Я боялась выдать себя, но любопытство было превыше:

– А позвольте узнать, какие последствия вас настигли после исследования моей крови без согласия?

Врач, поправив жабо у воротника, опустил глаз в пол и ответил:

– Небольшая сыпь. Как и было сказано, последствия соразмерны нанесенному вам урону. Я надеялся, что мои благие намерения защитят меня.

– Возможно, это у вас просто нервное, но я даю разрешение на взятие у меня крови.

Мистер Раткович быстро справился и ушел, сообщив, что к завтрашнему утру он предоставит мне результаты. А я задумалась о том, что единственным подозреваемым на данный момент был мистер Перегрин, желающий получить мое поместье. Не вышло жениться, решил отравить. А помочь ему вполне мог Герарх, раз он сообщил о продаже поместья, то кто знает, какие между ними отношения и договоренности. Подсыпать яд можно было в еду. Странно, что попытку не повторили. Я только договорилась с Любавой и надеялась на вкусные завтраки, обеды и ужины. Ее булочки были бесподобны. Как же мне теперь здесь есть? И вообще жить?

После мистера Ратковича, зашла Навина и поставила передо мной поднос с чаем и пирожками. Это какая-то пытка…

Пришлось вызвать Герарха и предупредить о завтрашнем визите врача. А ведь не зря он не хотел его впускать, может что-то подозревал. Так и параноиком можно стать. И тут меня посетила прекрасная идея, и я попросила позвать Любаву.

– Госпожа, вызывали?

– Да, присядь, пожалуйста. – Я намеренно обращалась к слугам на «ты», боясь промахнуться с «вы», как это сделала с Алеком. Мало ли, какие отношения связывали старушку с людьми вокруг. – Я бы хотела обсудить новое меню. Вот возьми листок и ручку, будешь записывать. Но для начала расскажи, что ты готовишь лучше всего.

Со слов Любавы не было ничего, чего бы она ни смогла приготовить. Лучше всего получалась выпечка. Мое решение было гениальным и простым. Меня не смогут отравить за общим столом, когда еда находится не в отдельных порциях для каждого. Поэтому я сообщила Любаве о том, что теперь мы все будем завтракать вместе. На этом моменте моя кухарка всплеснула руками, и разразилась тирадой:

– Да как же так, где ж это видано, чтоб госпожа ела с работниками? Мы ж этикету не обучены, куда же нам. Да и на кухне места не хватит, мы обычно по очереди едим. Герарх раньше всех встает, к нему наши мужчины присоединяются и едят. Олия и Анья попозже приходят, потом и Навина встает. Она здесь с вашей болезни поселилась и домой так и не уходила, чтоб всегда на подхвате быть. Мистер Перегрин ее только ж ночами иногда подменял… ой..

– Мистер Перегрин бывал ночами?

– Ой, госпожа, вы так болели, а на нем лица не было. Каждый же день ходил, Герарх не пускал, как и велели, когда совсем плохо стало. А однажды через веранду ночью к вам в спальню залез. Навина столько крику подняла. Испугалась, что воры. Герарху пришлось с тех пор его к вам пускать, но он слово с него взял, что вам не расскажет. Не ругайтесь, мы же знаем, что он вас любит. И не пускали, как могли, но куда нам против мага, он и собак давно приучил к себе, что они и не пикнули.

Сам говорил, что не навещал, а теперь выясняется, что по ночам лазил. Мог и яд по чуть-чуть вливать, чтоб незаметно было, хотя тогда могло и привыкание случится. Еще и старушка просила не пускать, может что-то заподозрила? Значит, это он, и как ему противостоять? Я же даже не знаю, что он за маг и что он умеет, и узнать-то неоткуда. Я пока отбросила все мысли об Алеке, начнем с малого.

– С Герархом я поговорю отдельно, а сейчас давай разбираться с расписанием и меню. Во сколько завтракают мужчины и женщины?

– Герарх завтракает примерно в 6:30, вместе с ним и остальные мужчины. Олия и Анья приходят ближе к половине восьмого, чтобы успеть позавтракать и с восьми к работе приступить. А там и Навина присоединяется. Обедают все по-разному, первые подтягиваются к полудню, а там зависит от количества работы, могут и в три часа пообедать. Олия и Анья на ужин не остаются, бегут скорее к своим домой. Ну а мы уж с мужчинами часов в восемь собираемся. Да и бывает засиживаемся до десяти.

– А вы с помощницей, когда завтракаете и обедаете?

– Ой, я-то пока все приготовлю, что-то где-то попробую и уже не очень и хочется. А Асиль когда как.

– Я буду завтракать с женщинами, а мужчины если хотят, то пусть к нам присоединяются. К половине восьмого стол должен быть готов. Что касается меню, оно должно быть разнообразным. К завтраку выпечка, на ваше усмотрение. Можно и сладкую и пироги с мясом. Также два вида каш. Запаситесь, пожалуйста, начинками к ним: орехи, сухофрукты, сливочное масло. Ещё хлеб, сыр, колбаса, что именно нравится нашим мужчинам и женщинам, не экономьте и берите то, что действительно вкусно. Далее обед в час дня. Должен быть суп, два гарнира, два вида основного блюда: рыба, птица, мясо, решите сами. И ужин часов в восемь вечера, это могут быть мясные или овощные запеканки, гуляши с гарнирами, запечённая рыба с овощами, можете добавить предложения от себя. Сегодня к вечеру жду от вас примерное меню на текущую неделю. К приготовлениям подключите вашу помощницу. Если посчитаете, что ее будет мало, можем обговорить наем дополнительного работника или заказ каких-либо готовых блюд из города.

Любава все подробно записала и ушла заниматься обедом, а решила все же ознакомиться с архивом, располагающимся по соседству.

Бумаги хранились в папках, коробках, и даже деревянных ящиках. В архиве я провозилась до самого вечера. Навина заглядывала ко мне несколько раз, интересуясь, не нужно ли мне чего, и приносила мне поесть прямо в архив. Это не входило в мои планы, я боялась заляпать бумаги, да и есть одна, пока опасалась. Но в итоге чувство голода победило, и согласилась обедать и пить чай вместе с ней, переходя в мой кабинет. Также Навина периодически доставала мне папки сверху и выдвигала деревянные ящики снизу. Создалось впечатление, что она караулила у двери, ожидая, когда я ее позову в очередной раз. В деревянных ящиках оказались совсем старые документы, а также бумаги на рабочих, которых нанимали каждый сезон для сбора урожая и обработки земли. Теперь становилось более понятно, как справлялся садовник со всеми прилегающими территориями. Договоры рабочих были самыми обычными, в них было указано, какие обязанности они исполняют, каков график их работы, а также размер оплаты труда. Договоры на служащих в своем доме я нашла намного позже, и вот их я уже никак не могла назвать обычными. Помимо всех перечисленных условий, везде была прописана формулировка "Клянусь служить госпоже Элизабет Эдельвейз верой и правдой, не причинять вреда ни физического, ни морального, ни материального. Все услышанное и увиденное во время службы останется при мне и не уйдет за пределы дома. В случае нарушения клятвы, готов понести наказание соразмерное принесенному вреду". Под данной клятвой стоял отпечаток пальца каждого работника и, похоже, он был выполнен кровью. Также я видела некое сияние, исходящее от данного отпечатка. Это и было закрепление магией или искрой, как это здесь называли. Самым интересным было то, что все договоры были подписаны Алеком Перегрином. А вот договора с ним, как я не искала, найти не смогла, также как и завещания. Во многих папках были также договоры рабочих фабрики, ателье, управляющих поместий, и все их подписывал Алек. Подпись старушки также имелась и, взяв из кабинета блокнот и ручку, я многократно пыталась ее повторить. Но чем больше я пыталась сосредоточиться, тем хуже у меня получалось. Однако стоило мне расслабиться, и подпись выходила практически идентичной увиденной. Память тела работала на отлично.

Помимо этого в архиве хранилось ещё множество отчётов, расходных книг, анкет служащих. Также и бумаги, которые мне было тяжело идентифицировать. Хотя я уже куда лучше понимала все написанное и научилась настраиваться на нужную волну, иногда все же возникали сложности. Несколько стеллажей остались не разобранными, я оставила их на потом, так как уже не хватало сил, но и не питала надежды найти там завещание и договор с Алеком.