– Вторая ипостась феникса – действительно птица, и мы сможем продемонстрировать её тебе, когда выйдем во двор. И помимо того, что у нас есть дополнительная ипостась, мы обладаем синим пламенем. Огнём, который способен уничтожить всё на своём пути.

– Огонь, который способен сжечь и воду, и воздух – всё, что пожелает феникс, – немного мрачно добавила Эрика.

– Выходит, что фениксы – типа Саргонов?

– Саргоны управляют стихией огня, – возразила Лина. – Это простой огонь, который гаснет, если залить его водой или засыпать песком. А синему пламени нельзя противопоставить ничего.

– По крайней мере, мы пока не обнаружили ни единой материи, которая бы ему не поддалась, – добавила сестра.

– Я имею в виду, что фениксы, как Саргоны, представляют собой скорее боевую силу. Вряд ли такая суперспособность используется в мирных целях.

Сёстры переглянулись, и я уловила перемену в их лицах. И эта перемена мне не понравилась.

– Этого… мы тоже не знаем, – тихо сказала Лина, а Эрика пояснила:

– Память предков раскрывается постепенно, мы пытаемся разобраться в том, как жили фениксы до того, как Виригия пришла к угасанию, и пока что единственное, что мы поняли: они жили обособленно от других миров и мало с кем контактировали.

– Мне кажется, с фениксами не хотели контактировать из-за…

Она осеклась и замолчала под строгим взглядом сестры.

Я подалась вперёд, положив руки на стол.

– Вижу, у фениксов есть ещё какая-то особенность, о которой вы почему-то умолчали.

– Её трудно принять, – голос Лины стал совсем тихим.

– Ты сама скоро всё поймёшь, – добавила Эрика. – И тогда мы обсудим этот вопрос подробнее.

Стиснув зубы, я снова выпрямилась и перевела взгляд на компанию драконов, которые сидели за соседним столом и, смеясь, о чём-то разговаривали. На них не было ряс, но они явно чувствовали себя в храме, как дома. Вели себя легко и беззаботно, как мне хотелось бы чувствовать себя в тот момент. Но вместо этого на душе висели камни.

– Тогда давайте скорее перейдём к делу, – попросила я. – А потом мне бы хотелось побыть одной.

Я не чувствовала никакого влияния выпитого дома эликсира, но сёстры обещали, что он поможет духам предков отыскать меня. То есть, мистер Эйлар заранее знал, что сокрыто внутри меня, и его жена дала мне именно то, что должно было пробудить сущность феникса. Зачем было это скрывать? И без того жизнь последнее время стала невероятно сложной, а теперь ещё и всё это.

Мы поднялись на самую вершину храма. Там, под остроконечной крышей, расположилась открытая площадка с колоннами по периметру. Любой дракон легко мог сесть в этом месте, обернуться человеком и спуститься в святая святых драконов Виригии. Но я не была драконом. И летать могла только при особом использовании магии воздуха – левитации, чего почти никогда не делала, потому что контролировать положение собственного тела в воздухе довольно сложная задача. И здесь, на самой вершине горы Лилинотты, мне было по-настоящему страшно. Казалось, что любой случайный порыв ветра, который там был действительно сильным, просто сбросит меня вниз, и я буду лететь, пока не разобьюсь о скалы где-то над шумным берегом реки.

– Разве духи предков не могут проходить сквозь стены? – крикнула я, опускаясь на четвереньки. Играть с судьбой мне не хотелось.

– Здесь им будет легче отыскать тебя! – крикнула в ответ одна из сестёр. А потом они обе вспыхнули, опалив меня жаром, и вместо девушек рядом со мной были две большие птицы. Если совсем честно, настолько крупных птиц мне не доводилось видеть за всю жизнь. В высоту они были со взрослого человека небольшого роста, а размах крыльев при этом поражал воображение.

Раскинув крылья, они обе закричали переливчатым птичьим голосом. Это было громко. Сев на колени, я закрыла уши ладонями, чтобы хоть немного защитить их от этого звука и от ветра.

Они продолжали кричать довольно долго. Но потом, спустя несколько минут, я заметила что-то странное в воздухе неподалёку. Человеческая фигура, которая плыла прямо к нам. Это был мужчина. Крупный, мужественный. Его виски были выбриты, а оставшиеся волосы – собраны в длинную толстую косу. Я видела шрам на лице. Странную одежду, не похожую ни на что виденное мной ранее. И татуировку, которая изображала падающую каплю, у него между ключиц.

Сёстры прекратили кричать. Огненными птицами они склонились перед гостем, распластав крылья по полу. А я не могла даже дышать. Что-то охватило меня, лишив дара речи, лишив понимания, что происходит, лишив собственной воли. Я медленно опустила руки, которыми закрывала уши, и во все глаза смотрела на это чудо. Привидение. Призрак. Дух. Я чувствовала в нём силу огня, который испепелял всё на своём пути и ни мгновения не сомневалась в его разрушительной силе.

– Чтобы построить новое, необходимо разрушить старое, – глухо прозвучал его голос. Он встал на платформу рядом со мной, если так можно было сказать о призраке, и опустился на одно колено, опершись о второе локтем. – Мы – та сила разрушения, которая идёт бок о бок с сотворением. Тебе не стоит бояться её.

– Кто вы? – с трудом проговорила я.

Вместо ответа он протянул мне руку, и я не смогла противиться. Протянув руку навстречу, я коснулась его пальцев – и мир вспыхнул синим пламенем.

Мишель Миллерс

Я не успела даже испугаться. Моргнула несколько раз – и всё. Ни видения, ни кричащих огненных птиц, ни синего пламени, которым, казалось, только что было окутано всё вокруг.

– Ты как?! – крикнула мне Эрика, но Лина потянула её к лестнице, ведущей вниз, в башню.

– Пойдём в более тихое место!

У меня чуть не подкашивались ноги, и пришлось опереться на неожиданно крепкое плечо Эрики, чтобы подняться и дойти до лестницы, а потом спуститься на этаж ниже. Там почему-то была раздевалка и стояли шкафы с серыми рясами, которые предназначались для гостей. Я села на скамью, вытянула ноги и откинулась к стене. Знобило.

– Все по-разному переживают этот момент, – сказала Лина, поглаживая меня по плечу. – Скоро ты начнёшь слышать голоса предков.

– Что, прям голоса? – усмехнулась я. – Это попахивает душевной болезнью.

– Ну, ты его слышала? Слышала, да?

Я неуверенно повела головой. Трудно было поверить в то, что голос тоо мужчины, который звучал скорее внутри меня, чем снаружи, действительно существовал. И что он сам существовал, а не был видением разыгравшегося воображения.

Сёстры некоторое время молчали, а я просто смотрела перед собой в одну точку. Они говорили, что воссоединение с духом предков должно пробудить во мне феникса, вторую ипостась, какую-то особенную силу, но я всё ещё ничего не чувствовала.

– Его звали… Эрн Калах, – медленно проговорила я. – Кажется. Я не знаю, вдруг я просто выдумываю?

– Видимо, у неё слишком критическое мышление, – заметила Лина. – Она просто глушит голоса предков своим сомнением.

– Понимаю, – кивнула Эрика. – У меня тоже с этим были проблемы. Но скоро ты начнёшь отличать, где голос предков, а где твоё воображение.

– Отдохни пока. А завтра мы приступим к тренировкам.

Я провела в своей комнате одна около четырнадцати часов, выбираясь только чтобы дойти до храмовой столовой и попытаться засунуть в себя что-то большее, чем чашку чая. Давалось это нелегко. Аппетит совершенно пропал, мысли спутались. В голову приходили самые разные безумные вещи, которых там не должно было быть, словно все мои знания о мире перемешались в безумный коктейль и хаотично расположились в памяти.

Постепенно я начала осознавать то, что сёстры назвали памятью предков. Того, кто вселился в меня, при жизни звали Эрн Калах. А в него в своё время вселилась Магда Шелен. А в неё – Айрел Стомак. Имена были странные, непривычные, но к каждому из них прилагался образ духа – то есть того, как выглядел носитель имени незадолго до смерти.

Все они были хранителями огромной библиотеки, которую “захоронили” незадолго до падения Виригии. Новым хранителем после смерти предыдущего обязательно выбирали молодого, ещё не пробуждённого феникса, чтобы не терять накопленные знания, и дух быстро находил своего преемника.