От порыва продемонстрировать им очередной «фак» меня сдерживает звук сирены, и вскоре позади моей машины паркуется автомобиль сотрудников ДПС. Бросаю победный взгляд на черный мерседес, но вместо триумфа чувствую дичайшее разочарование. Амбал понуро направляется к нам, а вот его босс преспокойненько выходит из машины и шагает в сторону тротуара.

Кажется, он решил не тратить свое драгоценное время на плебейские разборки на дороге и отправиться по своим важным делам пешком. Смотрю на его удаляющуюся фигуру в черном костюме и мысленно желаю ему споткнуться о бордюр. Но нет, мужчина засовывает руки в карманы и как ни в чем не бывало шагает вперед, предоставив мне вид на широкие плечи и накачанный зад. Лицо его я разглядеть не успеваю, но не удивлюсь, если парень красавчик. Так нести себя миру может только глубоко уверенный в себе человек. Хотя было бы, конечно, справедливо, если бы на лице была пара изъянов – такой себе индикатор гнилого характера. Мало того, что в водители взял себе Шумахера недоделанного, так еще и сам даже не подумал извиниться!

Не знаю почему, но в этот момент я чувствую себя обманутой. Не могу отделаться от этого чувства и пока объясняю молодым людям в форме, что произошло и почему мне пришлось вызвать их из-за незначительной царапины вместо того, чтобы спокойно оформить европротокол.

– Неопытная, – кивает на меня амбал. Этот кретин уже попытался выставить меня виновницей всех своих бед, объясняя полиции, как я «растерялась и подставила» свою машину.

От злости сжимаю руку в кулак. Не потому, что хочу врезать этому идиоту, а потому, что боюсь, что иначе мой средний палец снова взлетит вверх. Вместо этого я делаю глубокий вздох и улыбаюсь, а затем, невинно хлопая ресницами, спрашиваю:

– Сержант Власов, у вас с собой, случайно, нет устройства для просмотра записи с видеорегистратора? Советую вам начать минут за десять до самой аварии, там этот товарищ столько раз правила нарушил, что вы годовую норму штрафов разом закроете.

Спустя полчаса, переполненная чувством глубокого удовлетворения, я наконец вхожу в кабинет своего заказчика. Коля сказал, что прикроет меня и объяснит мое катастрофическое опоздание банальной задержкой рейса, поэтому я стараюсь не перебарщивать с «виноватым» выражением лица. Однако, когда я открываю дверь, тщательно отрепетированная скромная улыбка стекает с моих губ прямиком на начищенный до блеска паркет. В кабинете трое мужчин, за столом сидит самый старший из них, мой заказчик. У двери стоит Коля, мой бывший одногруппник, а вот что здесь делает третий мужчина и, самое главное, почему эта широкая спина мне так подозрительно знакома? Он медленно, словно главный актёр на сцене театра, разворачивается от окна, у которого стоял, и, окидывая меня снисходительным взглядом, ворчит:

– Ну наконец-то!

Несмотря на то, что я так и не разглядела лицо мужчины из мерседеса, в том, что сейчас передо мной именно он, сомнений нет.

И нет, разумеется, я его узнала не по широким плечам и накачанному заду… просто брюки у него такие, хм… запоминающиеся. Черные. И пиджак тоже. Очень редкая отличительная черта, знаете ли.

– Катерина Михайловна. – Олег Вяземский встает из своего кресла. – Здравствуйте! Сожалею насчет рейса. Коля сказал, что самолет больше часа над Москвой кружил из-за того, что диспетчеры что-то напутали.

– Да. – Николай для пущей убедительности трясет перед собой телефоном. – Я в режиме онлайн на карте смотрел.

– А можно и мне посмотреть? – подает голос красавчик в костюме.

Сейчас, когда он, наконец, отвернул свой зад к окну, а к нам повернулся, что та избушка, передом, я могу рассмотреть его лицо. И да, оно прямое доказательство того, что жизнь несправедлива.

Ну почему одним достается все от природы, а другие должны по часу в день тратить на то, чтобы придать себе человеческий облик?

Возможно, если бы я встретила его еще вчера или, наоборот, завтра, его внешность не вызвала бы такую жгучую волну зависти во мне. Но я встретила этого смазливого нахала именно сегодня, после трехчасового перелета, из-за которого ночью поспала всего пару часов. Поэтому сейчас я мысленно сравниваю его лицо с острыми скулами со своей отечной после самолета физиономией. Добавьте сюда синяки под глазами, и станет совсем понятно, почему меня так бесит его хитрый прищур выразительных карих глаз в обрамлении густых ресниц. Последние три месяца я работала с чопорными немцами, но и они смотрелись бы деревенщиной на фоне этого парня с обложки. Даже небрежный русый беспорядок на его голове смотрится куда выгоднее моей «вчерашней укладки». И несмотря на то, что я уверена, что вижу этого мужчину в первый и последний раз в жизни, мне хочется по-детски прокричать ему: «Вот подожди, приведу себя в порядок после перелета и аварии из-за твоего дятла-водителя – и тоже обомлеешь от моей неземной красоты».

А пока Коля невнятно бормочет что-то о том, что уже успел закрыть приложение, в котором следил за моим самолетом, в то время как я на самом деле прохлаждалась с гаишниками, я шагаю к Вяземскому и выдавливаю из себя самую приветливую улыбку из всех возможных. Как-никак, Олег Витальевич собирается отвалить мне кругленькую сумму за то, чтобы я «подчистила» все за его сыном и обелила их семейную репутацию. Такая уж у меня работа – вытаскивать богатых папеньких сынков из зад… неприятностей, в которые они же сами себя и затащили.

Может, в самой утечке химических отходов на фармацевтическом заводе Николай и не виноват, но я до сих пор испытываю «испанский стыд», когда вспоминаю его последующее интервью телевидению. У моего дорогого бывшего одногруппника хватило ума в прямом эфире заявить, что местные жители не имеют права хаять завод за причиненный ущерб экологии, потому что исключительно благодаря ему их захудалый городишко все еще не загнулся. Разумеется, не обошлось и без банальной фразы «наш завод кормит ваш город и всех жителей».

После этого небольшое экологическое происшествие местного масштаба разрослось до масштабов промышленных. Новости подхватили все СМИ, а экологи дружной толпой со всей страны сползлись в Горячев, чтобы самолично выкачать литры воды для анализов из пострадавшего озера и разрыть полгорода на пробы почвы.

В общем, мне предстоит большая работа, и несмотря на то, что в родной Москве я не была уже больше года, мне не терпится поскорее вылететь на место и взяться за дело. Поэтому я крепко жму руку Колиного отца и с ходу принимаюсь тараторить о плане действий, который я разработала во время полета.

– Подождите, подождите, Катерина, – с улыбкой останавливает меня Вяземский-старший. – Позвольте мне сначала представить вам своего сына.

С недоумением перевожу взгляд с Николая на его отца, пытаясь понять, где в этой цепочке произошла ошибка. Насколько я знаю, Коля оповестил его, что мы учились вместе, а значит… Черт!

Только сейчас я понимаю, что красавчик в костюме здесь не только ради «украшения» офиса. Неужели это и есть Колин брат?

Если до этого я лишь мазнула по нему раздраженным взглядом, то сейчас я рассматриваю его с удвоенным вниманием. Правда, сравниваю уже не с собой, а со своим другом.

Они абсолютно разные! Даже будучи студентом, Николай успел обжиться небольшим жирком в районе талии, который сейчас разросся в самое настоящее пузо. Мы ровесники, то есть ему тоже двадцать пять, но выглядит он, признаться, гораздо старше. Его брат же – полная противоположность. Подтянут, ухожен… чертовски сексуален.