А Гордея я могла тут и не застать. Кто знает, как повернулась бы судьба, приди я на пятнадцать минут позже.

– Поедем прямо сейчас. Я уже собрался, – он оглядывается в поисках сумки, но натыкается взглядом на меня. – Забыл. Выдели машину и человека. Эту отвезти домой. И вызови Виолетту. Пускай ее устроит, отмоет и упакует к моему возвращению.

Вот и все, чего ты стоишь в этой жизни Сонечка. Кукла без имени.

Виолеттой оказывается роскошная женщина лет пятидесяти. В брючном костюме цвета слоновой кости с идеальным макияжем и укладкой. Она оказывается очень приятной и добродушной, а не чопорной стервой, которой кажется на первый взгляд.

Она показывает мне мою спальню, кухню и библиотеку. Последняя завораживает масштабом. Потом идут не такие приятные, а скорее унизительные процедуры. Меня и правда отмывают и упаковывают по вкусу хозяина. Готовят к его приходу.

Вот теперь я настоящая игрушка.

По окончанию всего этого безобразия, на моем теле не остается ни одного волоска ниже шеи, каждый сантиметр кожи натерт чем-то пахучим и блестящим, волосы лежат идеальной голливудской волной, а макияж настолько идеален, что его практически незаметно. Я “упакована” в длинное шелковое платье до пят, которое льстит моей фигуре и невероятно нежно обнимает каждый изгиб.

У меня еще остается время до прихода великого и ужасного, поэтому Виолетта уводит меня на кухню поболтать и выпить чаю.

– А сколько здесь обычно… Ну…

– Проводят времени девочки? По-разному. От пары часов до пары месяцев. Не думай об этом. Просто наслаждайся. Здесь великолепная сауна. Отлично расслабляет. Рекомендую. Потом спасибо скажешь! Завтра днем покажу тебе сад и бассейн.

– Мне завтра на работу. Здесь есть поблизости остановка? Или на такси придется добираться?

– Милая, – она улыбается и участливо обнимает мои ладони, лежащие на столе. – На время пока ты находишься в этом доме, ты работать не будешь. У тебя другая цель.

– Ну это мы еще обсудим, – уверенно заявляю, а сама грустно заглядываю на дно кружки. – Ты не знаешь, когда он приедет?

– Через пару часов должны быть. Ты что-то хотела?

– Можно я пока пойду в библиотеку?

– Конечно. Пойдем, провожу.

Оставшись одна в библиотеке, я теряюсь от разнообразия книг.Тут их так много, что стеллажи уходят под потолок и даже есть специальная лесенка, чтобы добираться до самых дальних. Неужели Миронов сам собирал это чудо? Или поручил Виолетте сделать такую комнатку чисто для понтов?

Выбираю одну из самых любимых книг и устраиваюсь в огромном кресле у окна. Книга тяжелая, с кожаной обложкой и великолепными иллюстрациями автора. Открываю первую страницу и пропадаю.

“Жил-был в норе под землей хоббит…”

Я не просто пропадаю, а засыпаю. Медленно выныриваю из сна и замечаю, что в библиотеке я уже не одна. В кресле напротив сидит Гордей. Он в строгом черном костюме и ослепительно-белой рубашке. Верхние пуговицы расстегнуты, а галстук серой змеей свернулся у его ног. Миронов очень недоволен.

– Извини, я не думала, что усну. Хотела просто почитать и… – встаю, пытаюсь привести себя в порядок, но он только отмахивается от моих слов.

– А теперь давай поговорим подробнее о твоей роли в моем доме, спящая красавица.

Света в библиотеке мало. Горит только торшер у моего кресла, но все равно я замечаю, как глаза Гордея выдают его усталость.

– Виолетта сказала, что ты на работу завтра собралась. – вздыхая, говорит он.

– Хотела бы. Я же не нужна тебе здесь круглосуточно? А у меня там пациенты…

– Круглосуточно нет, не нужна. Но твой главный пациент сейчас – я. Пластырь. Забыла? – он показывает на плечо, но обслуживать я буду явно не его. Точнее, не только его. – Соня, я не собираюсь ждать, пока ты закончишь смену, пока будешь отсыпаться после или пока тебя доставляют по пробкам. Это ты должна меня ждать. Хочу, чтобы ты была доступна, в настроении и всегда готова. Иначе какой смысл тебя здесь держать?

– Поняла, извини. Я просто подумала…

– Тебе не нужно думать, – обрывает он жестко. – Подойди.

Медленно иду ему навстречу. Перед тем как сесть читать, я сняла туфли. Они остались ждать меня у кресла. Иду к нему босиком, приподнимая подол платья. Без каблуков оно оказывается слишком длинным. Его взгляд оценивающе проходится по моей фигуре и задерживается на груди. На мгновение он улыбается одним уголком губ. Здесь прохладно, соски собрались в твердые горошинки, и шелк демонстрирует это даже красивее, чем будь я голой.

Останавливаюсь неподалеку от его кресла, но он берет меня за руку, подводит ближе и ставит у себя между ног. Взгляд оценивающий меня становится острее. На мне нет белья и он это замечает. Проводит пальцем по талии и ниже, ниже, ниже. Подбирается под легкую ткань шелка и тянет его вверх. В этот раз ладонь ползет по внутренней стороне бедра, задевая все чувствительные местечки, но не касается самого главного.

Меня впервые так откровенно касается мужчина. Лицо полыхает от смущения. Не могу поднять на него взгляд. Я не знаю как себя вести. Между нами нет совершенно никаких чувств. Да мы не знакомы практически! Он по одному стягивает тонкие бретельки с плеч. Платье спадает до талии, оголяя грудь. Я тут же пытаюсь прикрыться, но Гордей жестко отводит мои руки. Кожа покрывается мурашками от жадного мужского взгляда. Он продолжает игры с моей грудью, которые начал еще в клинике. Поглаживает, мнет, едва касаясь, царапает, щекотно очерчивает контур. Неожиданно выкручивает оба соска, тело пронзает острая молния, и я не могу сдержать стон.

– Нравится, красивая? – хриплый шепот царапает кожу, а я не могу ничего произнести в ответ. – Чего молчишь? Нравится, нет?

– Я не знаю, – шепчу и дышу часто-часто, пытаясь угнаться за бешеным пульсом, краснею и стараюсь удержаться на ногах.

– Ширинку расстегни и садись сверху. Покатаю. Заодно и узнаем нравится или нет.

Мимолетно взглянув на бугор в его штанах, пришла в ужас. Кажется, покраснеть сильнее – невозможно. У меня не было никакого опыта, кроме поцелуев, и нескольких случайных просмотров порно. А сейчас все происходит слишком быстро. Чувство нереальности происходящего вышибает напрочь.

– Я не люблю повторять два раза.

Голос Миронова становится холоднее и жестче. Мне нельзя медлить, иначе он вышвырнет меня на улицу.

Опускаюсь на колени у его ног и тянусь к ремню. Пальцы мелко подрагивают и у меня никак не получается его расстегнуть.

– Чего дрожишь? Ты будто первый раз, – хриплый смешок нарушает тишину комнаты, а я останавливаю хаотичный бег пальцев и впервые за вечер заглядываю в его черные глаза. Улыбка на его лице превращается в жуткий оскал.

– Я просто… Я никогда не…

– Ты целка, что ли? Пошла вон немедленно!

Как? Куда пошла? А как же долг? Он теперь мне не поможет?

Хочется задать все эти вопросы, но я боюсь его еще больше разозлить. Мне же нужно сгладить ситуацию. Если он сейчас меня выкинет, мне даже пойти некуда будет среди ночи!