Толпа, вскинув вверх оружие, радостно взревела.

Сэр Бэзил несколько раз взмахнул кинжалом, чтобы стряхнуть кровь, и убрал в ножны. Его беспокойный взгляд пробежал по двору и отыскал меня.

– Ты следующий, йомен. Иди сюда.

Я медленно прошел через толпу разбойников, неохотно расступавшуюся передо мной. По пути я увидел, как внизу у основания лестницы умирает Гриббинс, его голубые водянистые глаза моргали, глядя в приближающуюся темноту.

Я почувствовал, как горлу подступает тошнота. За последние два месяца я не раз желал смерти аптекарю, но теперь, когда он действительно умирал, не испытывал ни малейшего удовлетворения.

Чтобы начать подниматься по лестнице, мне предстояло перешагнуть через умиравшего Гриббинса. Я обдумал это и обнаружил, что не в силах так поступить, поэтому отошел от края лестницы, ухватился за кромку пола второго этажа и подтянулся.

Сэр Бэзил из Хью с легким удивлением посмотрел на меня, когда я неожиданно возник перед ним, взобравшись на антресоли, отступил в сторону и предложил мне присесть на стул, только что освобожденный Гриббинсом. Я осторожно сел, а сэр Бэзил небрежно опустился на свой, и полы его плаща разлетелись в разные стороны. Он скрестил ноги и уставился на меня черными глазами.

– Я вижу, ты адвокат, – сказал он.

Тут только я сообразил, что шапочка ученика все это время оставалась у меня на голове.

Сэр Бэзил прищурился.

– Я не люблю адвокатов, – заявил он.

– Мне и самому они не слишком нравятся, – ответил я, решив, что буду соглашаться с ним всякий раз, когда появится такая возможность.

– Мой собственный адвокат оказался совершенно бесполезным, – продолжал сэр Бэзил. – Он считал, что я виновен. И преподнес меня присяжным, как кусок сладкого пирога.

Очевидно, сэр Бэзил считал себя настолько известным, что я просто не мог не знать всех подробностей суда над ним.

Я надел личину опытного адвоката-со-стажем.

– Должно быть, адвокат был ни к чему не пригодным.

– Я позаботился о том, чтобы он стал совсем непригодным, – заявил сэр Бэзил. – Я разрезал ему нос и сжег дом.

Я кивнул, рассчитывая, что сэр Бэзил посчитает это знаком одобрения:

– Вы действовали решительно, сэр Бэзил.

– Увы, я не сумел поймать судью, – добавил разбойник, – но зато ограбил его жену.

Щеки сэра Бэзила покраснели, черные глаза сверкали.

Воспоминания об убийствах порадовали разбойника, и он заговорил быстро и оживленно.

– Меня ложно обвинили в краже, – заявил он. – Я был верным жрецом богини Сильвии, и да, у меня имелся ключ от сокровищницы, расположенной под скамьей храма. Но замок вскрыл другой человек, который забрал все деньги и приношения! – Он зарычал. – Я готов признать любые совершённые преступления, – например, я только что убил этого болвана, – но не стану признавать того, что не делал. – Он сердито постучал пальцем по столу. – Они не обнаружили у меня в доме ни единого украденного предмета, у них вообще не нашлось никаких доказательств – и, однако, меня признали виновным!

– Звучит как чудовищная несправедливость, – сказал я.

– Я молился богине, – продолжал разбойник. – Но она оказалась такой же бесполезной, как мой адвокат, – прорычал он и указал сжатым кулаком в небо. – Да будут прокляты все адвокаты на свете! Будут прокляты все боги! Будь проклят Паломник и король вместе с ним!

Я кивнул и подумал о том, что было бы неплохо сменить тему.

– По крайней мере, один пункт вашей программы исполнен. Король Стилвелл мертв.

Сэр Бэзил приподнял бровь:

– Так вот почему идиот взывал к королеве.

– Да. Теперь нами правит королева Берлауда.

Разбойник презрительно фыркнул.

– Она долго не протянет. Женщины не могут править. Какой-нибудь амбициозный мошенник отнимет у нее трон или женится на ней и заставит нарожать столько детей, что она не сможет ему возражать. – Он задумчиво разгладил пальцами бороду. – И все же, раз она женщина, а женщины сентиментальны и глупы, возможно, она объявит амнистию? Как ты думаешь?

– После коронации обычно всегда происходят помилования. – Я немного подумал, решил воспользоваться представившимся шансом и нацепил лицо уважительного ученика. – Я мог бы поработать вашим адвокатом в столице, если вы пожелаете.

Сэр Бэзил посмотрел на меня и рассмеялся.

– Моим адвокатом! – Его губы презрительно скривились. – Только этого мне не хватало, еще одного адвоката! К тому же адвоката, читающего Маллио в переводе Роулингса, ха! – Он указал на меня пальцем. – Послушай, ты, – переведи-ка следующие слова: «Quatenus permittit aurum prodit lex?»

Я с некоторым удивлением обнаружил, что снова оказался в школе, но решил принять вызов.

– «Закон идет вслед за золотом». – Слово prodit имело настолько тонкий смысл, что я не мог дать более точный перевод; оно содержало определенный оттенок предательства, хотя и предполагало, что все будет сделано по правилам, в четком соответствии с Необходимостью.

– Шаблонно, но вполне пригодно, – оценил мой перевод сэр Бэзил. – Однако вот как это место звучит у Роулингса: «Как бы то ни было, закон и золото всегда идут рука об руку». Он даже не понимает значения слова prodit! Хотя оно очевидно, как… – Сэр Бэзил сжал кулак. – Как коррупция в общем праве судебной власти!

– Дома у меня есть перевод Делварда, – сказал я. – Но я предпочел им не рисковать и не взял с собой в путешествие.

– Первые разумные слова, которые я от тебя слышу. – Сэр Бэзил снова рассмеялся и покачал головой. – Мой адвокат! – Его блестящие черные глаза изучали меня несколько неприятных мгновений. – Значит, насколько я понял, ты не посол?

– Я выполняю разную рутинную работу, – ответил я, – в качестве простого секретаря. Я отнюдь не ольдермен и не член магистрата. И я уж точно не стану взывать к королеве Дьюсланда в то время, когда сам нахожусь во власти короля Гор.

Разбойник скупо улыбнулся.

– Лесть может подарить расположение королей, но только не сэра Бэзила из Хью. Мы еще не определили твой выкуп, йомен… – Он поискал нужное слово, но не нашел его. – Йомен, я не знаю твоего имени.

– Квиллифер, сэр Бэзил.

– Это имя или фамилия?

– Мое единственное имя, – сказал я. – И один из способов оставаться одиноким.

Разбойник рассмеялся.

– А как же золотая цепь? – осведомился он.

– Я хотел сохранить ее в память об отце. Он имел высокое звание ольдермена, но его убили вместе со всей семьей две недели назад во время нападения на Этельбайт корсаров-экои.

Моя история не вызвала сочувствия у сэра Бэзила, но позабавила.

– Значит, ты сирота? К тому же нищий сирота? – осведомился сэр Бэзил.

– Совсем недавно я не был нищим, сэр Бэзил.

– Выкуп за нищего сироту, йомена Квиллифера, составляет пять империалов.

Я ждал худшего, хотя и пять империалов были серьезной суммой. Возможно, мои шутки заставили сэра Бэзила слегка уменьшить мой выкуп.

– Я напишу своему другу, – сказал я.

Я знал, что у Кевина нет денег, но он, наверное, сумеет при необходимости взять взаймы пять монет, в особенности если его корабль «Метеор» уже прибыл в Амберстоун.

Мысль о «Метеоре» заставила меня вспомнить о галеоне «Неотразимый», и я неожиданно сообразил, что могу избавиться от долга и, возможно, даже окажу услугу королеве. Я откинулся на спинку стула и посмотрел на разбойника.

– Сэр Бэзил, я подумал, что мог бы при определенных условиях получить ваше прощение.

Взгляд разбойника стал холодным.

– При условиях? Определенных условиях? Когда я слышу слово условия, мне в уши сразу врывается крик жаждущего крови кинжала.

– Я могу предложить выкуп больше любого другого, который вам удавалось когда-либо получать, – ответил я. – Если моя информация откажется верной, вы меня отпустите на свободу?

– Ты хочешь стать доносчиком? – В мрачных глазах разбойника появился смех. – Вне всякого сомнения, я могу предсказать тебе славную и успешную карьеру в суде.