Выскальзываю на улицу и бесшумно закрываю дверь, чтобы ни скрипа, ни стука. Направо. Поднимаю руки и соображаю, где правая. Черт возьми, всегда у меня с этим проблема. Хотя, говорят, что это женская особенность.

Бегу в противоположную от костра сторону, стараясь двигаться вдоль стен. Под ногами, обутыми в мягкую обувь с тонкой кожаной подошвой, очень хорошо ощущается мягкая сочная трава, временами, когда я пересекаю дорожки и тропинки, переходящая в сухую, немного каменистую землю.

Бегу по прямой, пока не заканчиваются бревенчатые домики. Ни в одном из них света не было. Наверное, сейчас уже глубокая ночь.

В итоге я оказываюсь на открытом дворе перед высокими воротами между массивными стенами из бревен. Посреди двора стоит запряженная телега. Тусклый свет звезд и луны мягко очерчивает ее контуры, отбрасывая причудливые тени.

Лошадь чует меня, фыркает, мотает головой и переступает с ноги на ногу, позвякивая упряжью. Нервно оглядываюсь. Никого. Даже ворота никто не охраняет? Княгиня хорошо все продумала, однако.

Колеса высокие, поэтому мне приходится поднапрячься, чтобы подняться в кузов. И тут я готова радоваться тому, что хозяйка тела была одета в достаточно свободное платье без лишних кринолинов, корсетов и прочей ерунды. Потому что я гарантированно в них запуталась бы и вообще бы не добежала.

В телеге навалена огромная куча приятно пахнущего сена. Удивительно, но этот аромат согревает и даже как-то успокаивает, пробуждая полузабытые детские воспоминания. Я, совсем городская девчонка, в детстве обожала бегать на поля, где мужики из деревни косили сено. Бабушка ругалась на чем свет стоит, а я все равно бегала.

Закапываюсь, как мне и сказала княгиня, в сено и замираю, потому что слышатся мужские голоса.

– Князь сегодня, как с цепи сорвался, – сетует один. – Если он узнает, что мы по своей глупости пост оставили, точно в следующую смену отправит на границу.

– Еще бы. Не каждый смог бы удержать дракона, когда узнал, что нареченная Высшим Волхвом с чужаком легла, – хрипит второй.

Прекрасно. Обо мне теперь всякий бред рассказывают. И главное, как уверенно! Разобрались бы сначала, а потом бы языками мололи. Хотя кто будет разбираться? По-моему, всегда было так, что если мужик пристает, то это, конечно же, его женщина спровоцировала.

Даже вон князь разбираться не стал, хотя девушка-то вроде как невеста ему.

– Говорят, он этого посла сначала мариновал два часа, а потом взашей выгнал…

– Да не… Не стал бы. Нам сейчас союз с волчарами нужен, вон на границах опять неспокойно. О, вы чегой-то тут?

– Приказ князя, – хмуро и коротко отвечает новый глухой голос. – До рассвета нам надо быть уже на дороге в Зеленые горы.

– Не слышали ничего, – отвечает хриплый.

– Хочешь ослушаться? Мало тебе того, что сегодня Драгомир и так лютует?

Даже перестаю дышать. А если не выпустят? Хотя, нет княгиня стопроцентно действует наверняка.

И точно, после минутного колебания охранников, раздается грохот засова и неровный скрип петель. Телега качается дважды (ага, моих сопровождающих двое), щелкают вожжи, и меня дергает.

Тронулись.

Надо же, они даже не проверили, на месте ли я. Следили? Видели, что я залезла? Вполне возможно. Главное, чтобы не заметили, как вылезу.

Ехать в старой деревянной телеге ночью по бездорожью – та еще радость. Колеса скрипят, потрясывает, да еще трава колется. Конечно, это не в такси по тарифу “комфорт”. И все же… Доехала я до деревни или не доехала?

Может, я просто попала в аварию и все это мне снится, пока мое несчастное тело лежит в коме? Можно держать это предположение в голове, но все равно бороться за свою жизнь.

Тишина вокруг почти осязаема, нарушаемая лишь тихим поскрипыванием деревьев и редкими шорохами в траве или хлопаньем крыльев ночной птицы. Похоже, едем по лесу. Удачно – спрятаться будет проще.

Время будто замедляет свой ход, а я старательно борюсь со сном. Засну – мне точно конец.

– Думаю, пора, – говорит один.

Второй не отвечает, но явно слезает с телеги. Стоп! Погодите! Я еще не успела сбежать!

Сердце подскакивает к горлу, а я не знаю, что делать. Прямо сейчас сигануть с кареты и побежать в лес? Да меня тут же догонят. Мало того, из меня бегун никакой, так еще и обувь с такой тонкой подошвой, словно босиком бежишь. Думай, Дарина, думай!

Тот, что слез, что-то возится. Шагов не слышу, зато слышу шорох у переднего края кареты. Выбирает, чем меня того? Надо было, пока я бежала, хоть палку какую-то достать.

О! А, может, вскочить сейчас и заорать: “Пасть порву, моргала выколю!” И пока они будут обалдевать от этого представления, у меня получится сбежать?

Мыслей много мелькает, но по сути проходит не больше трех ударов сердца, хотя оно бьется сейчас как крылья у колибри. Я начинаю откапываться от сена, но понимаю, что не только сено сверху: на телегу накинут словно прозрачный полог.

Я его даже ощупать могу – он как пленка или поверхность воды. Пытаюсь надавить, но не получается. Этот полог не двигается ни на миллиметр! Ох ты… Вот это технологии! Или это… магия? Час от часу не легче. Но сейчас мой мозг готов принять что угодно, только бы придумать, как сбежать.

Мысли мечутся как зайцы, пытаюсь вылезти, встать. Но, кажется, слышу смешок со стороны оглобли. Княгиня предположила, что я могу

Где-то завывает волк, телега дергается, видно, лошадь пугается.

– Тпру! – глухо командует тот, что остался в телеге. – Волки тут…

– Быстрее от тела ничего не останется, – произносит второй голосом, от которого мурашки по телу бегут.

Раздаются шаги. Я группируюсь, чтобы рвануть в тот самый момент, когда полог скинут, но внезапно волчий вой становится ближе, а следом практически сразу, раздается рычание.

Если мне до этого было страшно, то теперь уровень адреналина в крови подскакивает до таких значений, что я готова макушкой эту магическую штуку пробить. Но пугаюсь не только я!

Первый раз лошадь просто дернулась, а в этот сорвалась окончательно. Чувствительная натура попалась! И я ее понимаю!

– Тпру, сивая! – орет тот, что остался в телеге.

Что-то нечленораздельно-нецензурное слышится вслед от второго. Рычание удаляется от нас, словно волки и не собираются нас преследовать. Что ж… Тому, второму, нужно пожелать удачи.

Испуганная лошадь мечется из стороны в сторону, её копыта отбивают бешеный ритм по ухабистой лесной дороге. Телегу подкидывает на кочках, кидает из стороны в стороны. Меня тоже, и я в этот момент даже немного радуюсь наличию этого странного полога, который не позволяет мне вылететь из телеги и наверняка сломать себе что-то.

Тот первый, что остался, отчаянно борется за управление, изо всех сил натягивая поводья, но лошадь и слышать ничего не хочет. В темноте ночи слышны её пронзительные ржания, заглушающие треск ломающихся веток.

Кажется, что дорога становится все уже, я над собой начинаю видеть не только небо, усеянное россыпями звезд, но и кроны деревьев. Ветки царапают бока телеги, с глухим стуком пробиваясь сквозь её деревянные бока.

Черт! Если я в такси в аварию не попала, что тут мне такими темпами точно не миновать ее. И никаких подушек безопасности не предусмотрено!

– Куда ты, дура! – крик первого, который тщетно пытается остановить и успокоить лошадь, прерывается на внезапной резкой кочке, телега подпрыгивает, и я подлетаю.

Мир на мгновение словно переворачивается вверх ногами, а потом возвращается обратно.

Что ж… Кое-какие подушки безопасности тут есть – сено хорошо смягчило все удары.

С кряхтением пытаюсь сесть, и, к моему удивлению, это выходит. Что это получается? Этот полог был работой того, что лошадью правил? Ну потому что иначе я никак объяснить эту всю чертовщину не могу.

Сердце до сих пор бьется так, что уши закладывает. Вскакиваю так быстро, как могу, и трачу от силы пару секунд, чтобы осмотреться. Кроме меня, тут никого нет. Даже лошади нет.