Отбрасываю находку в сторону, но вопить при этом почему-то не прекращаю. В красках представляю, как придется ампутировать руку, потому что ни одно мыло мира не сможет отмыть эту грязь и чужие бактерии, которые, безусловно, уже успели поскакать вверх по моей ладони и распространиться по всему телу.

К тому моменту, как кто-то начинает тарабанить в мою дверь, я успеваю мысленно наградить себя всеми венерическими болезнями, о которых могу вспомнить. Интересно, здесь есть круглосуточные частные лаборатории? Или, вообще, хоть какие-то? Помню, в детстве бабушка меня пугала, что в ее деревне для того, чтобы попасть к врачу, надо было ехать за семьдесят километров. Может, стоит искупаться в том самом злополучном озере, которое пострадало от утечки химических отходов с завода? Уж лучше светиться в ночи, чем умереть от сифилиса в свои двадцать пять.

– Ты чего орешь? – набрасывается на меня Вяземский, когда я, наконец, открываю ему дверь.

– Потому что в этой квартире раньше был бордель! – возмущаюсь я, всячески стараясь удержать свою челюсть на месте. Этот гад заявился сюда в одном полотенце на бедрах и теперь смущает меня своим идеальным рельефным прессом. Ну почему он не мог быть таким же «пухляшом», как его брат? Мало того, что высоченный, как небоскреб, так еще и кубики себе накачал. Он будто заранее разузнал мои «слабые места» и сейчас специально демонстрирует мне себя во всей красе. Зад я его еще утром заценила, а теперь получается, что и перед у него вполне ничего. Вкупе с высоким ростом, который для меня, с моими метр восемьдесят, в мужчинах просто «маст хэв», его внешность стремится к отметке «идеально». Жаль только, что характер у него скотский. Такое не перекроешь ни рельефным животом, ни внешностью модели нижнего белья.

– Очень ценная для меня информация, – язвит он, не забывая при этом нахально скользить глазами по моей фигуре. Мне тоже, знаете ли, есть чем похвастать. И пусть плоский живот сейчас скрывает (хвала Господу) полотенце, длинные ноги явно привлекли его внимание.

– Я нашла под кроватью красные стринги и презерватив! Не мои и использованный, – добавляю, предвосхищая его вопросы.

– А что ты делала под кроватью? – таращит глаза он. – На хрена ты туда, вообще, полезла?

– Уронила подушку, – шиплю я. – Да какая, вообще, разница? Главное, что спать я здесь не собираюсь. Нам срочно нужен клининг!

– Клининг, – ошарашенно протягивает он. – В десять вечера?

– Да хоть в полночь! Я не могу спать в квартире, в которой…

– Кто-то занимался сексом? У меня для тебя плохие новости, – заливисто смеется он. – Этим, знаешь ли, все занимаются… рано или поздно.

– Я в курсе, – огрызаюсь я. – Но искренне надеюсь, что большинство все-таки прибирают после себя. Как, вообще, можно потерять трусы?

– Ох, – широко улыбается он. – У меня для тебя есть парочка увлекательных историй…

– Обойдусь как-нибудь, – хаотично машу руками в его сторону. Только историй о его сексуальных похождениях мне не хватало.

– Зря, – ухмыляется он. – Ты многое упускаешь.

– Надо позвонить Антонине, – вздыхаю я. – Она сказала обращаться к ней в любое время, если у нас возникнут какие-то проблемы. Надеюсь, она не скажет, что за ближайшей уборщицей надо семь дней на лошадях скакать в райцентр.

– Одеться для начала не хочешь? – слегка задрав темную бровь, интересуется он.

– Сказал мужик в полотенце, – бормочу я, отчего-то смущаясь.

– Предлагаешь мне его снять? – Его губы моментально растягиваются в глумливой улыбке, отчего мне сразу же хочется его пнуть. – Это на тебя так аура «бордельной» квартиры действует. Оглянуться не успеешь, а под кроватью уже твои стринги будут валяться.

– К твоему сведению, на мне их нет, – гордо бросаю и наклоняюсь к чемодану, чтобы достать халат. Понимаю, что логичнее и, главное, приличнее было бы присесть на корточки и уже в таком положении рыться в чемодане, но ничего не могу с собой поделать. Пусть не думает, что у него тут монополия на глумливые улыбочки.

К тому времени, как я выуживаю из чемодана короткий шелковый халатик, Демид больше не улыбается. Выглядит он так, будто воспроизводит в голове карту местности, чтобы вспомнить, где здесь находится ближайший лесочек, в котором он меня прикопает.

Хотя нет… пожалуй, сначала изнасилует, а уже потом прикопает.

Какие же мужики все-таки предсказуемые создания. Кажется, дни до возвращения Николая будут самыми сложными в моей жизни. Поправочка – в наших жизнях. Потому что, судя по огню в его взгляде и напряженно стиснутой челюсти, он сейчас думает о том же, о чем и я.

Просыпаюсь я в еще более скверном настроении, чем вчера заснула. Несмотря на то, что Антонина заверила меня, что постельное белье на кровати абсолютно новое, и даже прислала чек с датой покупки, всю ночь мне снились кошмары. В половине из них фигурировала неизвестная обладательница красных трусов, в другой же половине… Скажем так, дефиле Вяземского в одном полотенце не прошло даром.

Остается утешать себя тем, что этот мистер Нахал тоже как следует поворочался ночью, потому что, мне кажется, я до сих пор чувствую его обжигающий взгляд своей пятой точкой.

Кстати, о Нахале… Я как раз разбираю чемодан в прихожей, когда слышу громкий стук закрывающейся двери наверху, а затем торопливые шаги по ступенькам. Выглянув в глазок, успеваю заметить лишь знакомую русую макушку и широкие плечи ее хозяина. Вот же гад! Сам же вчера настоял на том, чтобы водитель за нами приехал к девяти, а теперь какого-то лешего подорвался ни свет ни заря!

Не удивлюсь, если он решил таким образом перетянуть на себя авторитет работников завода. Дескать, смотрите, какой я обязательный! А вот Катерина спит до полудня и в ус не дует, пока мы тут с вами вкалываем в поте лица!

Используя гнев как топливо, я в рекордные сроки одеваюсь, радуясь, что волосы успела вымыть вчера. Сейчас мне достаточно собрать их в высокий хвост и нанести минимум косметики, чтобы выглядеть прилично. Господи, ну когда уже настанет тот момент, когда я, наконец, впечатлю Нахала своей неземной красотой? Впрочем, кажется, вчера мне это и так удалось. Отсутствие макияжа и мокрые сосульки на голове совсем не помешали Вяземскому пялиться на мой зад и голые ноги.

Так и оставив полуразобранный чемодан на полу, я вызываю такси и выбегаю из подъезда. Надеюсь, приложение правильно определило геолокацию, потому что вчера я не обратила внимание ни на название улицы, ни на номер дома. Забравшись на заднее сиденье, я тяну на себя дверцу и краем глаза замечаю знакомый силуэт на тротуаре. Таксист трогается, а я, рискуя свернуть себе шею, оборачиваюсь назад, чтобы получше рассмотреть Вяземского. На нем черные спортивные штаны и серая футболка с мокрым пятном в области груди. Но это еще не самое худшее: я успела заметить два бумажных стаканчика с кофе в его руках.

Кажется, я не совсем верно истолковала ситуацию… Демид не пытался сбежать на завод раньше времени, он просто вышел на пробежку, а на обратной дороге зашел в кофейню и прихватил кофе не только себе, но и мне. Я же запаниковала и теперь смотрю ему вслед, в то время как такси уносит меня по направлению завода.

– Подождите, – командую водителю. – Давайте поменяем адрес. Я вспомнила, что мне нужно взять машину в аренду. Сейчас уточню адрес прокатной фирмы.

– Так чего его уточнять-то? – удивляется мужчина. – Она у нас одна, фирма-то.

– Отлично, – неловко улыбаюсь. – Тогда мне туда, пожалуйста.

Всю дорогу я веду мысленный диалог сама с собой и пытаюсь на корню задавить чувство вины. Я ему ничего не должна. Мы не друзья, и он четко дал мне понять, что не хочет со мной работать. Так что я поступила не подло, а логично. Может, второй стаканчик кофе был вообще не мне. Понимаю, что шансы того, что Нахал, вдохновившись моим полуголым задом, нашел вчера компанию на ночь, ничтожно малы, но чем черт не шутит. Что, если бордель был не только в моей квартире… может, там все здание такое?