Будь Аугсбург хотя бы раза в два, а лучше в три поменьше, то на обороняющихся, как и на самой крепости, уже можно было бы ставить крест. Армада боевых кораблей сровняла бы его с землей с безопасной дистанции, возможно даже не понеся потерь. Да, старшие чародеи врага — от шестого и выше рангов — скорее всего сумели бы сбежать, и с этим пришлось бы смириться… Но удрать сумели бы только они сами, а вот войска, как и город, были бы обречены.
Но это был Аугсбург. Город с одиннадцатью миллионами человек населения, город, всегда считавшийся ключевым в регионе, видевший на своем веку больше четырех десятков осад и тем не менее всё ещё процветающий. Ещё ни разу его не смогли взять силой — ни русские, ни Речь Посполитая, в ту пору когда была ещё действительно мощным государством, ни ещё кто-либо. А это о многом говорило…
Город был слишком велик. В нем было слишком много хорошо укрепленных аристократических поместий, слишком много Источников Магии, слишком много здесь было удобных мест, где враги могли отсидеться — те же подземные убежища, каждое минимум на несколько сотен человек, где сейчас укрылось большинство солдат и магов нижних рангов, которые пока не могли принять участия в битве.
А главное — чары самого города. Защитный купол, пробитый броненосцами, был далеко не единственной защитой Аугсбурга. Гарнизонные маги крепости, годами обучавшиеся правильно управлять вверенными им чарами, не зря ели свой хлеб — отдельные защитные чары накрывали то дом, то группу не успевших спрятаться солдат и офицеров, иногда закрывали целые кварталы — и действовали они куда эффективнее, чем отдельные маги, пытающиеся защищаться магией. Две трети снарядов, выпускаемых зависшей в небесах армадой, немцам удавалось нейтрализовать…
У флота бояр просто не было такого количества зачарованных снарядов среднего и высокого качества, что бы сровнять тут всё с землей одной артиллерией. Слишком крепким все же орешком был этот город, успешно демонстрирующий, что его слава неприступной крепости возникла не на пустом месте.
Обстрел прекратился, и русский флот начал неспешно, перестраиваясь прямо в движении, опускаться к городу. Не весь — довольно сильная эскадра из трех десятков эсминцев, пяти крейсеров и одного из линкоров остались в воздухе и даже поднялись немного повыше. Командующий боярским флотом адмирал не рискнул полностью оголять тыл, когда в пределах прямой видимости летали сотни драконьих рыцарей.
Разумеется, защитники Аугсбурга не собирались сидеть сложа руки пока вражеский флот опускался к городу. К этому моменту многие крепостные орудия наконец перенаправили в нужную сторону, вовнутрь города и теперь уже флот, прекрасно видимый с любого конца огромного города, стал мишенью. И гарнизон палил, не щадя себя, канониры и наводчики показывали такой темп и меткость, каких им до того даже близко достичь не удавалось. Не то что в бою, но даже и на полигоне, во время учебных стрельб…
Люди мстили за долгие минуты страха, показавшиеся многим часами. Что может быть хуже, чем оказаться в ситуации, когда ты беспомощная мишень, не способная дать сдачи? Мерзкое чувство беспомощности и обреченности в тот момент, когда бояре и их суда оказались в зоне досягаемости немцев, переросли в ярость и жажду мщения, придавшие людям сил.
Большая часть снарядов либо увязала в защитных барьерах, либо детонировала на них же, не в силах преодолеть преграду. Впрочем, каждый такой снаряд, отраженный, остановленный или тем более взорванный магической защитой судов не был напрасен — энерговоды и артефакты, отвечающие за поддержание барьеров, нагревались и нагружались от непрерывных усилий по поддержанию защиты. И вполне может статься так, что именно эти крохи дополнительного износа и перегрева приведут к тому, что в решающий момент выгорят несколько энерговодов или выйдет из строя один из артефактов, оставив судно защиты в разгар боя…
Линкоры, подобно титанам, парили выше остальных судов в самом центре опускающейся армады. Пять очень непохожих друг на друга по внешнему дизайну боевых судов, каждое из которых могло выступать флагманом любой воздушной флотилии, они производили на удивление схожее впечатление. Впечатление воплощенной в металле и дереве суровой боевой мощи, способной в одиночку сражаться с небольшими армиями, разгонять драконьи стаи, летать даже в открытом космосе и главное — одно из немногих оружий, что способны даже без чародеев старших рангов дать отпор и убить Мага Заклятий.
Флот быстро растекался по округе. Крупнейшие суда, от эсминца и выше, держались пятью отдельными группами во главе с линкорами, а вот все остальные суда, от фрегатов до небольших патрульных корабликов на десяток орудий, начали разлетаться по округе. Русский флот церемониться не собирался — громить город, выкуривать из укрытий солдат и магов врага, а так же громить все бесчисленные опорные пункты, узлы обороны, укрепленные поместья и прочее отправилось более семи сотен кораблей. И сейчас, оказавшись в полусотне-сотне метров над землей, они могли сполна использовать весь имеющийся арсенал — от боевых магов и собственных чар корабля до зачарованных гранат, не говоря уж о стрельбе зачарованными пулями.
А вот крупнотоннажные старшие собратья пока никуда не спешили. Ждали броненосцев — весь десяток разрушителей крепостей уже спешил обратно, к основным силам. Ну и параллельно выбивали башни, с куполов которых всё так же летели боевые заклятия. Их одиночный залп был бессилен причинить вред тяжелым крейсерам, но вот барьер того же средней руки эсминца ударов за четыре-пять прошибал. А уж всякая мелочь ниже корвета эти строениям была практически на один зуб…
И потому сейчас на остатки этих шедевров прикладной артефакторики пополам с искусством фортификации наседали в первую очередь. Часть крейсеров устроила облёт округи, снося раздражающие постройки… Обе стороны собирали силы в кулак и готовились к финальным раундам сражения — и на этот раз бояре больше не горели желанием делать первый ход.
Пятнадцать минут спустя немцы, наконец, сделали свой ход. В какой-то момент неподалеку от одного из крайних эсминцев проявился, позволив себя видеть всем, дух воздуха. Сущность, порожденная напрямую самой Стихией, за редким исключением обычно занимающая в иерархии её детей самые нижние строчки. Любой толковый маг-воздушник мог при желании взаимодействовать с ними, но обычно это умение в себе развивали лишь те из них, что связали свою судьбу с воздушными кораблями. Просто потому, что единственное, на что годились эти существа — это довольно ограниченно управлять потоками воздуха. Придать попутный ветер судну или наоборот помочь в сильную бурю ослабить буйство стихии вокруг корабля — максимум чем могли помочь эти существа. И если тебе встретилось их меньше десятка разом — как правило, своими силами ты задачу выполнишь лучше. В общем, забавные и практически безвредные существа. И обитают они обычно на высоте от полутора километров над уровнем поверхности.
Появление одного духа никого не заинтересовало. Единственный, кто обратил на него внимание — стоящий на палубе того самого эсминца молодой мужчина, аэромант третьего ранга. Он знал — проявлять себя визуально эти существа терпеть не могут, и уговорить их на это весьма непросто.
Пожав плечами, он отвел взгляд — не время и не место было забивать голову посторонними мыслями. Однако в следующую секунду он увидел ещё одного духа воздуха. А спустя две — ещё троих, затем прибавилось разом семеро, пятнадцать, двадцать восемь…
Через пару минут на разрастающуюся толпу духов смотрели уже все свободные члены экипажа, гадая, добрый ли это знак или дурная примета. Вокруг остальных судов уже наблюдалась схожая ситуация — и встревоженные бояре, те из них, кто был силен в данной стихии, попытались установить контакт, пообщаться с внезапными гостями. Выглядящие как сгустки уплотненного воздуха всевозможных форм существа проигнорировали чародеев, но суда уже на всякий случай набирали высоту. Такого скопления этих существ припомнить не мог никто…
