Это привлекло внимание Сестры Милосердие, и она вновь дала ему понюхать лунное зерно:

– Продолжай.

Мальчик замер, его глаза расфокусировались, словно он был в трансе, нижняя челюсть отвисла. Затем глаза начали закатываться – словно у него начался припадок.

– Пепел света плывет, – резким, совершенно не похожим на его собственный, голосом произнес он, – среди трупов звезд, и буря мертвых возвращается с эхом силы. И вижу я… Вызов, бросаемый кровью Аши. Когда солнце умрет, тени начнут свой танец в огненном холоде, приветствуя Сына Тьмы.

Действие наркотика прекратилось, и постепенно крики возобновились. Масха не могла в это поверить. Это не было видение. Это было пророчество! Так и должно было быть. Оно звучало поэтично, сообщало об уничтожении и было совершенно непонятно. Настоящее пророчество в первый же день! Да благословит меня Свет!

– Шторм, тень? Сестра Милосердие? Речь же не о Н'йен Вальрен? – серьезно спросила одна из сестер, разом перекрыв крики мальчика. – А кто такой Сын Тьмы?

– Мы должны это теперь выяснить, не так ли, сестра? Поставь тематрон на двойное дежурство. И убедитесь, что мальчик не умрет. Он подает большие надежды. – Она сморщила нос, с тоской глядя на его жалкую фигуру. – И приведи мальчишку в порядок. Он обгадился.

Библиотека была уставлена полками, доверху заполненными аккуратно разложенными свитками и книгами. В центре, под куполом, сквозь который просачивался дневной свет, расположился тяжелый круглый стол с каменной столешницей, у которого столпились матроны, среди которых была и Масха. Все они изучали объемистые тома с историей гаданий. Женщины перешептывались, задавали друг другу вопросы, строчили заметки и дрались за приставные лестницы, ведущие к полкам.

Главной задачей матрон было разобраться в тарабарщине, которую несли оракулы, а затем сплести будущее, записав повествования в своих дневниках. По личному опыту Масха знала, что оракулы не всегда правдивы. И они много раз ошибались, потому что будущее подобно вечно меняющемуся морю, где мельчайший камешек порождает огромные волны. И матроны как раз и занимались тем, что записывали видения ста или около того оракулов, сравнивали и подтверждали их высказывания, а затем намечали наиболее непротиворечивый путь, лежащий перед миром. Оракулы предсказывали, матроны расшифровывали, а Сестры принимали решение. И в конце концов их выводы направлялись Саптариши, Достопочтенным Семерым. Что Семеро делали с этой информацией, Масха не знала.

Жаль, что мальчик не пережил испытания. Дополнительные подсказки были бы полезны. Им был дан месяц, чтобы выяснить, о чем говорил мальчик, а затем подтвердить это видениями других оракулов. Масха, например, собиралась сделать все от нее зависящее. Несколько расшифровок, спасающих мир, и она могла бы стать матроной, которая раскрыла, кто такой этот Сын Тьмы. Это было бы великолепно!

– Кто такой Павлин? – спросила она матрону, сидевшую рядом с ней: женщину средних лет, у которой не было одного глаза, а лицо было перекошено. Ее называли Искалеченной Матроной. В дни ее посвящения сестры еще не использовали мешки со стеклом. – Что такое оливковый венок? Почему оракулы никогда не могут говорить ясно?

– Павлин, очевидно, Кришна. – Сожженная Матрона вмешалась в разговор раньше, чем Искалеченная смогла ответить. На щеку Сожженной приземлился и теперь расхаживал, подобно завоевателю, комар, но она ничего не заметила. – Только он носит в своей короне это отвратительное павлинье перо. Я видела его во многих своих видениях. – Она наклонилась над столом, поближе к Масхе. – Знаешь, большинство из них сбылись.

– Да, нападение на Короля Востока. Это было весьма умно, Сожженная Матрона, – глубокомысленно кивнула Искалеченная Матрона.

Масха внимательно слушала пожилых женщин. Она едва знала, о чем они говорили, но, если она хотела продвинуться в этой игре вперед, ей нужно было как можно быстрее приобрести обширные знания. Когда у нее были видения, никто никогда не объяснял, кого она видела. И она, конечно же, не видела никого с павлиньим пером.

– Кто такой Кришна? – также шепотом спросила она.

– Она еще спрашивает, кто такой Кришна! – усмехнулась Сожженная Матрона.

Искалеченная Матрона оказалась добрее:

– Кришна – центральный элемент любого предсказания, которое ты расшифруешь в течение следующих нескольких лет, малышка. Он был пастухом в Матхуре. Хитростью добился известности и, совершив переворот, сверг царя Матхуры, дабы самому стать им. Это самая правдивая история о том, как попасть из грязи в князи!

– Что за вздор! – пожурила ее Обожженная Матрона. – Кришна не стал новым царем. Он создал Республику. Умный парень.

– Теоретически верно. Но именно он, находясь за занавесом, дергает за все ниточки… Очень похоже на наших Саптариши, не так ли?

– Кто знает? Мы же не знаем, что Семеро делают с тем, что мы им передаем. Мы всего лишь спицы в хорошо смазанном колесе.

– Это правда, – вздохнула Искалеченная Матрона. – Но это все равно лучше, чем гадание на овечьих внутренностях. Представьте, какая бы была вонь и беспорядок?!

– Почему именно Кришна – центральный элемент? – спросила Масха.

– Никто не собирается кормить тебя с ложечки! Вот. – Сожженная Матрона вручила Масхе дневник в кожаном переплете, на котором виднелся тисненый номер 307. – Это дневник, который я веду о Кришне и Шишупале. Будешь делать заметки, обратись к нему.

– Эмм, а кто такой Шишупал? – спросила Масха.

Обожженная Матрона нетерпеливо фыркнула. Искалеченная Матрона положила руку ей на изуродованное плечо:

– Она новенькая, Матрона. Мы должны ей помочь.

Сожженная Матрона вздохнула. Она явно смягчилась:

– Ладно, дитя, но слушай внимательно, потому что я не буду повторять несколько раз. Кришна сверг бывшего царя Матхуры, Канса. Запомни это имя. Переворот был весьма кровав. Несколько громил сошли с ума от жажды крови, как это часто бывает во время беспорядков, и изнасиловали двух жен Канса и убили его детей. – Голос ее звучал очень ровно, в нем не было ни малейшей эмоции. – Кришна не имел к этому никакого отношения… но ты же знаешь, как это бывает. Обвиняют именно лидера. Оказывается, жены Канса были дочерьми императора Магадха.

Масха ахнула.

– Императора Джарасандха?

– Умная девочка. И, я вижу, не совсем невежественная. И началась десятилетняя Война Ямуны между республикой Матхура Кришны и империей Магадх Джарасандха. Император снова и снова посылал солдат в Матхуру, но стены Матхуры были слишком высоки, слишком прочны, чтобы их можно было снести. И… Какой смысл тебе все сейчас рассказывать? Иди почитай мой дневник. Но я отвечу на твой вопрос. Шишупал – правитель Чеди, государства, являющегося вассалом империи, и в настоящее время он солдат империи.

– Но…

– Не мешай мне. Я показала тебе, где искать; не ожидай, что я расскажу тебе, что рассматривать. Иди, читай!

– Да, Матрона. – Масха склонила голову и, взяв дневник, закинула ноги на табурет, приготовившись к тому, что читать ей придется в весьма неудобной позе.

– Эй! Семь кругов ада! Не с самого начала, глупое дитя! – Обожженная Матрона выхватила дневник у Масхи и принялась переворачивать хрупкие пергаментные листы, пока не добралась до середины. – Начинай отсюда, с Сумерек Войны Ямуны, когда безвременное самоубийство царевны погрузило все королевство в безмолвное молчание. И запомни, матрона, никогда не путай тишину с покоем. Те, кто путают одно с другим, неверно толкуют предсказания.

– Не беспокойся, дитя. Знаешь, тебе понравится, – добродушно добавила Искалеченная Матрона. – Кришна крадет царевен у спящих Владык и летает на грифоне. Его жена Сатьябхама – Военачальница Матхуры, которая в одиночку убила царя ракшасов востока. О, она столь жестока! И, конечно, Карна. О, Карна… – мечтательно протянула она.

Даже Обожженная Матрона, возвращаясь к своим книгам, с трудом подавила застенчивую улыбку.

– Карна… Предсказания о нем больше похожи на фантазии, – она хихикнула, как юная девушка. – Он такой красивый… но абсолютно не в себе.