Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Гилэстэл с улыбкой взглянул на купца, что с легким укором смотрел на жену.

- Ануэльда. Лучше поторопи слуги и приглашай гостей к столу.

Северянка еще раз поклонилась князю и Астиду, и, постукивая тростью о каменные плиты пола, ушла.

- Ригестайн, - обратился Карусто к племяннику. – Сыграй нам, будь любезен.

- С удовольствием, дядя.

Юноша перехватил арфу и тронул струны. Нежная мелодия заструилась по залу, заставляя гостей прервать свои беседы и обратить внимание на музыканта. А Ригестайн, не переставая играть, медленно двинулся меж гостями. Астид смотрел на него недоверчиво. Гилэстэл – задумчиво.

- Кто отец твоего племянника, панджо Карусто? – тихо спросил Гилэстэл купца, не отрывая взгляда от арфиста.

Купец потупил глаза, вздохнул.

- А кто ж его знает. Дело это давнее, тёмное да дурное. И тогда никто ничего не узнал, а сейчас и подавно. Все, что знаю, мне Ануэльда рассказала. Я её в супруги взял, когда Ригестайну второй год пошел. Да и то сказать, если бы не сестра её, Касильда,не видать бы мне моей женушки вовек. Я кто? Лавочник. А она из дворян, на меня и смотреть не хотела. А я любил её тогда, ух! Да и сейчас, мне дороже неё нет никого.

При этих словах запавшие щеки Карусто пошли алым от смущения за собственную откровенность. Гилэстэл наклонил голову и чуть улыбнулся, поощряя собеседника к дальнейшему разговору.

- Касильда младше неё на четыре года. Красавица была, каких поискать. Аккурат семнадцать ей стукнуло, когда пропала она. На представление вечером ушла, да и не вернулась. Ни её, ни носильщиков. Отец её весь Вааспурт перевернул, все околотки – ни следа. А через полгода она сама домой пришла – оборванная, умом повредившаяся и на сносях. С тех пор ни слова так и не сказала, все молчит и ровно не видит и не узнает никого. Тесть тогда и помер, удар его хватил. А Ануэльда одна, с полоумной сестрой осталась, да младенец вскоре появился. Отцов доход иссяк, сбережений тоже ненадолго им хватило. Она на заработки и нанялась – в мыловарню. Да то ли спросонья, то ли от усталости напортачила там чего-то, хозяин её побил жестоко. Как жива осталась – непонятно, но детей иметь не могла уж. И хромает с тех пор на одну ногу. Вот тогда я её и сосватал. Уж двадцать лет, как мы вместе. А Ригестайн мне и ей навроде сына, почитай. Мы его поднимали и растили.

Гилэстэл оглянулся на юношу, развлекающего гостей своей музыкой.

- А панджо Карусто знает, что Ригестайн… не совсем человек?

- Как не знать, - пожал плечами лавочник, с легкой хитрецой взглянув на князя. – Он с тобой, панджо Гилэстэл, одного дерева плод. Мальчонка когда родился, Ануэльдатак и сказала – полукровник мой племяш.В Вааспурте эльфов нет, разве что заезжие какие. И, стало быть, папашу его искать – дело глухое.

-/-

- Что скажешь, Астид? – спросил Гилэстэл, когда они возвращались от Карусто домой.

- Про этого? Мягок, как девица. Удивительно, что он знает, с какой стороны браться за меч, - съязвил тот, пожав плечами.

- Но мы-то видели, чего он стоит, - чуть усмехнулся князь.

Он шел, заложив руки за спину, неспешным прогулочным шагом. Выпитое вино и предварительные договоренности с купцами настроили его на благодушный лад. Внезапно князь рассмеялся.

– Карусто уверен, что его племянник зарабатывает уроками музыки и выступлениями в вааспуртском театре. Не хочешь сходить на его новое представление, Астид?

- С удовольствием, - ухмыльнулся тот.

Оглядевшись, Астид остановил взгляд на мальчишках, что играли возле старых бочек, составленных у закрытой лавки. Он свистнул и поманил к себе одного пацаненка. Когда тот подбежал, полукровка наклонился, сказал ему что-то тихо на ухо и сунул в руки монетку. Мальчишка умчался, а Астид, глядя ему вслед, зевнул.

- От здешнего вина спать хочется. И живот пучит.

Новый поединок Сарыча состоялся на следующий вечер. Зал был набит битком. Игроки-завсегдатаи, по достоинству оценившие нового лидера, швыряли на песок таблички, делая на Сарыча гигантские ставки. Гилэстэла не интересовал выигрыш. Он сделал пару минимальных ставок в трех боях.Один раз выиграл, в другой раз проиграл.И теперь он внимательно следил за Ригестайном,за его перемещением по арене, не переставая восхищаться его способностями.

- Нет, ты только посмотри! – толкнул он в бок Астида, когда Сарыч в очередной раз неуловимым движением исчез, уклоняясь от направленной в его сторону пики, и тут же появился на полшага в стороне. Никто из зрителей не улавливал этого мига, всем казалось, что Сарыч невероятно, непостижимо быстр и ловок.

- Да! Кто бы сомневался, - довольно стукнул Астид кулаком по поручню, когда противник Ригестайна упал на песок с проколотым бедром. И тут же возмутился. – Но почему он их не добивает?

- Просто не видит в этом необходимости, - ответил князь. – Он свое превосходство доказал. Чужая жизнь для него важнее самоутверждения.

- Если бы он так вел себя в жизни, а не на арене - давно бы был мертвецом, - презрительно хмыкнул Астид. – Дерись он со мной, я бы и с проколотой ляжкой всадил ему пику в живот. А потом дополз и перегрыз бы глотку.

- Я знаю, что ты кровожаден, Астид, - усмехнулся князь. – А он воспитан по-другому.

- Дурно он воспитан. Жалость – плохой союзник в бою.

- Может быть, - пробормотал князь.

Всю дорогу до дома Гилэстэл был молчалив и задумчив. Астид не прерывал его молчания, видя в голубых глазах какую-то затаенную мысль. Когда утром Астид вышел в столовую, он увидел Гилэстэла в том же наряде, что и вчера вечером и понял, что тот не спал в эту ночь.

- Ваша светлость, - обеспокоенный выражением лица своего покровителя, Астид подошел и коснулся его плеча. – Вас что-то тревожит?

Гилэстэл чуть вздрогнул и взглянул на него так, словно только что очнулся ото сна.

- Астид… Нет. Ничего не случилось. Я думал.

- О чем?

Князь помедлил и, прищурившись, ответил.

- Мне нужен этот музыкант.

- Сарыч? Для чего?

- В нем есть то, что есть во мне и в тебе – пробудившаяся сила. Помнишь, что говорила аэн-элле? В полукровках эти способности проявляются, нужно только развить. Если дать ему возможность совершенствоваться, обучить его, он может стать хорошим магом. А мне нужны соратники и помощники.

- Разве меня одного для вас не достаточно? – в глазах Астида вспыхнула ревность.

Гилэстэл заметил этот огонек.

- Три лучше, чем два, Астид. А мне нужны силы для будущей… – князь запнулся.

- … войны? - вскинул брови полукровка.

- Если понадобится, - исподлобья взглянул на него Гилэстэл. – Время идет. Власть Мэнелгила крепнет, и наследники взрослеют. У меня же нет ничего, кроме моего острова, и никого, кроме тебя. Тебя одного. Я не говорю о тех людях, что трудятся в моих лавках и мастерских, они даже не знают, на кого работают. Но с такими силами мне не вернуть Маверранум. Я рассчитывал на твое понимание, Астид, и помощь. И преданность.

Скулы Астида запылали румянцем.

- Я предан вам всецело, Ваша светлость, - глядя с укором в глаза Гилэстэлу, прерывающимся голосом выдохнул он. – Вы для меня – всё, весь этот мир. Выше отца, которого я не знал. Выше любых богов, которые мной пренебрегли. Но вы сомневаетесь во мне. Сомневаетесь, и отдаляете меня ради чужака! Сомневаетесь, причиняя мне боль более жестокую, чем любая рана. Вы обещали не причинять мне боли. Я думал, вы это помните….

- Астид, - Гилэстэл протянул к нему руку.

Но тот, сжав губы, выскочил в дверь.

- Астид! – крикнул вдогонку князь.

Но тот, игнорируя его зов, выбежал из дома на улицу. Гилэстэл слышал, как грохнула входная дверь. Он уперся локтем в подлокотник и уронил голову на ладонь. Что теперь выкинет полукровка, можно было только гадать.

Астид появился вечером третьего дня - помятый, со следами помады на грязной одежде, от которой несло приторно-сладкими духами, и с синяком на левой скуле. Вошел в столовую, не поднимая глаз, доплелся до стола, за которым в одиночестве ужинал Гилэстэл, и рухнул на колени у его ног.

6
{"b":"907523","o":1}