Несмотря на летнее время, вся речка, представлявшая собой естественную преграду любому противнику, была покрыта толстым слоем льда. Наши чародеи пытались, конечно, не позволить врагам проморозить водную преграду, на которую у нас имелись определенные надежды, но этот раунд магической схватки проиграли быстро — у врага было большое преимущество в чародеях. Да и в численности в целом…

Однако дальше, за рекой, их ждали редуты, линии земляных и каменных укреплений, магические ловушки, относительно невысокие стены-валы — с одной стороны вал с пологим спуском, позволяющий обороняющимся без особого труда взбираться наверх и передвигаться вдоль укреплений, с другой — отвесная стена без единой трещинки и выступа. Маги, присоединившись после устроенной мной тропке к работе над укреплениями, быстро вывели их на совершенно иной уровень…

Периодически попадались настоящие мини-крепости — высокие редуты, где находилась артиллерия и те из боевых магов четвертого и пятого рангов, чьей задачей было её прикрывать. Мы прибыли лишь к середине вторых суток штурма врагами наших позиций, и сделали это весьма вовремя — из-за безоговорочного превосходства врага в воздушных силах начала всё отчетливее возникать угроза отступления, дабы избежать полного разгрома. Но мы прибыли, как раз полчаса назад, и с ходу вмешались в происходящее.

«Сова», один из наших фрегатов, развернулся на сто восемьдесят градусов и, стремительно снижаясь, на полной скорости устремился к нам. Навалившаяся на него стая некрохимер попыталась этому воспрепятствовать, но судно смогло прорваться, буквально смяв рискнувших встать у него на пути тварей. Орудия судна вразнобой дали залп, к ним присоединились присутствующие на борту маги и священники — и «Сова» вырвалась из начавшего смыкаться окружения. Едва фрегат пролетел под нами, Щербинин рявкнул:

— Правый борт, взять упреждение в две сотни метров над «Совой»! Залп через пятнадцать секунд! Отсчет пошел!

Перед нами висела магическая иллюзия, в центре которой находился «Змей». Вокруг же были показано всё наше окружение на десяток километров, изрядно облегчая капитану процесс командования и своевременного реагирования на окружающую обстановку. Впрочем, я на неё не смотрел — стоя на мостике, я глядел на сражение своими глазами. Благо конструкция позволяла…

Залп орудий «Змея» изрядно проредил врага, пытающегося навалиться на отступающую «Сову». При этом у нас самих хватало проблем — помимо некровиверн в воздухе находились и спауты, и какие-то обтянутые тонкой фиолетовой кожей уроды, напоминающие собой лысых летучих мышей — только с куда более тощим тельцем и четырьмя длинными конечностями помимо крыльев. А ещё здесь были всевозможные летающие твари совсем диковинного вида — полагаю, что-то вроде производственного брака и работы начинающих, неопытных некромантов. Птицеподобные, в основе своей, летающие больше за счет кожистых крыльев и крайне лёгкого веса, а не магии, как это делали те же спауты и некровиверны, поодиночке они представляли собой опасность разве что для неудачливого пехотинца регулярных войск, не прошедшего усиления алхимией — и то лишь в том случае, если сумеют до него добраться… Однако их было очень, очень много — куда больше, чем полноценных, классических порождений Магии Смерти.

Были здесь и костяной дракон, окруженный стаей горгулий голов в семьдесят-восемьдесят. Вот это уже был действительно серьёзный по любым меркам противник — элитные по любым меркам творения магов смерти, обладающие громадной физической силой, мощной природной защитой и живучестью, да к тому же владеющие магией. Вот только они пока старались не вступать в сражение — кто бы не командовал силами Цинь в этом бою, он прекрасно понимал, что в воздушном бою перевес за нами, и потому этот ударный кулак против нас бросать значит лишь понапрасну его лишиться.

Военных судов у врага не имелось совсем. За весь фронт не скажу, но конкретно на нашем участке их не наблюдалось от слова совсем. Да и воздушные твари, что были тут, основной ударной силой наступающих войск не являлись. Скорее дополнение к основному костяку пехотных частей, приданным для разведки, диверсий и прикрытия войск. Ну и крайне мобильного резерва, который в кратчайшие сроки можно перекинуть на любой участок сражения…

А вот уже на земле дела обстояли совсем иначе. Многие, многие десятки тысяч зомби и скелетов в качестве простой пехоты. Громадины Поганищ — жутких порождений магии Смерти, уродливые чудовища, сшитые из десятков разных тел. Жуткие катапульты и стрелометы, сделанные из сплавленных магией воедино костей, украшенные черепами и покрытые таинственными письменами, били не так далеко, как наша артиллерия, но их было куда больше, чем наших орудий. Плюс снарядами им служила чистая магия, черпаемая из многочисленных черепов, что были на них развешены — это были не украшения, а накопители энергии Смерти, из которых черпался чистый Некрос.

Были и отряды умертвий различных рангов — от первого, являющегося аналогом очень слабого гвардейца из небольшого Рода, до седьмого — могучих тварей, против которых даже моим дружинникам стоило выходить с осторожностью. Своры костяных гончих — резких, быстрых тварей длиной тела около четырех метров и в холке полтора, с горящими тусклым зеленым пламенем глазницами снежно-белых черепов. Баньши, младшие некроманты из числа боевиков, скульпторы плоти, тоже из числа младших, усиливающие в меру сил всю окружающую их нежить по мере своих сил. Собственно, некроманты-бойцы были заняты как раз тем, что защищали своих коллег.

Хватало и вурдалаков с упырями — рядовых солдат армии смерти, стоявших на ступень выше обычных зомби и скелетов, но ниже умертвий. Быстрые, обладающие ядом на своих конечностях, способные перекусить пополам руку в незачарованном доспехе, обладающие достаточными зачатками интеллекта, что бы действовать относительно самостоятельно, они были опасными противниками на ближней дистанции, но как и прочая низшая нежить обладали одним существенным недостатком — отсутствием дистанционных атак.

Ну и как не упомянуть самых опасных противников — личей и рыцарей смерти! Если с первыми всё было понятно, мёртвые колдуны, в большинстве своём не обладающие сколь-либо изощренными чарами и компенсирующие этот факт мощью своих заклятий и резервом маны, то вторые были куда более интересными и опасными, на мой взгляд, порождениями Смерти.

Обладающие чаще всего тремя-четырьмя вложенными в них при создании заклинаниями, они могли угостить врага атакой и на расстоянии в случае такой необходимости, однако основная их сила была не в этом. Двухметровые, закованные в сплошные, изукрашенные рунами доспехи здоровяки с громадными двуручными мечами были настоящим кошмаром для любой пехоты. Чудовищно быстрые и ловкие, обладающие прекрасным интеллектом, способные командовать большинством других мертвецов, они имели неплохую защиту от магии, а их двуручники подпитывали своих хозяев жизнью убитых врагов. К тому же у них была своеобразная аура, от которой мертвецы вокруг них становились быстрее и сильнее, да и прочнее тоже — не так уж намного, процентов на пятнадцать-двадцать, но всё же, они были способны командовать нежитью, в разы увеличивая эффективность их действий. Ну а по уровню опасности — слабейший из них не уступал Адепту, а сильнейшие, говорят, и с Архимагом потягаться смогут…

Чуть тороплюсь с выкладкой, поэтому конец главы вышел невнятным. Допишу вторую и выложу часам к четырем ночи по Москве.

«Змей» прекратил продвижение вперед и начал неспешно разворачиваться влево. Видимо, Щербинин решил не рисковать, слишком сильно удаляясь от позиций наших войск. И правильно — мало ли кто у врага там, в глубине позиций? Собравшиеся в круг маги пятых-шестых рангов способны доставить проблем кому угодно, в том числе и нам. И это не говоря уже о том, что на такую прорву нежити не может не быть хотя пары Архимагов или иных существ их уровня, помимо парящего в отдалении костяного дракона со свитой. «Змею», как и «Красотке» Хельги, даже в таком случае критической опасности скорее всего не было бы, вот наши фрегаты, да и другие суда, что были в числе посланных на подмогу и подчинялись капитану «Змея», вполне могли посбивать.