Малыш закряхтел и полез обратно под стену.
– Тут ты прав. Только это… спрячь эту штуку. А то встретим кого, а они подумают, что мы ее украли, а не нашли.
Лю только сейчас осознал, что до сих пор сжимает в руках зеркало. Прежде чем спрятать его в сумку, он еще раз посмотрел на мутное отражение. Ему снова явился размытый и нечеткий человеческий лик, но в этот раз удалось разглядеть очертания чьего-то лица.
Девушка.
У нее были синие глаза.
Как всегда, недовольна
Едва закончилась вечерняя чайная церемония, как Кайсин и остальным женщинам из свиты велели покинуть обеденный зал. Она не могла поговорить с отцом уже который день. Он неизменно находился в компании Тейтамаха и целой стайки слуг и писарей, которые записывали все их разговоры.
Кайсин знала, что они обсуждают важные политические вопросы. Девушка понимала и то, что она сама каким-то образом связана с грядущими переменами в жизни всей страны. Ее опасения подтверждались словами Тейтамаха во время первой встречи. С тех пор они ни разу не разговаривали, чему Кайсин была рада до глубины души. Посланник даже не смотрел в ее сторону во время чайных церемоний или за ужином. Однако одно для нее было ясно: скоро все изменится. И вряд ли в лучшую сторону.
Сколько бы Кайсин ни пыталась прогнать мысли прочь, она не сомневалась: ее судьба была уже давно предрешена.
Вот почему тогда отец дрожал и даже снизошел до объятий. Вот почему вел себя так странно. Вот почему велел ей пойти в город без охраны и самостоятельно выбрать шелк для платья. Вот почему устроил это маленькое приключение.
Последний день, чтобы почувствовать себя обычной девушкой.
Кайсин невольно улыбнулась, представив, какой переполох бы начался, если в тот роковой вечер с ней случилось бы что-то ужасное. Не вмешайся Лю и его друг, никакой Тейтамах сейчас бы не расхаживал с важным видом по ее родному дому как хозяин. Ей даже на мгновение захотелось сделать что-то. Пропасть. Исчезнуть. Расстроить замыслы этих чванливых политиков!
Но затем поняла, что не может так поступить. Император наверняка пришел бы в ярость. Отец лишился бы должности и поместья, а может, и жизни. Ее род угаснет. Не стань Кайсин, в страну не вернутся дожди. К осени не появится урожай. И тысячи людей окажутся на грани голода.
Осознание навалилось на плечи девушки, едва не придавив ее к полу. Есть только один способ решить все проблемы, которые нависли над Империей. Существовал лишь один выбор, который уже был сделан за нее.
Свадьба с Нефритовым магом.
Ей придется пожертвовать собой и своей свободой, чтобы другие могли жить. Ее готовили всю жизнь к этому моменту. Она должна.
Она обязана.
«Я – подданная Империи Цао. Я могу лишь выполнять свой долг, подчиняться главе рода, отцу, супругу и, превыше всего, Императору. Моя судьба принадлежит им. Моя вера направлена на поддержание моего дома. Мои действия могут служить лишь благу моего рода. Мое мнение ничто перед их волей. Мой отец – подданный Императора. Чтить его – значит чтить наши законы и традиции, и, если долг потребует, я сделаю все, чтобы принести благо роду и Императору».
Слова из древнего кодекса Ляо-Гай сами всплыли в голове Кайсин. Она беззвучно прошептала строки учения, даже не заметив этого. Ее заставляли учить эту простую истину с самого детства. Каждое утро она, подобно священнослужителям из храмов, повторяла эти строки и подчас находила в них успокоение.
Но не теперь.
Теперь ей не хотелось подчиняться!
Кайсин замутило. Пользуясь правами хозяйки поместья, коих совсем скоро лишится, она позволила себе не дожидаться окончания церемонии. Она вышла из гостевого дома и побрела в сторону своих покоев. Ее колотило мелкой дрожью, ватные ноги отказывались слушаться. Сердце трепетало. Кайсин была готова рухнуть без чувств прямо посреди двора.
– Нет. Нет-нет-нет…
– Кайсин!
Знакомый и родной голос прорвался сквозь пелену завладевших умом переживаний. Кайсин обернулась и увидела Мэйсу. Та бежала к ней со стороны Большого дома, испуганная и встревоженная.
– Ох, Мэйсу, – дрожащим голосом просипела она и упала в объятия сестры. – Прости меня.
– Ты не должна просить прощения. – Сестра улыбнулась и промокнула уголком рукава слезы с лица Кайсин.
– Я была слишком резка с тобой. Груба. Я повела себя недостойно…
– Нет-нет, это все моя вина! – затараторила Мэйсу. – Я много думала об этом и даже злилась. Прости, я знаю, я не должна была. Но утром со мной поговорил господин Тейтамах и наказал беречь тебя. И сейчас ты так быстро ушла, что я перепугалась и побежала тебя искать…
– Постой, – лицо Кайсин преобразилось, словно ее окатили ледяной водой. Она взяла сестру под руку и повела по площади. – Тейтамах говорил с тобой?
– Да! Представляешь? Со мной! – Мэйсу трепетала и готова была прыгать от восторга. – Он подошел ко мне, когда я готовила место для завтрака для него и нашего отца.
– И что он спрашивал?
– Про тебя, Кайсин! Ну и про меня немного. Спрашивал об учебе, о том, чем мы занимаемся в течение дня, есть ли у нас друзья…
– Друзья? – сердце Кайсин ухнуло в пятки. – Что… ты ему сказала еще? Ты рассказала про тот день, когда нас спас Лю?
– Что? Я… – Мэйсу на миг замялась. – Нет-нет, ты что, конечно, нет. Зачем ему знать про такое? Ужасный день, ужасный день. Он бы мне все равно не поверил.
Сестра игриво засмеялась и начала расспрашивать Кайсин про ее самочувствие, но та почти не слушала. Страх отступил. Но не исчез, а превратился в нечто большее.
Что, если Мэйсу лжет? Что, если она рассказала Тейтамаху все? Что, если он узнал про Лю?
Выходя с площади, Кайсин бросила короткий взгляд на цепочку солдат в черных доспехах из личной охраны посланника. Их стало еще больше. Они были повсюду, словно захватчики, которые вторглись в беззащитный город и заняли все дома и дороги. Мрачные, суровые, угрожающие. Им разрешили вновь вооружиться, и сейчас по всему поместью Мао возвышался целый лес копий и алебард. Кайсин поняла, что покраснела. Сердце забилось быстрее и было готово вырваться из груди.
Лю должен был прийти к ней!
Она сама позвала его!
Но он так и не появился. Вдруг его поймали и казнили?
Выпитый на церемонии чай запросился наружу. Кайсин с трудом сдержала тошноту и ускорила шаг. Она никогда не простит себя, если из-за нее с Лю что-то случится. А с ним случится! Никто не сможет пробраться незамеченным через посты солдат Тейтамаха. Их слишком много! И зачем она только позвала его? Почему не прогнала?
Какая же дура!
Слезы сами наворачивались на глаза, но кулаки сжимались от бессильного гнева. Она должна что-то предпринять. Обязана! Нужно узнать, что с Лю, предупредить его. Запретить ему приходить сюда. Но как? Что она может сделать? Она даже не знала, где он живет и есть ли у него дом.
В трущобах…
Даже знай, где находятся трущобы, ей некого было направить с весточкой. Некому было довериться, кроме Си Фенга. Придется признаться ему. Иного выхода не оставалось. Кайсин решила поговорить со стражем при первой же возможности.
– Он поможет…
– Что ты говоришь, дорогая? – спросила Мэйсу.
Кайсин вздрогнула. Она совсем забыла про сестру. Девушки кивнули стражникам, охранявшим двери жилой части поместья, и прошли внутрь.
– Я… переживаю, – Кайсин попыталась уклониться от ответа.
По какой-то причине ей больше не хотелось секретничать с Мэйсу, как раньше.
– О чем? Все ведь налаживается. Скоро отец и господин Тейтамах договорятся, затем приедет Нефритовый маг. Нас ждет грандиозный праздник! Там, наверное, будут все, даже Император! Духи, я никогда не видела Императора! А потом пойдут дожди, в конце лета соберут урожай риса, и никакой голод не страшен. – Мэйсу погладила сестру по плечу и просияла. – Не о чем переживать.
– Просто хочу, чтобы все прошло хорошо.
– Все и будет хорошо, дорогая сестра. Все так и будет.
