— Спасибо, братья и сёстры! — подождав с минуту, продолжил Кайзер. — Ваша поддержка для меня бесценна! Именно вы даёте мне силы идти к нашей общей мечте! А теперь давайте приступи к тому, ради чего мы все здесь собрались… Да начнется казнь! Мы, по крайней мере, обладаем в отличии от них христианским милосердием и отправим их на суд божий самым безболезненным способом!

Закутанные в длинные, мешковатые робы с надвинутыми на лицо капюшонами, десятки магов разом, будто из ниоткуда оказались рядом с обреченными боярами. Избитые, переломанные и практически голые, опоенные антимагическими зельями и эликсирами, снижающими физическую силу до уровня обычных смертных, дать отпор были неспособны. Пусть и было очевидно, что палачи сами в лучшем случае Ученики, но этого было более чем достаточно… Тем более все пленники были скованы чарами, не позволяющими им до времени даже руку поднять.

Однако палачи в балахонах снимали эти чары прикосновением какого-то неизвестного Романову артефакта. К чести обреченных, почти все они шли на свою смерть вполне достойно. Прямые спины, расправленные плечи, суровые лица — радовать врагов, показывая им на потеху свой страх, они не собирались. Сплоховал лишь один, совсем ещё молодой парень — лет восемнадцать-девятнадцать, не больше.

Он не вырывался, не молил о пощаде равнодушных палачей — но у бедолаги отказали от страха ноги, и его конвоир попросту волочил его по полу, ухватив за длинные, растрепанные и неровные волосы. Из глаз парня катились крупные слёзы, губы дергались, будто сдерживая рыдания… К худу или к добру, но за рёвом толпы его в любом случае было не услышать.

Романов резко встал и направился к выходу, однако уйти далеко чародей не успел. Холодный, властный голос прозвучал в его ушах подобно раскатам грома, заставляя застыть на месте:

— Останьтесь, господин Романов. Вы всё ещё посол… И я желаю, что бы вы увидели и запомнили каждую деталь происходящего — дабы затем во всех подробностях рассказать об этом своим.

Сергей Викторович мысленно чертыхнулся и, натянув на лицо подобающее ситуации, почтительное выражение, слегка поклонился обратившемуся к нему Вильгельму. К сожалению, здесь и сейчас желания Кайзера — закон… Однако сесть на своё место он не успел. Ибо, услышав чей-то тревожный вскрик, повернул голову — и застыл, пораженный.

С высоких небес к городу стремительно приближалась армада боевых кораблей. От корветов до линкоров — в грозной флотилии насчитывались сотни боевых судов, и напрягший при помощи магии зрение целитель опознал их знамена. Долгоруковы, Орловы, Шуйские, Морозовы, Шуваловы, Нарышкины и десятки иных боярских Родов стремительно приближались к Аугсбургу, и Романов невольно испытал злую, жестокую радость от выражений растерянности и тревоги на лицах окружающих его военачальников и аристократов Рейха. А уж откровенный ужас на лице посла Османской Империи и вовсе был для него как бальзам на душу…

Грозная флотилия боевых кораблей четко, словно на показательных манёврах во время какого-нибудь парада начала формировать атакующий строй. Разбившись на две широкие реки корабли четко и слаженно занимали каждый свое место, охватывая Аугсбург подобно крыльям хищной, атакующей птицы. Центр строя состоял из десятка могучих броненосцев, с флангов, прикрывая собой меньшие суда и образуя костяк своеобразных крыльев, выстраивались могучие крейсера. Более мелкие корабли летели выше и позади основных судов, готовые обрушить всю мощь своих орудий с относительной безопасной позиции — могучие барьеры крейсеров уже наливались тускловатым свечением от переполняющей их маны. Русская армада прибыла под Аугсбург во всеоружии — это сражение вполне могло стать переломным в борьбе русских бояр против Рейха, и потому аристократы выгребли свои запасы практически до дна. Всякому, кто хоть что-то понимал в военном деле, при взгляде на грозную армаду становилось ясно — бояре пошли ва-банк, поставив всё на карту. Сегодня либо Аугсбург будет разрушен до основания, либо Рейх переломит хребет военной машины российских аристократов.

Город-крепость, могучая твердыня и основной оплот армий Кайзера на Восточном Фронте, отнюдь не был беззащитен. Смятение при виде вражеской флотилии продлилось недолго — Вильгельм могучим телепатическим импульсом отправил разом десятки, сотни приказов. На лице Мага Заклятий играл злой, хищный оскал — и глядя на него в эту минуту Сергей Викторович Романов отчетливо понял, что правитель Священной Германской Империи ждал чего-то подобного. Ждал и был готов…

Первый удар в этом сражении пришелся туда, куда не ожидал никто — ни сами немцы, ни бояре.

— Пришли спасти своих, да? — прогрохотал его усиленный магией голос, сотрясая сами небеса. — Чем бы этот день не кончился, господа и дамы, но как минимум этой цели вам достичь точно не удастся!

Маг Заклятий щелкнул пальцами — и сотни приговоренных пленников, в чьих сердцах едва успел мелькнуть луч надежды на спасение, вспыхнули, подобно сухой соломе. Мужчины и женщины, старые и молодые, могущественные Старшие Магистры и даже парочка Архимагов, Ученики и Адепты, Мастера и Младшие Магистры — злое, бездымное фиолетовое пламя не делало различий, одинаково охотно пожирая всех. И смерть сия была отнюдь не безболезненна — Романов никогда не слышал, что бы люди так страшно, так надрывно кричали…

Что-то в груди пожилого уже чародея дрогнуло. Он, никогда не бывший воином и не отличавший особенной храбростью, вдруг ощутил, как сжимаются его кулаки, как мана словно сама собой бежит по каналам, наполняя тело силой… Однако прежде, чем он успел сделать большую, самоубийственную глупость, на его плечи словно бы опустилась тяжелая стальная плита. Давление могучей силы, в сравнении с которой чародей чувствовал себя крохотным и беспомощным мышонком перед кошкой, отрезвило русского посла.

Один из Магов Заклятий, стоящих рядом с Кайзером, поглядел в глаза чародею и отправил короткое сообщение-приказ — не использовать магию. И никуда не отлучаться. А затем рядом с Сергеем Викторовичем оказались разом трое Старших Магистров, один из которых протянул ему слабое антимагическое зелье.

— Примите, господин Романов, — вежливо попросил он на чистом русском. — Это зелье ограничит ваши силы до ранга Мастера — вполне достаточно, что бы целитель с вашим опытом точно смог пережить предстоящее сражение.

И вместе с тем слишком мало, что бы хоть как-либо помешать в грядущем сражении — в битвах подобных масштабов Мастера сами по себе были лишь мелкой, разменной сошкой. Да что уж там — тут и отдельные Старшие Магистры, особенно небоевые, роли почти не играли…

Над городом-крепостью тем временем возник мощный защитный барьер. Первый слой магической обороны города, первый — но далеко не последний. В огромном городе хватало особняков аристократов, что сами по себе были небольшими крепостями — каждый уважающий себя Род в меру возможностей укреплял свои резиденции даже в городах.

Десятки высоких башен с куполообразными крышами, предназначенные как раз для защиты от воздушных налётов, были равномерно распределены по всему Аугсбургу. Два кольца стен с многочисленными башнями, артиллерией и боевыми магами, расквартированный здесь же, в городе, отряд драконьих рыцарей — элитные войска немецкой армии, чародеи от Младшего Магистра до Архимага со своими питомцами, что в зрелом возрасте обладали общей боевой мощью как минимум соответствующей шестому рангу, а иногда и вовсе седьмому. Европейские, или классические, драконы — с четырьмя мощными лапами, парой крыльев и размерами от сорока до семидесяти метров в длину — от кончика хвоста до носа. А хвост у этих магических рептилий был довольно коротким… В общем, громадины, которые были иной раз поопаснее какого-нибудь Архимага — ведь дракон, даже истратив всю свою ману, тупо за счет своей физической мощи оставался весьма грозным врагом. Которому одиночные заклятия ниже третьего ранга в принципе вред нанести не способны…