Вот так мудрая Аки помогла Мими подняться с постели и вручила ей костыль, выструганный из выброшенного на берег дерева. Она не сказала девочке, что та едва ли сможет когда-нибудь владеть ногой, но решила дать ей время: пусть сама придумает выход из положения.

Мать и дочь обходили пляжи, работали в полях и помогали рыбакам управиться с уловом. Аки решительно шагала вперед, не оглядываясь посмотреть, успевает ли Мими ковылять за ней. Для простых мужчин и женщин Дара каждый день был битвой.

И Мими научилась не замечать онемение в ноге и не обращать внимания на пронизывающую боль в бедре, научилась наклоняться, переносить вес тела на другую ногу и развила мускулы настолько, что смогла ходить, сунув костыль под мышку левой руки.

Однажды поутру, обыскивая пляж, мать с дочерью наткнулись на нечто странное. Какое-то судно потерпело кораблекрушение, но обломки рангоута и переборок были сделаны не из дерева, а из материала, похожего на слоновую кость, и украшены искусной резьбой с изображением неведомого зверя: длинный хвост, две когтистые лапы, пара огромных крыльев и тонкая, словно у змеи, шея, увенчанная непропорционально большой головой с рогами, как у оленя. Аки принесла находку вождю клана, но старейшина не мог припомнить, чтобы ему приходилось видеть нечто подобное.

– Это не от корабля из императорской экспедиции, – заключила Аки и более не ломала над этим голову.

Мир полон загадок. Странные обломки казались Мими дырами в завесе, прячущей тайну мира, но ей не удавалось понять, что же она видит сквозь них.

Они отнесли обломки на рынок и продали там за пригоршню медяков любителям собирать забавные редкости.

Но Мими продолжала грезить об удивительном звере. В ее снах он сражался с черепахой-бурей, акулой-штормом и соколом-шквалом, а молния на миг выхватывала их из тьмы, создавая череду впечатляющих картинок, настолько же прекрасных, насколько и пугающих.

Мими надеялась, что черепахе удалось спасти тот корабль из ее грез, а также уповала на то, что боги пощадили ее отца и братьев.

Пришли известия, что империи Ксана больше не существует. Великий властелин по имени Гегемон воссел на троне императора Эриши в Безупречном городе и вернул древних королей Тиро. Немногие в рыбацкой деревушке скорбели о конце империи: патриотизм подобен белому рису – это роскошь для обеспеченных.

Поговаривали, что Гегемон устроил сынам Ксаны резню на Волчьей Лапе, где также погибли и все молодые люди из их деревни, ушедшие сражаться под знаменами маршала Мараны. День за днем люди толпились у дверей дома магистрата в надежде узнать хоть что-то про своих сыновей, мужей, отцов и братьев, но двери неизменно оставались закрытыми. Магистрат совещался с помощниками и клерками, как ему лучше себя вести, чтобы заслужить доверие Гегемона и сохранить на голове темную шелковую шляпу государственного чиновника. Судьбы погибших солдат его нисколько не волновали.

По сыновьям, как и по мужу, Аки тоже отказалась делать поминальные таблички.

– Я не хоронила их своими руками, – сказала она. – И уж точно не стану хоронить в своем сердце.

Иногда, проснувшись среди ночи, Мими видела, что мама сидит на полу рядом с кроватью, согнув плечи и отвернувшись. Тогда девочка протягивала руку и касалась спины матери. Та молча обнимала ее и успокаивала, пока Мими не засыпала снова.

Со временем люди перестали осаждать двор магистрата и вернулись к своей бесконечной работе, которая обращает пот в еду, а боль в напитки. В их домах появились семейные святилища в честь мертвых или пропавших без вести, но никто не произносил пылких речей о судьбах Ксаны и не призывал отомстить Гегемону. Простой народ был слишком изможден, чтобы чувствовать ненависть; война – это занятие для важных господ, и кто мог с уверенностью утверждать, что Гегемон больше виноват в многочисленных смертях, чем маршал или император Эриши.

Отец и братья Мими не вернулись домой, зато на Дасу прибыл новый король.

Король Куни был необычным господином. Он снизил налоги, он не сгонял людей на принудительные работы по строительству нового дворца, зато платил рабочим за ремонт дорог и мостов. И еще Куни отменил суровые древние законы Ксаны, предусматривающие наказание буквально за все, даже если вдруг человек слишком громко чихнул. Новый король объявил, что обитатели других островов, все те, кого война согнала с места, вольны приехать в его владения, он даже поможет им обустроиться, выделив бесплатно семена для посева и инвентарь. Старики и вдовы на Дасу возрадовались: войны выкачали из острова мужчин, ощущался большой недостаток мужей и отцов. Хотя некоторые женщины соглашались стать второй или третьей женой, особенно у богатых людей, не всех устраивал такой расклад.

Кроме того, издавна существовал обычай: женщины, влюбленные или ищущие любви друг друга, могли вступать в «браки Рапы» – легенды гласили, что богиня влюбилась некогда в ледяную деву. Как пели актеры народной оперы:

С войной число «браков Рапы» выросло, ибо таким образом женщины могли поддерживать друг друга: вместе легче обрабатывать поля и растить детей. Тем не менее по-прежнему было много женщин, которые предпочитали мужчин и не хотели делиться с другими, а потому чужакам здесь были искренне рады. Аки, вопреки поступающим предложениям, не соглашалась связать себя узами «брака Рапы». Не обращала она внимания и на селившихся в их деревне новых мужчин, хотя некоторые вроде как интересовались ею. Имея в качестве помощницы одну лишь Мими, она сражалась с нуждой, возделывая свой клочок земли и помогая рыбакам.

– Мой муж уехал, – отвечала она на все вопросы. – Он скоро вернется. И мои сыновья тоже.

– Мама, у нас есть какие-нибудь таланты? – как-то раз обратилась Мими к Аки.

– Почему ты спрашиваешь?

Семилетняя Мими вернулась домой пораньше, чтобы приготовить обед, пока мать заканчивает работу в поле. Девочке приходилось вставать на стул, чтобы дотянуться до кипящего на печи котла – это было опасно, но детям бедняков рано приходится учиться. Как раз в тот день по деревне проходил глашатай, громко зачитывая объявление из дворца в Дайе: король Куни ищет талантливых людей; не важно, какое место занимают они сейчас в обществе – он готов взять их к себе на службу и платить им.

Мими слово в слово повторила матери обращение короля Куни. Заканчивалось оно так: «Устрица, прикрепившаяся к ветке самого прекрасного коралла, и та, что лежит, зарывшись в грязи, в равной степени способны скрывать жемчужину».

У девочки всегда была великолепная память. Один раз услышав, она могла пересказать любую из историй Аки и долгими зимними вечерами развлекала мать, от начала и до конца воспроизводя представление народной оперы.

– Говорят, сын магистрата едет во дворец в Дайе, чтобы продемонстрировать королю свое искусство управляться с кистью и писчим ножом, – сказала Мими. – Деревенский учитель объявляет конкурс для учеников, чтобы выбрать двоих, кто знает больше всех стихов на классическом ано, дабы представить их королю. Я слышала, что дядюшка Со с другого конца деревни хочет показать государю новый способ вязать узлы на рыболовной сети, а тетушка Тора намерена представить свою коллекцию целебных растений. Мама, а у нас есть какие-нибудь таланты? Может, и мы поедем к королю и заживем, как сын магистрата?