Мои поэтические силы росли, с детства был потенциал, бабушка была учителем литературы и много читала перед сном или после школы. Я стал писать сам, публиковался на разных сайтах, даже в газете написали, когда подал в местную журналистику!

Однажды декларируя новые идея для стихов в книжном клубе, я встретил одну особенную даму, наши интересы различались, подходы и мироощущение совершенно разнополюсные, но страсть ко всему иному, даже можно сказать юродивому, прокажённому связала нас.

Её вдохновили мои рассказы из жизни, изменения личности, хоть она и не верила что можно отречься от себя, но допускала что можно создать слои новых ощущений, которые будут постепенно перекрывать яркость и жажду старого, она называла это импринтингом, я так и не узнал что это значит, потому что мы отправились в её родную деревню, буквально в первый день знакомства. Она сказала, что это испытание, так люди становятся богами, убивая свой образ жизни.

Мы стояли на перроне и ждали свой поезд, ехать около 60 километров, в неизвестность, на встречу авантюризму и знакомству с мифами, легендами, инцидентами одной из самых древних деревень.

– Ты уже засиделся в этом городе, раз вышел, чего не подался мир видать?

– Знаешь же прекрасно, что и через мысли и книги можно переместиться куда угодно, или даже освободиться от чего угодно.

– Вникаю в твой настрой, но что скажешь по поводу энергетики, истории в конце концов, не замечал что в каждом городе свои обычаи, диалекты, ничего не мешает объединять способы познания.

– Это да, но познание через мысль учит в ином стиле, а я сбиваюсь до сих пор бывает, поэтому, считай, задействую только одно полушарие, словно второе снесло во время аварии.

– Вижу.

– Хм, а что по поводу тебя, как зовут то хоть?

– Виктория, не в честь ягоды, а в честь викторины скорее, я из немногих, кто выжил в деревне, мои родители славно постарались.

– Тебя выиграли в игре?

– Скорее сохранили жизнь, не все в нашей деревне так легко выживают, права у людей не с рождения, а по мере взросления, или по воле верховных.

– Видимо ты пишешь фантастику, или просто сошла с ума, но мне нравится.

– Знаешь, я говорю правду, мне нет смысла лукавить и юлить, ведь всё равно ничего не сработает если ты будешь ехать не по своей воле в это место. Ты его просто не ощутишь, снобам не места среди божественного.

– Хм, допускаю, что такое правда может быть, зачем тогда я тебе?

– Ты мне понравился, хочу показать своей бабушке, возможно мы поженимся.

– Оу, я тебя даже почти не знаю.

– А себя? Разве это не такой же радикальный шаг на изменения как была тюрьма для тебя.

– Возможно, но не значит что нужно быть ведомым.

– Ты уже ожидаешь поезд в потаённые края, возможно в злачные и зловонные пустоши.

– Оргию мертвецов я уже видел, как-то в тюрьме у крысиного короля умерла одна голова и он мастурбировал, пока не умер от постепенной потери сил и омертвления клеток.

– Ты видел как крыса онанировала трупу другой крысы?

– Я говорю про человека. Один брат имел больший контроль над телом сиамским и задушил собственную мать, он винил её за то, что не она сделала аборт. А второй брат смотрел. В итоге их просто посадили вместе, их никак не разделить, а правосудие должно было быть свершено.

– Звучит так, словно Зевс оплодотворил очередное животное и решил не браться за воспитание и бросил на произвол судьбы.

Их диалог прервал поезд, он вопил и скалился, гудки потревожили птиц и они синхронно взлетели, построившись зигзагом или лесенкой, не пуская никого к себе, с застывшим взглядом от шума.

– Не передумал ехать изучать?

– Попробую новое, а не понравится, уеду назад.

– Ага, как хочешь, но если будешь домогаться, то я буду кричать что ты насильник, а после мы поженимся. А тебя как зовут-то?

– Лёша, не замысловато, да и не сам придумал, так что позже может сменю.

– А мне моё нравится, есть своя история, и никак не мешает творить личность.

Пара смутно знакомых людей села в свой вагон, на свои места, расположились, и Лёша заснул, пропуская сквозь пелену тьмы прекрасные виды необъятной страны.

– Вставай, мы приехали.

– А.. Что? Я так долго спал?

– Ты пропустил войну.

– ЧТО?

– Тут бомжи подрались, и их пришлось разнимать паре грузинов, которым кстати вломили бутылкой водки по голове и пырнули в живот. Четырёх пассажиров в итоге высадили, одних за дебош, других из-за черепно мозговой травмы и изобильного кровотечения. Подношение богу хаоса считаю успешным.

– Чёрт, выходит в войне снова все проиграли?

– Пострадали мирные в основном, задержка рейса для всех пассажиров, да и те грузины ехали вроде как на рождение ребёнка сестры. Как тебе граница между жизнью и смертью? Они приблизились неминуемому, рискуя не увидеть рождения сущности из небытия, дабы спасти остальных.

– Даже не знаю, страшно, но когда-нибудь это будет и со мной, пока кто-то будет видеть сны про мороженное и радужные объятия. Альтруизм возможен, даже в природе встречается, бывали случаи когда обезьянка спасала львёнка от стада зебр, которые могли его затоптать, это при том, что у той были свои дети, и замены мёртвым малышам обезьянам не было. Единство, никак иначе, даже животные созерцают.

– Хм. Нам пора выходить.

Перрон был почти пуст, поезд пронзительно завопил и пустил воду, словно плача и провожая станцию, в горе помчался дальше, словно никогда больше не встретит покой своей металлургической души. Фонари тускло светили и привлекали внимание моли и прочих насекомых, возможно единственных верных друзей светил.

– Пошли, нам туда. – Указывала Виктория на узкую тропинку через лес.

– По памяти доведёшь?

– Считай мне этот лес как пьяный отец, я его уже наизусть знаю, со всеми повадками и выходками.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.