Мои опасения оказались напрасными: тропинка, выходящая из расселины, шла прямо, и наверх подниматься не собиралась. Вот только проход стал настолько узким, что мне пришлось протискиваться боком, и у меня появились совершенно ненапрасные опасения, что я могу снова остаться без штанов, а заодно и без камзола, и без рубашки. Но всё обошлось, мои вещи остались целыми, а когда я протиснулся внутрь, то проход начал постепенно расширяться.

– Я ни на что не намекаю, но мне казалось, когда я со свистом летел сюда, то был гораздо стройнее, – последнее слово я произнёс, сильно втянув живот, и так бывший плоским, и задерживая дыхание. Эва в ответ что-то неразборчиво пробормотала. Меня не покидало ощущение, что её могу слышать только я один, но пока поблизости больше никого нет, на ком можно было эту догадку проверить, то и забивать голову раньше времени различной ерундой не следовало. – Чем ты меня наградила напоследок? До того, как стала моей недобровольной помощницей?

– Проклятье мучительных кошмаров, – неохотно ответила ведьма. – Только в момент наложения посмертного проклятья, уже вмешался этот камень, и что-то пошло не так, как должно было пойти. И это значит, что я понятия не имею, какие именно сны будут тебя посещать отныне.

– Хорошо бы эротические, – хмыкнул я прислушиваясь. На мгновение мне показалось, что я услышал невдалеке какой-то шум.

В проходе было светло. Не так, как при свете дня, но достаточно, чтобы не натыкаться на стены, и видеть, куда я, собственно, иду. Ещё в момент своего протискивания в проход, я разглядел странный серебристый мох, покрывающий стены. Именно он и издавал это тусклое, сумеречное сияние.

Какой-то звук впереди повторился. Остановившись, я принялся вслушиваться в царившую вокруг тишину. Нет, мне не послышалось – впереди явно что-то происходило, и плохо дифференцируемый звук долетал до того места, где я стоял, отражаясь от каменных стен прохода.

Снаружи оставались мои люди, когда я попался в ловушку озабоченной колдуньи, и я поспешил туда, на ходу вытаскивая меч. Что-то явно произошло, раз они отошли от того места, где перевернулась телега, так далеко. Даже если учитывать, что они дружно кинулись на поиски моего пропавшего высочества, слишком уж шум напоминал битву, а это означало, что им, возможно, нужна была помощь.

 В этот момент меня не слишком заботило то, что я не слишком подготовлен в качестве воина, и что могу скорее помешать, ведь капитану Гастингсу придётся отвлекаться на то, чтобы прикрывать ещё и меня. Почему-то во мне зрела тупая уверенность в том, что я вполне смогу помочь, и даже сумею переломить ход сражения.

Впереди замаячил неяркий свет проникающего в пещеру солнца. Оно освещало лишь небольшой пяточек у входа. Опомнившись, я остановился и в первую очередь постарался выровнять дыхание. Нужно не просто ломиться напролом, а сначала аккуратно разузнать, что происходит снаружи. И уж потом выскакивать с громким криком: «Банзай!»

Прислонившись к стене спиной, я принялся подбираться к выходу. Когда я уже почти подобрался к проёму, ведущему из пещеры наружу, то на какое-то мгновение его закрыла чья-то тень.  Очень скоро тень исчезла, словно кто-то подошёл к проёму, заглянул внутрь и, ничего не обнаружив, отошёл от входа в пещеру.

Шум битвы стих, и к выходу я прокрался в полной тишине. Совсем рядом с проёмом лежал огромный валун, немного перекрывающий выход. Я пригнулся, и последние метры пробежал, стремясь спрятаться за этим укрытием.

Только нырнув за камень, я с изрядным удивлением обнаружил, что место занято. Сразу за камнем обнаружилась ниша в стене. Похоже, что когда-то её образовал тёкший по проходу ручей, давно иссякший.

Вот в эту небольшую нишу и умудрились забиться Бакфорд и Криспин. Они сидели рядышком, буквально вжимаясь друг в друга, а на их лицах был написан не просто страх, они были в ужасе.

Несколько долгих секунд мы разглядывали друг друга, пока, наконец, в глазах Бакфорда не промелькнуло узнавание. Верный слуга протяжно всхлипнул и закрыл лицо высохшими, жилистыми руками. Этот всхлип был единственным звуком, который он позволил себе издать. Но мне необходимо было выяснить, что происходит.

Так как я сидел спиной к выходу, то пришлось немного повозиться, чтобы повернуться, досадуя на себя и свою неуклюжесть. Почему-то мне всё время казалось, что я должен двигаться более ловко. Ушибленное колено прострелило болью, когда неудачно повернул ногу, и я до крови закусил губу, чтобы не вскрикнуть.

Возле входа не было видно ничего, что могло бы привлечь внимание, а царившая вокруг тишина подтвердила, что даже если кто-то здесь и был, то уже ушёл.

Выждав ещё минуту, я развернулся опять спиной к входу и лицом к Бакфорду и знахарке. Не спеша убирать меч, я прижал его к себе и только потом прошептал:

– Что, вашу мать, происходит? Где Гастингс и почему вы уединились в столь странном месте?

– Ваше высочество, – Бакфорд вытер прокатившуюся по морщинистой щеке слезинку. – Какое невероятное счастье, что вы живы. Хвала всем богам!

– Бакфорд, мой верный Бакфорд, – я на мгновение стиснул зубы, а потом продолжил. – Я жив, и ничего слишком криминального со мной не произошло. Кроме потери штанов, но, как видишь, я сумел компенсировать эту потерю.

– Криминального? – Криспин, нахмурившись, задумчиво смотрела на меня. – Что значит это слово?

Сначала я подумал, что она так неудачно шутит, но затем понял, что нет, не шутит, а действительно не знает, что означает вырвавшееся у меня на автомате словечко.

– Оно означает, что со мной не произошло ничего, что повлияло бы на мою жизнь в печальном смысле, из-за совершения кем-то злодеяния, – родив эту фразу, я вытер вспотевший лоб. Почему из меня периодически сыпется различная непонятная муть, например, непонятные слова, я уже себя не спрашивал. То виденье, которое посетило меня в ответ на неправильно сработавшееся проклятье, наталкивало на мысль, что искать ответы нужно именно в том направлении, только не здесь и не сейчас.

– Криспин, не надоедай его высочеству неуместными вопросами, когда он не получил ответа на свой вопрос, – сердито оборвал начавшую было что-то говорить знахарку Бакфорд. Он даже немного повысил голос, за что был награждён моим суровым взглядом. Тут же исправившись, он зашептал на пределе слышимости. – Когда вы изволили исчезнуть, мы с Криспин отправились вас искать. Капитан Гастингс помог нам спуститься вниз. Все были заняты, время поджимало, да ещё и беспокойство за ваше высочество… – я не удержался и хмыкнул. Ну-ну, интересно кто кроме тебя испытывал искреннее беспокойство за моё высочество? Бакфорд тем временем продолжил. – Мы не успели отойти далеко, как тот негодяй, пленённый вашим высочеством, пришёл в себя и заорал: «Эльфы!» Он тут же был пронзён стрелой, а в овраг, воспользовавшись амулетами левитации, начали спускаться проклятые длинноухие. Капитан Гастингс сумел сориентироваться и принял бой, а мы с Криспин побежали и спрятались здесь. Мы были уверены, что вы уже погибли от рук этого нечестивого отродья, – и Бакфорд снова всхлипнул, а я задумался. Эльфы – это ничего хорошего, но остаться без своих рыцарей не хотелось вдвойне. Похоже, ни Бакфорд, ни Криспин не знают, чем закончилась стычка, и кто в итоге победил. А раз так, то, хочешь не хочешь, а придётся добывать разведданные. Может, ещё удастся как-то исправить ситуацию в свою пользу, если она сложилась аховая.

Приказав трясущимся от страха Бакфорду и Криспин оставаться в их, оказавшимся на редкость удачном убежище, я направился к выходу. Стараясь держаться возле стены так, чтобы меня не было видно снаружи, пробрался к проёму и замер рядом с ним.

Несколько минут напряжённо вслушивался в каждый звук, пытаясь определить, находятся кто-нибудь рядом с входом в пещеру, или путь свободен. Снаружи не раздавалось ни одного звука, свидетельствующего о том, что на выходе меня может ожидать засада. Больше никто не тревожил солнечный луч, который медленно полз по полу пещеры, не встречаясь с препятствиями на своём пути.