Пройдя за капитаном Немо по расположенным вдоль бортов узким проходам, я попал в самый центр корабля. Там, между двумя герметичными перегородками, находилось тесное помещение вроде колодца. К стене была приделана железная лестница, которая уходила в потолок. Я спросил у капитана, куда она ведет.

– К шлюпке, – ответил капитан.

– Как! У вас и шлюпка есть? – удивился я.

– Разумеется. Отличная гребная лодка – легкая и непотопляемая. Мы используем ее для прогулок и рыбалки.

– В таком случае вам, наверное, приходится всплывать на поверхность?

– Вовсе нет! Шлюпка помещается в кормовой части палубы «Наутилуса», где для нее предусмотрено специальное углубление. Она закрыта тщательно подогнанными досками, чтобы вода не проникала внутрь, и крепится в гнезде надежными болтами. Лестница ведет к люку, прорезанному в корпусе «Наутилуса», который в точности совпадает с таким же люком в одном из бортов шлюпки. Именно через эти два лаза я и попадаю в шлюпку. Кто-то из матросов закрывает люк «Наутилуса»; я в свою очередь с помощью зажимного винта закрываю герметичной крышкой отверстие в шлюпке. Затем отвинчиваю болты, и шлюпка моментально всплывает на поверхность. После этого я открываю верхний люк, ставлю парус или берусь за весла и отправляюсь на прогулку.

– Как же вы возвращаетесь на борт?

– Я и не возвращаюсь, господин Аронакс. Это «Наутилус» возвращается ко мне.

– По вашему приказу?

– По моему приказу. Шлюпка соединена с кораблем электрическим кабелем. Все что мне нужно – отправить телеграмму.

– А ведь и правда, – сказал я, восхищенный увиденными чудесами, – нет ничего проще!

Миновав лестничную клетку, я увидел каюту длиной в два метра, где довольные Нед с Конселем уплетали за обе щеки свой обед. За следующей дверью оказался камбуз длиной три метра, расположенный между огромными кладовыми для провизии.

Вся пища готовилась на электричестве, которое оказалось мощнее и удобнее газа. Оно поступало по проводам, раскаляя добела платиновые пластинки, которые были проложены под кухонными печами, и давало равномерный и стойкий жар. Этот жар использовался также для нагрева дистилляторов, которые производили великолепную питьевую воду посредством выпаривания. Рядом с камбузом располагалась прекрасно оборудованная ванная комната с кранами для холодной и горячей воды.

Далее находился кубрик[73] длиной пять метров. Однако дверь была заперта, и я не смог оценить внутреннее убранство помещения, что, возможно, дало бы мне примерное представление о количестве персонала на борту «Наутилуса».

Четвертая по счету герметичная перегородка отделяла кубрик от машинного отделения. Дверь открылась, и я очутился в помещении, где капитан Немо – без сомнения, первоклассный инженер – установил машины, отвечающие за движение судна.

Длина этого ярко освещенного помещения составляла не менее двадцати метров. Оно было логично разделено на две части: в первой находились устройства, производящие электричество, а во второй – машины, которые вращали гребной винт.

Прежде всего меня поразил стоявший в машинном отделении запах, весьма sui generis[74]. Капитан Немо заметил мое удивление.

– Так пахнут газы, которые выделяются в процессе извлечения натрия. Однако этим маленьким неудобством можно пренебречь. Впрочем, каждое утро мы тщательно вентилируем судно.

Я с живейшим интересом осматривал машинное отделение «Наутилуса».

– Как видите, – продолжил капитан Немо, – я использую элементы Бунзена, а не Румкорфа[75]. Элементов Бунзена у меня не так много, зато они мощнее и объемнее, а потому лучше подходят для наших целей, как показала практика. Выработанное батареями электричество направляется в кормовую часть и проводит в действие огромные электромагниты, которые через особую систему шестеренок и рычагов заставляют вращаться гребной винт. Этот винт с диаметром в шесть метров и шагом в семь с половиной может делать до ста двадцати оборотов в секунду.

– Значит, вы развиваете скорость…

– Пятьдесят миль в час!

Тут таилась какая-то загадка, но я не настаивал на ее раскрытии. За счет чего электричество приобретало такую мощность? В чем заключался источник этой почти безграничной силы? Может, в избыточном напряжении, получаемом благодаря индукционным катушкам нового типа? Или в передающем импульсе, который способен усиливаться до бесконечности благодаря системе особых рычагов? Это было выше моего понимания.

Ярко освещенное машинное отделение.

– Капитан, я могу лишь констатировать факты, не пытаясь их объяснить, – сказал я. – Мне довелось собственными глазами наблюдать за вашими маневрами с борта «Авраама Линкольна», так что у меня нет сомнений в быстроходности «Наутилуса». Но ведь одной скорости мало. Нужно еще видеть, куда идти! Нужно направлять судно то вправо, то влево, то вверх, то вниз. Как вам удается погружаться на глубину, преодолевая давление воды в сотни атмосфер? Каким образом вы всплываете на поверхность океана? Наконец, как вы удерживаетесь в избранных вами водных слоях? Возможно, мои вопросы покажутся вам нескромными…

– Вовсе нет, господин профессор, – ответил капитан после некоторого колебания. – Ведь вы навеки останетесь на борту этого подводного судна. Пройдемте в салон. Он заменяет нам рабочий кабинет – там вы и узнаете все, что вам необходимо знать о «Наутилусе»!

Минуту спустя мы уже сидели на диване с сигарами в зубах. Капитан разложил передо мной чертежи с планами «Наутилуса» в продольном и поперечном разрезе, а затем начал подробный рассказ:

– Господин Аронакс, здесь показано, как выглядит судно, на борту которого вы находитесь, в различных плоскостях – вид спереди, сверху и сбоку. Это вытянутый цилиндр с заостренными концами, напоминающий очертаниями сигару, – такая форма уже давно используется в Лондоне при конструировании устройств подобного типа. Общая длина цилиндра – ровно семьдесят метров, а его наибольшая ширина достигает восьми метров. Как видите, здесь используется несколько иное соотношение ширины к длине: не один к десяти, как при строительстве ваших быстроходных паровых судов; тем не менее все линии довольно длинные и плавные, чтобы вода легко скользила по корпусу, не затрудняя продвижение.

Указанные величины позволят вам без труда вычислить площадь и объем «Наутилуса». Его площадь составляет одну тысячу одиннадцать и сорок пять сотых квадратных метров, объем – одну тысячу пятьсот и две десятых кубических метров; следовательно, при полном погружении он вытесняет полторы тысячи кубометров воды, то есть весит полторы тысячи тонн.

Выполняя чертежи судна, предназначенного для плавания под водой, я хотел, чтобы в состоянии равновесия девять десятых его корпуса находилось бы под водой и лишь одна десятая выступала над поверхностью. В таком случае корабль вытеснял бы только девять десятых своего объема, или одну тысячу триста пятьдесят шесть и сорок восемь сотых кубического метра, что соответствовало бы его весу в тоннах. Поэтому конструкция судна не допускала нагрузки сверх этого значения.

«Наутилус» имеет два корпуса – внутренний и наружный, соединенных между собой железными балками с поперечным сечением в виде буквы T, что придает судну чрезвычайную прочность. Благодаря этой ячеистой структуре оно противостоит внешнему воздействию, как единое целое, как монолитная глыба. «Наутилус» практически неуязвим; наружная обшивка будто припаяна к его корпусу, а не крепится к нему заклепками, – такая цельность конструкции, обусловленная идеальным сцеплением материалов, позволяет судну бросать вызов самым суровым морям.