10 февраля новобрачные покинули Гвадалахару и направились в Толедо, который тогда считался столицей Испании. Когда королевская чета прибыла в Алькала-де-Энарес, Филипп отправил курьера обратно в Гвадалахару, чтобы узнать о здоровье герцога Инфантадо:

– Мы выражаем Вам самую сердечную благодарность, сеньор, за хорошие и верные услуги, оказанные Вами в последнее время, в подражание Вашим благородным предкам.

В Мадриде состоялась церемония посвящения Филиппа в рыцари ордена Святого Михаила во время краткого пребывания там двора. В дополнение к золотым знакам отличия ордена король Франции подарил своему «доброму брату» несколько мантий. Однако комплект одежды оказался неполным и перед прибытием Филиппа II в Мадрид принц де ла Рош сюр Йон поспешно написал французскому послу, епископу Лиможа:

– Монсеньор, необходимо срочно достать три аршина серебряного сукна, чтобы сшить рясу для католического короля, без которой церемония посвящения не может состояться.

Впоследствии Филипп выразил признательность Франциску II:

– Мы благодарны Вашему Величеству за возможность стать братом столь многих доблестных и превосходных рыцарей.

12 февраля Елизавета остановилась в деревне в лиге от Толедо, чтобы отдохнуть перед своим торжественным въездом в город. Король же уехал из Мадрида раньше вместе с донной Хуаной и герцогом Альбой, чтобы лично наблюдать за приготовлениями. Воссоединившись 13 февраля с женой, Филипп II сообщил, что всё готово к её въезду в столицу.

14 февраля улицы Толедо были украшены арраскими коврами, роскошным бархатом, гирляндами и зелёными арками с любовной символикой, лилиями Валуа и щитами с императорскими орлами. Для охраны Елизаветы король направил восемь батальонов пехоты, то есть, три тысячи солдат, и ещё сотню всадников. Причём если половина этих всадников была в разношёрстном облачении, то остальные – в венгерских нарядах со штандартами, оружием и сёдлами, украшенными на мавританский манер. За ними следовали множество прекрасных девушек из Сагры в национальных костюмах и двадцать четыре дамы, одетые как мавританки. Затем ехали офицеры конной полиции, поддерживавшие порядок на больших дорогах по всему королевству, перед которыми несли зелёный штандарт. Они были в костюмах из зелёного бархата, украшенных золотым шитьём и с плащами из чёрного бархата. Потом шли сто тридцать восемь офицеров королевского монетного двора, одетые в малиновые бархатные мундиры, расшитые золотом, со знамёнами, украшенными королевским гербом Испании. Ещё следует упомянуть о сорока членах госпиталя де ла Пьедад в мундирах из красного сукна и в головных уборах лазурного цвета с лилией, которые пели хвалу королеве и возносили благодарности за её счастливое прибытие. За ними следовала компания в масках и в одежде дикарей. Следующими с торжественной помпой ехали чиновники Священной канцелярии инквизиции, впереди которых несли их чёрные знамена. Они были верхом на породистых лошадях и с вышитым на груди королевским гербом. В торжественной процессии приняли также участие университет Толедо и восемьдесят каноников и сановников собора, одетых в малиновые бархатные мантии, в сопровождении служителей и булавоносцев. Вслед за ними ехали семьдесят избранных рыцарей из орденов Калатравы, Святого Яго и Алькантары, члены государственного совета Кастилии во главе со своим президентом маркизом де Мондехаром и члены государственного совета по делам Италии во главе с его председателем герцогом де Франкавилья. Наконец, появились придворные королевы, непосредственно предшествовавшие своей госпоже. Елизавета ехала верхом на белой лошади с кофрами, принадлежавшими ещё матери Филиппа, покойной императрице; они были сделаны из золотой ткани, густо расшитой сетью драгоценных камней, испускающих такие светящиеся лучи, что казалось, будто всадница парит на радуге. Королева была одета в платье из голубого дамаска, отделанное мехом и украшенное драгоценностями, с кружевным воротником, тоже усыпанным драгоценными камнями. При этом по просьбе мужа она не надела парик, но зато в руке держала богато вышитый носовой платок, вероятно, первый в Европе. Справа от Елизаветы ехал кардинал Мендоса, а слева – герцог Медина де Риосеко, адмирал Кастилии. Затем следовала процессия глав великих испанских домов, великолепно одетых и восседающих на превосходных конях, поистине королевская охрана для прекрасной новобрачной! Ближе всего к королеве держались герцоги Инфантадо, Альба, Скалона, Осуна и Брауншвейг; маркизы Комарес и Агилар; графы де лас Навас, Беневенте и Онате. Процессия остановилась под арочным порталом ворот Висагра, где по старинному обычаю королеве преградила путь группа дворян. К ней приблизились граф де Фуэнсалида, алькальд (комендант) Толедо, герцог де Македа, альгуасиль (верховный судья), и граф де Оргас, которые смиренно сказали:

– Прежде, чем Ваше Величество войдёт в королевский город Толедо, мы умоляем Вас дать клятву уважать привилегии его жителей.

Елизавета с удовольствием выполнила эту просьбу, и кортеж с великим торжеством направился к собору. Королева спешилась на площади Пуэрта-дель-Пердон и, войдя в величественное здание, двинулась к главному алтарю, опираясь на руку кардинала Мендосы, который заменил в этот день по приказу короля Каррансу, примас-архиепископа Толедо, томившегося в застенках инквизиции по обвинению в ереси. Навстречу Елизавете вышла процессия духовных лиц во главе с епископами, облачёнными в украшенные драгоценностями ризы, за которыми следовали настоятель, архидиакон и каноники Толедо, в то время как певчие пели «Te Deum Laudamus» и раскачивали свои кадильницы, источавшие сладкий аромат ладана. На главном алтаре были выставлены драгоценные реликвии и великолепная церковная утварь, не имеющие себе равных в мире. Перед алтарём возвышался крест из чистого серебра, триумфально водружённый великим Мендосой, кардиналом де Санта-Кроче, на башнях завоеванной Альгамбры во время правления первых католических королей Фердинанда и Изабеллы. Затем Елизавета преклонила колени и совершила молитву перед алтарём, получив благословление от кардинала Мендосы. Тем временем король, облачившись для маскировки в длинный плащ и большую шляпу с плюмажем, тайно следовал за процессией. Его сопровождали Руй Гомес и еще один вельможа. Покинув собор, Елизавета направилась в Алькасар-де-Толедо, где королевская чета должна была поселиться на несколько месяцев. Эта крепость-дворец была любимой резиденцией Филиппа II до окончания строительства Эскориала. Толедо, город великолепных церквей и уединённых жилищ, был также излюбленным местом жительства его отца, императора Карла V. Узкие улочки, зажатые между высокими стенами домов, нарядные готические фасады, мавританские арки и изящная резная каменная кладка церквей и монастырей свидетельствовали о богатстве его жителей. А над всем возвышались башни собора. Никакой уличный шум не нарушал тишины Толедо, «жемчужины городов», разве только эхо церковных служб и плеск вод реки Тахо.

Под звуки пушечного салюта с крепостных валов Елизавета приблизилась к воротам дворца. Его великолепный внутренний двор с колоннадой из гранитных столбов был украшен геральдическими эмблемами; перед каждой колонной были установлены колоссальные статуи, изображающие мифологических персонажей и героев древности. У подножия парадной лестницы, в ожидании встречи с королевой, стояла Хуана Австрийская вместе со своим племянником. Несмотря на мучившую его лихорадку, дон Карлос поднялся с постели, чтобы поприветствовать свою прекрасную молодую мачеху. В жизни инфант выглядел ещё более уродливым, чем на портрете, присланном Елизавете в период жениховства. Мало того, что он был низкорослым, с куриной грудью и плечами разной высоты, так ещё правая нога у него была намного короче левой. При этом французский посол отметил измождённый вид страдальца, которого вот уже на протяжении длительного времени не отпускала болезнь. Позади инфанта и его тетки стоял дон Хуан Австрийский, незаконнорожденный сын Карла V. Приблизившись к королеве, дон Карлос серьёзно посмотрел ей в глаза, после чего преклонил колено и поцеловал её руку.