– Ответьте мне, Виктор, – сказала чуть погодя адмирал. – Зачем вы суетесь в петлю?

Я пожал плечами и пояснил:

– Ну, я не сторонник газовой камеры по статье «недонесение». Да и не уверен я, что на его месте, так влюбившись, не стал бы невольно помогать ей. – Увидев, как она скептически улыбается, я поспешил зайти с другого бока: – Он хороший пилот. Дальразведчик от бога. Я вам как пилот говорю. Именно он является первым исследователем объектов на втором материке. О которых вы мне даже словом не обмолвились.

– Все, что касается Орпеннов, секретно, – выпалила Орни не задумываясь.

– Значит, я тоже секретен, – со вздохом заметил я.

– Нет, вы у нас объект для общего исследования, – сказала герцогиня и усмехнулась. – Вас можно бесконечно изучать. То вы планеты из-под носа у готовой к колонизации миссии уводите. То Орпеннов призываете на защиту. То добровольно сдаетесь трибуналу и буквально в последний момент избегаете газовой камеры. Я вообще не понимаю, как вас оправдали, а главное – живым отпустили. Я бы, может, и оправдала бы, чтобы ваши родственники не буянили, но потом точно несчастный случай бы устроила. Вы удивительный человек, умудряетесь служить и нашим и вашим, и чтобы все более-менее вашей службой были довольны. Я хочу знать о вас больше. Я вами восхищена. Какой вы проныра.

Я шутовски поклонился ей. Но она уже не улыбалась, и я так и не понял, шутила она или действительно у нее возникали мысли исполнить правосудие самой, раз королевский суд и трибунал не сделали этого. Я тогда от души посмеялся на трибунале над ее паническим бегством из системы. Так что адмирал вполне могла желать мне зла.

– Когда вы мне передадите мятежников? – спросила ненавязчиво герцогиня.

– Они жестко истощены, – сказал я.

– Ну и что? Они не проживут столько, чтобы отъесться, – уверенно сказала Орни. – Это же мятеж на военных судах. Расследование и казнь на месте.

– Я бы просил отсрочить им приговоры и исполнение, – сказал я.

– Зачем? – изумилась адмирал. – Виктор, вы меня пугаете. Вы мне кажетесь уже не тем, кого я знала раньше. Поймите, они сами решились на бунт, они были готовы к смерти. Так что промедление – это еще большая казнь для них. Лучше бы быстрее. Я бы сама тоже просила быстрее привести приговор в исполнение. И поймите меня правильно. Я зла на них до умопомрачения. Не уверена, что сама не пристрелю, только увижу этих недоносков. И несчастный вид их не спасет от меня. Я лично хоронила моих погибших в ходе мятежа людей. Я лично… Я своими руками бросала землю. Я ночами оплакивала девчонок пилотов, что сцепились с десантником и погибли в коридорах третьей палубы. Ну не может и никогда не сможет пилот воевать с десантником. А уж своего секретаря я им вообще никогда не прощу. Мальчику было всего двадцать пять. Из очень хорошей семьи, хоть и не богатой. Он должен был достичь многого. А погиб от взрыва, что рассчитан был разнести мою каюту. Какая жалость? Вы бредите. Моих людей надо пожалеть, а не этих уродов. Так что передавайте их дознавателям без меня. Со мной они просто не доживут до первого дознания. Может, я им благое дело сделаю, так быстро прикончив, но зато свою совесть успокою. А то с ней у меня последнее время нешуточные проблемы. Я испытываю жуткий стыд.

Я, видя, что Орни еле сдерживает свои эмоции, чуть отступил и снова попросил:

– Я понял, но насчет пятнадцатого… насчет Алекса…

– Мне нужны его письменные показания. – Она отпила сок. – Я должна их прочитать и решить. Просто так я не приму решение.

– Письменные – это надолго… – сказал я.

– А смерть – это быстро и навсегда, – пожала плечами адмирал.

– Я не в этом плане, – успокоил я адмирала. – Вас устроит стереозапись?

– Вполне, – кивнула адмирал. – У вас с собой?

– Да. – Я достал из кармана кристалл и протянул ей.

– Виктор, ну кто кристаллы в карманах таскает? Они же царапаются! – сказала она, пряча кристаллик в футляр с другими кристаллами. – Там много?

– Часов пять, не меньше. Мы с ним беседовали долго. А потом он отдельно надиктовывал свои приключения с самой Земли.

– М-да… Откуда у вас столько времени свободного на чушь? – спросила адмирал и убрала футляр в нагрудный карман кителя.

Я пожал плечами и не стал высокопарно излагать, что жизнь невинного – это не чушь. Чушь… поверьте мне, старому богу, повелителю козопасов. И поверьте адмиралу… она в невиновности знает толк.

– Хорошо. По поводу Алекса я вам отвечу после того, как вы мне передадите этих подонков, – решила адмирал и добавила: – Но кристалл посмотрю сегодня. Вашего невиновного пока не отсылайте ко мне. А то я боюсь его под общую гребенку… Посмотрим.

Мы сидели с адмиралом на пляже островка без названия и завтракали. Самое забавное, что мы даже умудрялись поддерживать светскую беседу. Наверное, ей было тяжело сдерживаться при мне и не говорить все, что думала о мятеже. А мне словно отчего-то полегчало. Это трудно объяснить. Словно поделился грузом ответственности. Я был уже тогда уверен, что старая матерая герцогиня найдет способ решить этот вопрос.

– Так что с Катей? – спросила она меня, аккуратно промокая после завтрака губы салфеткой.

Отрываясь от еды, я сказал:

– Мы не можем найти следов. Но не потому, что не ищем. Поверьте…

– Я верю, – кивнув, сказала герцогиня. – Мои спутники внимательно наблюдают за движениями ваших курьеров и жандармов. Не думаю, что, если они найдут Катю, они вам ее доставят… Я скорее пошлю десант ее перехватить, пока она и полицейских не очаровала.

– А за десантников не боитесь? – усмехнулся я.

– Нет, – уверенно сказала Орни. – Я лично проверю психокарты каждого бойца. Выберу ребят с полным отсутствием эмоций. Самых отмороженных…

– Я понял, – кивнул я. – Только думаю, нам с вами, адмирал, не светит ее поймать.

– Глупости! – сделала легкий жест вилкой герцогиня. – Я умею ждать. Рано или поздно я посмотрю ей в глаза.

– Она профессионал, – сообщил я свое мнение о той, которая так легко решала свои проблемы. – Революционерка с руками по локоть в крови. Безжалостная и осторожная. Беспринципная.

– Она убила моего родственника, – заметила адмирал. – И не важно, что он тоже во всем этом замешан… Но за это я буду ее искать везде. Она мне подарила новую молодость. Я чувствую, как силы и уверенность наполняют это тело. Ненависть – великая сила. А я ненавижу ее и таких, как она. Я буду находить и уничтожать их, как могу и где могу.

– Главное – не ошибитесь… – осторожно сказал я.

– Сама боюсь… – улыбнулась в ответ Орни. Почему-то я ей не поверил. Адмирал, по моему мнению, относилась к людям, которым было проще уничтожить десяток человек, если среди них был хоть один виновный и она не могла его найти.

После встречи с адмиралом я вернулся домой только к ужину. Ни с кем не общаясь, я прошел к себе в комнату и разделся, аккуратно сложив костюм в сундук, – до следующего повода. Потом просто лег на постель и стал смотреть в окно. Оглядел свежевыкрашенную раму. Рассмотрел прозрачнейшие стекла. И стал разглядывать облака, что проплывали за ними. Сколько прошло времени и о чем я тогда думал, не помню. Помню, что, когда небо окрасилось оранжевым цветом заката и вся комната приобрела необычный для меня, редко обращающего на такие вещи внимание, вид, я вызвал начальника гвардии. Он появился спустя несколько минут и застал меня расслабленно изучающего новые оттенки оранжевого цвета на стене. Увидев его, я отвлекся и проговорил медленно:

– У нас во дворце гости. Из тех, кто не родился на Ивери, а пришел со звезд. – Садясь на кровати и рассматривая напряженного вояку, я спросил: – Ты понял, о ком я?

Начальник гвардии кивнул.

– Среди них есть молодой человек по имени Алекс. В обед должен был прибыть из герцогства. Найдите его и пригласите ко мне. Но ведите не в башню, а проводите его в подземелье. Скажите, что я ожидаю его в арсенале. Внизу очень аккуратно, не причиняя боли, задержать и оставить в какой-нибудь камере под присмотром нескольких бойцов. Скажите, что я сейчас спущусь. А сами возвращайтесь наверх и под разными предлогами остальных гостей уводите в другие помещения и связывайте. В рот кляп, чтобы не шумели… Если будет жесткое сопротивление, разрешаю оглушать. Если будет угроза жизни, убивайте сами.