Девушка пошла вдоль рядов, проталкиваясь между покупателями и неловко выкрикивая:

– Сушёные травы! Отвары от хворей! Грибы да ягоды!

Голос её, отвыкший от градского шума, утопал среди чужих голосов. Рада не пыталась их перекрикивать. Всё-таки зарытый внутри страх того, что её узнают, заставлял вести себя тише и сливаться с толпой. Девушка с усилием тащила за собой объёмную корзину, наполовину прикрытую покрывалом, и лишь изредка напоминала о себе. Куда больше она сейчас слушала других и рассматривала товары, выложенные на столах. Рада забрела в ту часть площади, где торговали заморскими тканями, одёжами и обувкой. С завистливым восхищением девушка оглядела кожаные сапожки и меховые накидки, а чуть поодаль – платья и сарафаны, которые и княгиня не побрезгует носить; пояса, расшитые жемчугом, и кокошники с шапками, на которых каплями чистой воды блестели каменья. Рада задержала дыхание. Возле девушки притихли и другие покупатели в таких же простеньких залатанных одеждах, как у неё. Всем хотелось полюбоваться на красоту. Если б не тяжёлая корзина, то Рада весь день тут бы простояла.

Вдруг чья-то рука упала ей на плечо. Девушка вздрогнула, подавляя крик, и обернулась. Напротив себя она увидела знакомое лицо, на котором красовалась недоверчивая улыбка.

– Рада, ты, что ли? – спросил юноша, разглядывая в девушку.

Она узнала его – одного из учеников Морока, – но не ответила. Знакомый, впрочем, был уверен в своей правоте, подтверждение ему не требовалось.

– Давно тебя не видно, – продолжил он и понизил голос. – После того случая. Хорошо, что Морок помог тебе сбежать.

– Хорошо, – легонько кивнула девушка.

Она не знала, чего ожидать от юноши. Он выглядел доброжелательным, но, как и все воры, мог как просто поболтать со старой знакомой, так и напугать её тем, что сдаст её градской страже, – а чтоб не сдал, придётся ему чем-то отплатить. Потому Рада на всякий случай отступила на шаг назад. Сделала вид, что вновь разглядывает лавки, где лежали дорогие одёжи, а сама думала, в какой момент улизнуть.

– Нравится, да? – юноша указал взглядом на лавку. – Все тут столпились, любуются. Представь, сколько денег тот купец домой повезёт, когда всё распродаст. Нам такое и не снилось.

Рада угукнула и сделала ещё шаг в сторону, будто толпа её нечаянно унесла. Но знакомый не отступил, юркнул меж людей и снова приблизился к девушке.

– Не думала вернуться к нашему делу? – спросил он.

Рада помотала головой:

– Нет. Опасно это всё, сам понимаешь, – она постаралась улыбнуться.

– Будто с голоду помирать не опасно, – буркнул юноша со вздохом. – Каждый выкручивается, как может, сама знаешь.

– Знаю.

– Не хочешь на последнее дело с нами сходить?

– Нет, – наотрез отказалась девушка. – С Мороком больше не связываюсь.

– А я не с Мороком работаю. Мы с друзьями теперь без него. Странный он. То ли мы так сильно выросли, то ли он помолодел. Нечистая сила какая-то… Не замечала?

Рада пожала плечами. Замечала, но не хотела обсуждать это с учениками Морока. Юноша продолжил:

– Поэтому обучились мы да ушли от Морока. Теперь сами, без него воровством промышляем. Присоединяйся.

– Нет, я…

– Я же вижу, как ты на богатства эти смотришь! – юноша вновь зыркнул на полные дорогих одёжек лавки. – Помоги нам, в последний раз. И тебе хорошо – доля награбленного, и нам хорошо – помощь-то нужна.

– Кого грабить собираетесь? – напряжённо уточнила Рада.

– Этого купца, у чьей лавки стоишь, – хмыкнул юноша. Девушка посмотрела на краснощёкого купца, который расправлял ткани после того, как любопытные покупатели их рассматривали. – Мы уже всё продумали, всё безопасно. Поможешь по старой дружбе?

Девушка прищурилась. Не было между ними никакой «старой дружбы» – юноша просто не позволял ей отказаться, и кто знает, какими способами он будет её уговаривать. Вдруг на угрозы перейдёт? Лучше согласиться. И вправду – лишними что ли будут монеты награбленные? В последний раз же.

– Хорошо, – на выходе произнесла девушка. – Что я должна делать?

К вечеру Рада вернулась к Ягине. Не стала с ней делиться гнетущими мыслями, предупреждать, что снова ввязалась в тёмные дела. Тем более, может, и обойдётся всё… Целая неделя оставалась до ограбления.

Но та пролетела слишком быстро. На исходе седьмого дня небо надрывалось дождём. Вскоре купец со своими богатствами должен был выезжать из града, и Рада надеялась, что непогода разрушит его планы – а вместе с этим планы её бывших знакомых. Но обстоятельства не сжалились над девушкой. Едва стемнело, как дождь перестал, и пришлось Раде незаметно выбираться из тёткиной избушки. Ливень прижал траву к земле, и за девушкой тянулись отчётливые следы. «Нехорошо это», – подумала она, оглядывая тёмные впадины на траве. Но делать нечего – пришлось идти к месту, где её ждали остальные. Макар, юноша с базара, наказал явиться на опушку леса, где их прежде собирал Морок: место далёкое, незаметное, но в то же время запоминающееся. Долго Рада добиралась дотуда, вся взмокла, что от бега, что от мокрых веток. Летник можно было выжимать, и в конце концов девушка расстегнула его, из-за спешки не чувствуя холода.

К опушке леса она пришла последней. Тяжело дыша, оглядела учеников Морока: пять человек с ножами и дубинами. И трясущаяся от усталости Рада. И зачем она понадобилась им на этом ограблении, неужель без неё нельзя обойтись? Не успела девушка задать вопрос, как юноши махнули ей руками и повели в чащу, держась неподалёку от дороги, которая пересекала лес. Здесь должен был проезжать купец. Людей с ним, по заверениям Макара, было немного, так, пара стражей – с ними легко справиться.

– А я-то вам зачем? – спросила всё-таки Рада.

– Как зачем? Помогать будешь.

Девушка покачала головой и усмехнулась.

– Ну да, я ж сильнее стражников, вмиг их поборю, даже без дубинок. Врёшь ты. Зачем я вам?

Она замедлила шаг, давая понять, что не двинется дальше, пока не получит ответ. Макару тоже пришлось отстать от остальных ребят. Он нахмурился:

– Морок попросил тебя вернуть.

– Морок? – опешила Рада. – Ты же сказал, что больше с ним не работаешь?!

Юноша пожал плечами:

– Соврал, иначе бы ты не согласилась.

– Так я сейчас откажусь.

Рада остановилась. Макар схватил её за запястье и потянул дальше. Голос его перешёл на гневный полушёпот:

– Ещё чего! Теперь никуда не денешься. Либо с нами пойдёшь, либо стражникам тебя сдам. Морок нас всех спас, ремеслу обучил, мы должны быть ему благодарны.

В его голосе девушка уловила почитание, граничащее с безумством. Спорить побоялась.

– Поэтому, – продолжил Макар, – сейчас поможешь нам.

– А потом?

– А потом отпустим тебя, – пообещал юноша. – Таков уговор с Мороком, о большем он не просил.

Девушка почувствовала, как немеют ноги от страха. Недаром Кощей и Ягиня в один голос убеждали её, что нельзя связываться с Мороком. Но сейчас не было обратного пути. И она понадеялась, что всё обойдётся. Всего одно дело – последнее – и её отпустят. А Макар тем временем волок девушку дальше, едва поспевая за остальными ребятами. Она не сопротивлялась, но и не спешила ему назло.

Вскоре выбрали грабители хорошее место близ дороги. Повалили дерево, чтоб купеческой повозке пришлось остановиться, а сами схоронились за деревьями. Днём бы не рискнули напасть, а ночью и спрятаться легче, и напугать уставшего купца проще. Редкий олух выезжает с богатствами своими по ночам, но Морок заранее выкупил все горницы на постоялом дворе, потому переночевать купец в граде не смог. И, конечно, Морок любезно подсказал ему, что остановиться можно в деревеньке за лесом. Места здесь спокойные, ехать безопасно, да и недолго.

Не знал купец, насколько его обманули.

– Стой за этим деревом и не выходи, пока не позовём, – приказал Макар девушке.

Рада спряталась за толстым и прохладным стволом дерева. От него пахло мокрой листвой и грибами. Ноги утопали в траве, которая уже пообсохла после дождя. Все молчали, и каждое покашливание, каждое движение или случайный звук казались слишком громкими в лесной тишине. Лишь изредка поднимался свистящий ветер, а вместе с ним вдали каркали вороны, будто предвещавшие что-то нехорошее. Рада покрепче завернулась в летник. Она начала замерзать без движений и грела руки, прислонив их к шее. Не знала она, сколько длилось ожидание, когда послышался конский топот.