Становится крайне неуютно под прищуром холодных глаз. Моя грудь все еще открыта для него, и теперь это кажется неуместным. Хочется прикрыться, спрятаться, но мои руки на его бедрах, ладони у пряжки ремня. Я стою на коленях у его ног и чувствую, как под моими пальцами пульсирует горячая плоть. У меня хоть и не было никогда мужчины, но будучи медсестрой, я всякого повидала. То, что я чувствовала сейчас под тканью брюк, не шло ни в какое сравнение с увиденным ранее и было очень внушительного размера.

– Но почему?

– Терпеть не могу с девственниц. Куча возни и никакого удовольствия. Еще и слезы эти наблюдать… Не нужен мне такой подарок. Как ты до двадцати четырех лет-то продержалась? Неужели никто не позарился?

– Позарился. Я просто не хотела.

– А сейчас захотела?

– А сейчас я напугана, – если совру, что захотела, он точно заметит и будет хуже. Я же честно ему себя продала, так пусть будет правда. – Прости меня. Я буду стараться. И не буду плакать, обещаю. Хочешь я…

– Что?

– Ну… Я могу… – боже, я же взрослая, почему я не могу произнести это вслух?

– Делай что хотела или вали. Вали не только из комнаты, но и из дома. Я не в настроении играть и ждать, пока ты падаешь в обморок от вида члена.

В его глазах вызов. Он говорит, что не хочет играть, но сам с жадным азартом следит за тем, как я неумело справляюсь с его ширинкой, и выпускаю на волю из плена боксеров его член.

Огромный. Пугающий. С крупной розовой головкой и увит синими венками по всей длине. Упругий и горячий он дергается в моих пальцах. Боюсь его даже рассматривать подробнее.

– Ты любоваться будешь или сосать?

Ежусь от его грубости. Но падать мне уже некуда. Я достигла дна. Не будет толку ни от слез, ни от истерик. Я просто должна делать, то чего Миронов хочет, угадывая желания.

Тянусь к нему и осторожно слизываю капельку смазки с головки члена. Немного терпкий на вкус, но совсем не противный. Он твердый как сталь, но укрыт нежной, бархатистой кожей. Провожу кончиком языка по всей длине. Нерешительно обхватываю губами и поднимаю глаза на Гордея.

– С-с-сука! – шумно выдыхая, тянет ругательство, встречая мой взгляд. Вплетает свои длинные пальцы мне в волосы, наматывает на кулак и задает темп, нанизывая меня на напряженный ствол. Другой рукой по очереди выкручивает, мои соски. Больно. Остро. Только для своего удовольствия.

– Горло расслабь и глубже бери, – командует он и начинает вколачиваться в глотку. Слезы непроизвольно текут по щекам, кислорода не хватает, кажется, что если он толкнется еще глубже – сработает рвотный рефлекс.

– Глотай. Иначе придется вылизывать, – он смотрит на меня, не отрывая взгляда, а я не успеваю понять, к чему была сказана эта фраза, когда мой рот заполняет терпкое семя. Послушно глотаю все до последней капли.

Он вынимает все еще твердый член и водит им мне по щекам, размазывая слюну и слезы. Все так же держит за волосы, не давая отвести взгляд.

– Умничка, – отпускает на волю, застегивает брюки и не оборачиваясь идет к выходу из библиотеки.

– Гордей, что теперь будет? Мне очень страшно, – шепчу сорванным голосом.

– Спать иди. Завтра поговорим, – жестко обрывает он, так и не обернувшись.

Стыд затапливает меня с головой. Всегда мечтала о большой и красивой любви. О настоящей. Той, что с первого взгляда и навсегда.

Вот мне и выдали за все мои мечты. Так чтоб наелась досыта.

Миронов уходит, хлопая дверью, а я остаюсь безвольной лужицей на полу. Тело колотит от озноба. Пытаюсь вытереть перепачканные щеки, но выходит только размазать все еще сильнее.

Нет никаких сил шевелиться, но и оставаться здесь не хочется. Шелк платья теперь не ластится, а только неприятно холодит кожу, но я вынуждена надеть его обратно. Сдергиваю с кресла мягчайший ярко-горчичный кашемировый плед. Он слишком счастливого и жизнерадостного цвета. Сейчас кажется, что не бывает так вовсе. Укутываюсь в него и бегу в свою комнату, оглядываясь, чтобы меня никто не заметил. Хотя какой смысл? Работники Миронова знают зачем я здесь гораздо лучше меня самой. Это я здесь ненадолго, а они уже давно наблюдают, как меняются его игрушки. Возможно, даже ставки ставят, как надолго задержится очередная девица.

Влетая в свою комнату, прячусь в ванной. Стоя перед огромным зеркалом, сбрасываю плед и платье на пол. Что ж, в этом сезоне Гордей Миронов выбрал шлюху маленького роста, с бледной кожей, небольшой грудью, черными волосами до талии и огромными грустными глазами. Конечно, такую не захочешь. Даже мне не хочется на нее смотреть.

Закрываюсь в кабинке душа и выкручиваю горячую воду на максимум. Тщательно вымываюсь, обжигая кожу, но никак не выходит смыть с себя запах Миронова. Он будто пробрался мне под кожу, попал в кровь и разнесся по всему телу. Несколько раз чищу зубы, полощу рот, но его вкус ничем не перебить. Горло дерет так, будто его член по-прежнему вбивается до упора. Эти ощущения не смыть никакой водой.

Кутаюсь в огромный пушистый халат и стараясь больше не смотреть на себя в зеркало, проскальзываю в комнату. В кукольном домике мне выделили целый гардероб. За вечер успели привезти множество вещей для упаковки игрушки. Хотела что-то надеть, но на вешалках красовались только развратные платьица. Шелк, кружева, ремешки и ничего больше. Глупо здесь было искать уютную пижаму.

Мой чемодан сиротливо жался в уголочек, ужасаясь, что все его содержимое и он сам стоит дешевле, чем трусики, состоящие из одних только ленточек.

Выискивать что-то из своих вещей не было сил и я забралась в постель прямо в халате. Сегодняшний день никак не хотел отпускать меня и заснуть так и не вышло. Пыталась найти хоть какой-то выход из своего положения без участия Миронова, но каждый раз упиралась в глухую стену. С другой стороны, если каждый день будет вот так как сегодня, останется ли что-то от меня?..

Я ворочалась с боку на бок до тех пор, пока небо в огромном окне напротив кровати небо не посерело и стали видны очертания густого соснового леса за забором. Стало понятно, что уснуть не выйдет. Может завтрак приготовить? Вдруг сытый Миронов хоть чуточку добрее?

С отвращением взглянув на платья в гардеробной, решительно направилась к своему чемодану. Домашняя рубашка, шорты и можно идти на кухню. В коридоре горел мягкий, теплый свет, так что заблудиться не вышло.

Огромный холодильник был забит под завязку, и я даже растерялась, что же приготовить. Может, в интернете есть методичка “Что едят на завтрак уверенные в себе тираны. Сто один рецепт, как угодить зверю”? Мне бы очень пригодилось! Я так размечталась о подобном списке, что, стоя перед открытым холодильником, потянулась к телефону в кармане, чтобы поискать подобное в сети. Что-то тихонечко пикнуло, показалось, что это холодильник, но повторное и уже куда более требовательное “Мя!” вынудило меня посмотреть на пол. К моим ногам подкрадывалась самая обыкновенная полосатая кошка.

– Это кто здесь у нас?

– Мя! – она потерлась о мои ноги и требовательно заглянула в глаза.

– Я поняла, ты очень-очень голодна. Не кормили целую вечность, правда?

– Мя-я-я! – подтвердила мои слова кошечка, мурча и потираясь о мою ладонь. Я подхватила ее на руки, и она затарахтела еще сильнее.