Зерно истины в этом рассказе состоит, вероятно, в том, что между возвратившимися из продолжительного похода скифами и продолжавшим жить в северном Причерноморье населением имели место столкновения. Но независимо от того, какие именно реальные события нашли отражение в этом полулегендарном рассказе, важно то, как во времена Геродота объясняли происхождение оборонительного рва (а стало быть и вала), уже существовавшего в Крыму. Этот ров имел меридиональное направление и простирался от прибрежья Черного моря (у Геродота оно определяется как район Таврических гор) до Азовского моря. Происхождение его (что особенно интересно), связывалось отнюдь не со строительной деятельностью греков, а с жившим в Крыму еще до греческой колонизации местным населением.
Скифы, совершая из крымских степей вторжения в земли синдов во время замерзания пролива, пересекали тот же ров 67 (такие переходы скифы, вероятно, совершали до того, как Керченский полуостров был освоен греческими колонистами, обосновавшимися в боспорских городах).
Ров, «вырытый потомками слепых», рассматривался около середины V в. до н. э., когда Геродот при посещении Ольвии собирал сведения о Скифии, в качестве восточней границы владений царских скифов в Крыму.68 Лежавшая далее на восток за этим рубежом территория, очевидно, принадлежала тогда уже Боспору. Из сказанного следует, что распространенный взгляд на древние валы, пересекающие Керченский полуостров, как на пограничные рубежи, созданные полностью боспорцами, вряд ли может быть признан вполне обоснованным. Уже во времена Геродота, как мы видим, о валах (или об одном из них, самом значительном) ходили неясные легендарные рассказы, свидетельствующие все же, что возникновение указанных сооружений восходит к значительно более древней, доколонизационной поре.
Весьма вероятно, что Κιμμερια τείχεα (киммерийские укрепления), о которых упоминает Геродот69 при перечислении того, что оставалось от киммерийцев в северном Причерноморье в классическую эпоху, представляли собой те же оборонительные земляные сооружения в восточном Крыму. Если это так, то придется признать, что прилегающие к Керченскому проливу территории действительно являлись одной из важных и основательно защищенных областей киммерийцев. Эти рвы и валы были, видимо, позднее использованы, а возможно, и существенно перестроены, обновлены боспорцами, оберегавшими свою «европейскую» территорию от возможности набегов степных кочевников. В I в. до н. э. по образцу этих более древних валов был сооружен еще один новый оборонительный вал, находившийся значительно западнее первых.
За Киммерикским валом к востоку тянулись плодородные пахотные земли Пантикапейской области. Здесь за пределами береговой полосы было рассеяно немало мелких деревень и более крупных укрепленных поселений. Из последних некоторые играли важную роль в общей системе обороны «европейской» территории Боспора и подходов к его столице.
Севернее Чурубашского озера, у деревни Ивановки (в 10 км от Киммерикского вала), лежат хорошо сохранившиеся развалины одного из таких поселений-крепостей. Как и все наиболее значительные развалины боспорских поселений на Керченском полуострове, оно было тщательно описано и обмерено в 20-х годах прошлого столетия Дюбрюксом.70
На возвышенности, слегка покатой, ограниченной с двух сторон очень крутыми склонами, отчетливо видны следы втянутого с северо-северо-востока на юго-юго-запад трапециевидного, почти прямоугольного в плане поселения, обрамленного могучими оборонительными стенами и башнями. С двух сторон крепости заметны признаки бывших ворот. Раскопкой (в 1947 — 1948 гг.) установлено, что юго-восточная сторона крепостной ограды состояла (как в Китее) из двух прилегающих одна к другой каменных стен, общей толщиной около 6.4 м. Внешняя стена (ее ширина около 4 м) сложена из громадных необработанных глыб известняка, тогда как внутренняя стена хотя и построена из неотесанных камней, но отличается большей тщательностью кладки и производит впечатление весьма капитально выполненного фортификационного сооружения.
Со стороны города к оборонительной стене примыкают хорошо сохранившиеся развалины каменных построек первых веков нашей эры. Раскопками раскрыт обширный городской квартал с жилыми зданиями и очень интересным варварским святилищем III в. н. э., в котором обнаружен каменный жертвенник с лежащим на нем человеческим черепом, отрубленная голова была принесена в жертву божеству, почитавшемуся местным населением.
Несомненно, данному населённому пункту придавалось очень важное стратегическое значение в римское время.
Городище у деревни Ивановки представляет собой, повидимому, остатки древнего города Илурата (Ίλουρατον), который упоминается Птолемеем как ближайший к Тиритаке населенный пункт, расположенный северо-западнее последней.
Наименее мы пока осведомлены о боспорских поселениях на побережье Азовского моря, не подвергавшемся еще надлежащему археологическому обследованию. Из античных писателей только Птолемей называет три города, расположенные на побережье Азовского моря, в пределах теперешнего Керченского полуострова. Порядок следования их с востока на запад таков: Парфений, Зенонов Херсонес (Ζήνωνος Χερσόνησο;) и Гераклий.71 Парфений, судя по тому, что сообщает о нем Страбон, лежал еще в проливе, в наиболее узком месте последнего.
Следовательно, из названных Птолемеем населенных пунктов на Азовском побережье надлежит искать Зенонов Херсонес и Гераклий. Первый из них некоторые исследователи предлагали отождествить с древним городищем, лежащим к северо-востоку от деревни Мама у мыса Зюк.72 На высокой скале здесь сохранились развалины довольно значительного поселения античной эпохи, имевшего каменные городские стены. Культурные наслоения городища насыщены фрагментами керамики, монетами, обломками расписной штукатурки и другими вещевыми остатками. В конце прошлого столетия здесь был найден обломок надписи римского времени, содержавший, по видимому, список членов религиозного союза — фиаса (ΙΡΕ, IV, 206). Вокруг городища расположен обширный некрополь, подвергавшийся раскопкам.73 Все говорит за то, что на мысе Зюк было одно из достаточно крупных поселений Боспора. Но предположительная локализация здесь Зенонова Херсонеса не встретила полного признания. В. 13. Латышев считал более вероятным на мысе Зюк помещать Гераклий,74 упоминаемый Птолемеем как город на берегу Азовского моря, а Страбоном — как населенный пункт, расположенный близ Мирмекия.75
Вернемся теперь к Черноморскому побережью, где мы наше ознакомление с боспорскими поселениями прервали в Киммерике.
Далее за Киммериком на запад, на берегу моря находилось селение Казека (Καζεκα), о котором говорят периплы Арриана и Анонима.76 Первый указывает расстояние, отделявшее Казеку от Пантикапея (240 стадий), второй — от Киммерика (180 стадий). Слабо сохранившиеся развалины Казеки, в значительной своей части разрушенной обвалами берега вследствие морского прибоя, находятся близ мыса Таш-качик. Соленое озеро, расположенное около деревни Качик, будучи в древности заливом, повидимому служило гаванью. Кроме фундаментов древних строений, заметных на городище, близ него еще в прошлом столетии были видны высеченные в скале гробницы.
Крайним на западе городом Боспорского государства была Феодосия, как известно, завоеванная Спартокидами в первой половине IV в. до н. э. и ставшая после этого одним из важнейших боспорских торговых городов. Она обладала первоклассной морской гаванью и была опорным пунктом на границе Боспора и горной области тавров.
Раскопки остатков античного города Феодосии еще не производились. Во время постройки феодосийского порта в 1894 г. была срыта часть холма, являвшегося в древности акрополем. •Собранные тогда при земляных работах керамические находки из античных культурных наслоений включают группу фрагментов чернофигурных ваз, на основании которых с полной несомненностью выясняется существование Феодосии как греческой колонии уже во второй половине VI в. до н. э.77 Расцвет Феодосии падает на IV в. до н. э., что находит подтверждение не только в значительном количестве хорошего качества импортной аттической краснофигурной керамики на городище, но и в богатстве курганных греческих погребений этого времени. Часть их была расследована в окрестностях Феодосии в середине прошлого столетия археологом Сибирским на средства известного художника-живописца Айвазовского. Среди найденных в этих погребениях различного рода украшений из золота особенно замечательна пара золотых серег (или височных украшений) IV в. до н. э., представляющих собою шедевр древнегреческого ювелирного искусства (рис. 33).
