– Видимо, именно так, как должна себя чувствовать женщина в моей ситуации, – грубо ответила хозяйка, но сделав шаг в сторону, позволила мужчинам пройти.

Меркулов стал пристально разглядывать квартиру, надеясь, что его опытный взгляд за что-то зацепится. Его напарник, Владимир Гаврилюк, достал ручку, блокнот и начал опрашивать женщину:

– Скажите, во сколько Вы сегодня проснулись?

– Когда меня разбудили звонком в дверь соседи. У меня сегодня выходной, хотела выспаться.

– Вы не слышали, как Ваш муж уходил?

– Не знаю. Вроде что-то слышала сквозь сон, но не придала значения. Он каждое утро уходит на пробежку… Уходил, – поправила она себя и закрыла ладонями лицо.

– Скажите, Вашему мужу никто не угрожал? – продолжал Гаврилюк.

– Слушайте, как всё это похоже на тупой ментовской сериал! Мой муж – школьный учитель информатики. Ну, кто ему мог угрожать? Дети? За плохую оценку? Так вынуждена вас разочаровать, он плохих оценок не ставил. Всех вытягивал. Принципиально!

– Какие отношения были у Вас с мужем? – Меркулов пристально посмотрел на хозяйку квартиры.

– Нормальные! – повысила тон она. – Не первый год замужем. Всякое бывало. Вы меня хотите обвинить? Меня из постели в пижаме соседи вытянули!

– В какой школе работал Ваш муж?

– В сорок седьмой.

– Володя, закончи сам, пожалуйста, я подожду тебя внизу. До свидания. – Меркулов неожиданно решил покинуть квартиру.

Выйдя на площадку, он направился наверх. Эксперты всё осмотрели, ему оставалось только убедиться в том, что ничего не упущено. Поднявшись на пятый этаж, он внимательно осмотрел выход на крышу. Здесь было бесполезно что-то искать. Натоптали эксперты. Понадеявшись на то, что им удалось получить какую–то информацию, майор открыл ржавую скрипящую дверь и вышел на крышу. Свежий воздух тут же дыхнул ему в лицо своей прохладой. Меркулов закрыл глаза и вдохнул поглубже. Потом оглянулся по сторонам, обошёл крышу несколько раз и понял, что напрасно поднимался. Уж очень ему хотелось поскорее раскрыть это дело. А обострённое чувство уверенности в себе так и шептало на ухо о том, что эксперты могли что-то пропустить. То, что именно он должен заметить. Но нет. Не в этот раз.

Спустившись на второй этаж, оперативник позвонил в одну из соседних квартир. Дверь открыл мужчина лет сорока пяти. Он грозно вытянулся и сделал шаг вперёд, будто закрывая своим грузным телом вход в квартиру:

– Что надо?

– Добрый день. Майор Меркулов, – полицейский протянул удостоверение, после чего мужчина слегка попятился. – Я хотел бы задать Вам несколько вопросов.

– Да, задавайте, – растеряно ответил хозяин.

– Что Вы можете сказать о Ваших соседях, Леоновых? – он указал рукой на соседнюю квартиру.

– А ничего не могу сказать. Муж и жена. Но я – то дома бываю редко, таксист я. У жены надо спросить. Танька! Таня, поди сюда.

Через несколько секунд в дверях появилась милая пухленькая женщина с высоким коротким пучком волос, собранных яркой салатовой резинкой. Она улыбнулась и предложила войти в квартиру, чтобы спокойно поговорить, а не раздаваться эхом на всю парадную. Обоим мужчинам это показалось логичным.

Закрыв дверь, женщина негромко начала рассказывать:

– Что про Леоновых… Живут, как живут. Кто ж осудит. Главное, чтоб их всё устраивало.

– А что? Есть, что осудить? – прищурился Меркулов, пристально посмотрев в глаза соседке, отчего та немного смутилась.

– Кому как. Она мужика водила, он бабу. В разное время, конечно. И ни тебе скандалов, ни разборок. Прям душа в душу жили. И главное, что никто из них даже не думал о том, что у другого кто-то есть.

– Вы уверены, что никто не думал?

– Ну, Анька точно не знала, что у мужа кто-то есть. А я и молчала. Мне – то что лезть в чужую семью. Мы с ней болтали часто, у неё ж и подруг больше нет.

– Вы не знаете, с кем были отношения у Анны и Виктора?

– Не, только в лицо видела. И то его мельком, а вот барышня у Витьки в ментовке работает. Ой, ну в полиции, в общем. Я один раз столкнулась с ней у дверей.

– Может, особые приметы есть? – не надеясь на успех, спросил оперативник.

– Да не особо… – задумалась хозяйка, – высокая, брюнетка, родинка вот тут, на щеке вроде бы. Один раз только я её по форме видела.

– Может, звание запомнили?

– Чего?

– Звёздочки на плечах были?

– Были. Много. Штук пять, наверное, на каждом.

– Спасибо большое. Вы мне очень помогли, – улыбнулся больше из вежливости Меркулов. Как ни крути, а ментами они были, ментами и останутся, как ни переименовывай ведомство. Впрочем… лучше так. Ибо «полицаи» звучали бы ещё ужаснее.

Выходя из квартиры, Меркулов столкнулся с Гаврилюком.

– Я закончил, – отчитался Владимир.

– Отлично, – у нас есть ещё дела, но сегодня мы уже ничего не успеем, – он поднял руку и посмотрел на часы, спускаясь по лестнице. – А завтра с самого утра к сорок седьмой школе подойдёшь, там и встретимся.

– Так точно, товарищ майор, – отрапортовал Гаврилюк.

– Всё, до завра, лейтенант – у парадной Меркулов пожал руку коллеге и направился прочь от этого дома, погрузившись в свои размышления.

Домой идти не хотелось, ведь там была Лера. Как-то всё неправильно сложилось. Он не может вернуться с работы в собственную квартиру, потому что там живёт женщина, которую он совершенно не любит. Причём ему давно начало казаться, что это чувство вполне взаимно. Но как вот так взять и разрушить то, к чему уже как будто и привык?

Мужчина шёл по улице, не замечая весенней мороси, которая заставляла щуриться, ресницами задерживая мелкие капли дождя. «Сейчас бы домой под одеяло и посмотреть какой-нибудь тупой сериал», – думал он, но тут же запретил себе эти мысли.

Он попытался переключиться на работу. Давненько на районе не случалось убийств: район – то тихий, старый, одни бабушки живут. А все остальные пребывают в полной уверенности, что находятся в безопасности под чутким взглядом старушек. Как бы ни так. Преступления совершаются в тот самый момент, когда внимательная пенсионерка отвернётся на подгоревший блин, наклонится за упавшим биноклем или просто задремлет на своём ответственном посту у окна. И тогда никто, никто не даст свидетельских показаний, никто не опишет особых примет, и оперативники вот так будут ломать голову над тем, в каком направлении вообще двигаться. Потому что никаких подсказок не будет.

Меркулов сам не заметил, как оказался у дверей до боли знакомой рюмочной.

– Снова придётся врать, что задержали на работе, – сказал он сам себе, подходя к барной стойке.

– Здравствуйте, товарищ майор, Вам как обычно? – радостно поприветствовала его высокая брюнетка за стойкой.

– Ксюшечка, милая моя, сколько раз я тебя просил не называть меня так? Или ты специально оповещаешь всех присутствующих в баре о моём приходе?

– Прости, Юрочка, вырвалось. Тебе пива? – улыбнулась девушка.

– Нет. Налей мне сто грамм коньяка.

Уже через минуту перед Меркуловым стоял бокал с коньяком и блюдце с аккуратно нарезанным лимоном.

***

Вернувшись домой, Ткаченко сразу направился на кухню. Там уже сидели за столом дети и жена.

– Ты сегодня так рано? Сейчас положу тебе. – Александра достала четвёртую тарелку. – Дети, вы поели? Тогда бегите в свою комнату.

Поздоровавшись с папой, дети выбежали из кухни. Александра вспомнила про раннее происшествие:

– Ну, как там оно?

– Дело то? Да, ничего… – задумался Алексей.

– Что совсем ничего? Что-то же узнал?

– Этим пусть опера занимаются. Пока можно только предположить, что это убийство. Во всяком случае, эксперт нашёл следы борьбы на теле Леонова. Хотя как по мне… Так очень смахивает на то, что он сам прыгнул.

– Я вот всё думаю, что толкает людей на такие преступления? Человеческая жизнь перестала быть какой-то ценностью… – Александра тут же отбросила мысль о том, что мужчина сам наложил на себя руки.

– Не говори ерунду. Убийства были всегда. Это неотъемлемая часть жизни. Хочу тебе напомнить, что даже Каин убил Авеля. Что его толкнуло?