать о всякой ерунде? Я же сказал, забудьте об этом.
