Поняв, что сболтнула лишнее, Изобел мгновенно осеклась и бросила взгляд на Майкла: склонив голову и прикрывая ладонью глаза, он кусал нижнюю губу, с трудом удерживаясь от смеха.

– О чем? – тут же поинтересовался Гектор.

– Да так, пустяки…

– Нет, не пустяки! – отчетливо произнес Майкл. – Для меня, во всяком случае…

– Все ясно, голубки! – Гектор усмехнулся.

– Что бы там ни было, – все тем же решительным тоном заявила Изобел, – ничто и никто на свете не заставит меня выйти замуж за сэра Майкла! Простите, мэм, – поспешила добавить она, обращаясь к принцессе Маргарите, – я не хотела вас обидеть, но все законы Островов будут на моей стороне. Никто не может заставить женщину выйти замуж, если она этого не хочет.

– Верно, по закону так оно и есть, – согласилась Маргарита, – и не только здесь, на Островах, но и во всей Шотландии. Но буква закона – это одно, а реальная жизнь – другое. Будем называть вещи своими именами: если людям станет известно, что ты плыла с этим джентльменом на галере, провела с ним ночь в хижине, спала в одной постели да еще так легко рассказываешь обо всем этом, ни один приличный джентльмен на тебе не женится!

– Но я не хочу ни за кого выходить замуж!

– Дело не только в этом, – вздохнула Кристина. – Потеря репутации – это не шутка, дорогая! Ты всегда любила ездить ко двору – и как, скажи на милость, ты появишься там снова? Все будут от тебя шарахаться, говорить ужасные вещи… Ты этого хочешь?

– Что ж, – поморщилась Изобел, – тогда я просто не буду никуда ездить! На мой взгляд, разрушенная репутация лучше замужества. Иметь рядом с собой мужа, который все время указывает тебе, что делать, что говорить, что думать, – невеселая перспектива.

– По-твоему, – Лахлан нахмурился, – все мужья такие?

– О, – тут же вмешалась Майри, – все мужья если и не такие, то, во всяком случае, стремятся быть такими!

Лахлан кинул на жену суровый взгляд, но промолчал.

– Неужели ты готова пропустить коронацию? – удивился Гектор.

– Ничего страшного. Принца это вряд ли огорчит, – буркнула Изобел, но тут Майкл откашлялся, и все взоры устремились на него.

– Прошу простить, леди и джентльмены, но я сам не намерен жениться на девушке, которая не хочет видеть меня своим мужем. Я бы с удовольствием женился на ней, но при других обстоятельствах…

Изобел почувствовала, как на глаза ее наворачиваются слезы. Поднявшись, она сделала реверанс в сторону принцессы Маргариты.

– Полагаю, – сухо проговорила она, – после такого заявления сэра Майкла инцидент можно считать исчерпанным. Разрешите пожелать всем спокойной ночи! – Она повернулась, собираясь уйти, но ее остановил властный голос Гектора:

– Разговор еще не закончен!

Изобел остановилась, и Гектор подошел к ней.

– Нам нужно поговорить наедине, – произнес он, указывая на ту же дверь, за которой недавно разговаривал с Майклом.

Майкл задумчиво смотрел им вслед и думал о том, как почтительно Гектор обращается с Изобел; должно быть, его боялись лишь мужчины, а женщины умели каким-то образом с ним справляться. Зато отец Майкла никогда не встал бы перед дочерью и не позволил бы ей разговаривать столь своенравно, как это делала леди Изобел.

– Не бойтесь за нее, сэр! – обратилась к нему Майри. – Гектор ничего плохого не сделает – лишь объяснит как следует, что Изобел грозит в случае, если она не выйдет за вас замуж.

– За безопасность ее я не боюсь, поскольку видел, как леди Изобел управляется с кинжалом. Могу вас уверить, эта девушка, если понадобится, сможет за себя постоять!

– А вы, сэр, – улыбнулась Кристина, – оказывается, уже успели изучить мою сестру едва ли не лучше, чем знаем ее мы!

– Сдается мне, вы все здесь склонны весьма преувеличивать мою близость к вашей родственнице. – Говоря это, Майкл посмотрел в сторону Лахлана Лубанаха. – Леди Изобел сама заявила, что замуж за меня не собирается, а посему я очень признателен вам за гостеприимство и завтра, когда прибудут мои люди, с вашего разрешения, продолжу свой путь. Мой брат ожидает, что я присоединюсь к нему за несколько дней до церемонии, очевидно, полагая, что мое присутствие на этом спектакле придаст ему дополнительный вес.

– Вы позволяете себе смеяться над честью, которая оказана вашему брату? – недовольно поморщилась принцесса Маргарита.

– О, никоим образом, хотя и не отношусь к церемонии с тем же пиететом, как он. Его светлость, ваш отец, как известно, объявил, что на территории Шотландии ни один человек, не принадлежащий к августейшей фамилии, не имеет права именоваться принцем, поэтому здесь Генри будет довольствоваться титулом графа Оркни и при этом сможет чеканить свою монету и осуществлять судебную власть на своих территориях, в тюрьмах и на галерах.

– Интересно, сэр Генри собирается настаивать на том, чтобы к его братьям обращались «ваше высочество»? – поинтересовалась Маргарита.

– Потрясающе! – возбужденно воскликнула леди Юфимия. – Если это так, то наша Изобел будет зваться «принцесса Изобел»! Неужели она об этом не подумала? Столь великая честь…

– Сомневаюсь, – покачал головой Майкл, – что леди Изобел получила бы этот титул. На данный момент главный наследник Генри – я, но его жена сейчас ожидает ребенка, и если это будет мальчик… Как бы то ни было, после того, как здесь официально будет признано графство, мой титул будет всего лишь «лорд Майкл Синклер из Рослина», а Изобел, если даже выйдет за меня замуж, никакого титула не унаследует.

Майкл достаточно хорошо изучил Изобел и понимал, что она намерена твердо стоять на своем, а он должен с честью принять отказ и отпустить ее. Однако желание стать мужем Изобел слишком сильно завладело его умом, и где-то в глубине души ему даже хотелось, чтобы Гектор Риганах сумел убедить девушку.

Майкл вдруг представил себе, как скорее всего среагирует Изабелла из Стратерна на подобный выбор сына – особенно если он представит ей его как свершившийся факт! в Керкуолле, незадолго до церемонии Генри. Тот факт, что у них с невесткой одинаковые имена, вряд ли смягчит сердце Изабеллы.

Тем временем Изобел, сидя в маленькой комнатке, в которой Гектор принимал важных гостей, обреченно смотрела, как он закрывает за собой дверь, словно отрезая ее от всего мира. Обычно подобные дискуссии наполняли Изобел трепетом, тем более что Гектор порой бывал крайне суров.

Бог свидетель, Изобел любила Гектора едва ли не больше, чем родного отца, и меньше всего на свете ей хотелось огорчать его. Но не могла же она, в конце концов, всегда, и во всем беспрекословно его слушаться!

Изобел часто приходилось отстаивать свою независимость пока она не перебралась жить в Лохби, ее пытались опекать пять старших сестер, две младших да еще отец. Впрочем, к чести Гектора, он не старался сделать из Изобел другого человека – просто учил ее дисциплине и предостерегал от опасностей. Вместо того чтобы всякий раз читать ей мораль, он подарил ей кинжал и научил тому, как с ним обращаться. А вот непослушания Гектор не терпел, и именно сейчас Изобел собиралась поступить ему наперекор. Обычно в подобных ситуациях она чувствовала себя возбужденной, болтала без умолку, но теперь почему-то чувствовала себя словно онемевшей. Впрочем, что бы она ни сказала или ни сделала, переубедить Гектора ей вряд ли удастся.

К удивлению Изобел, Гектор не стал читать ей мораль сразу же после того, как закрыл за собой дверь; он молча шел вокруг стола, затем вытащил стул, сел на него, скрестив могучие руки на его спинке, и выжидающе уставился на девушку.

Изобел сделала гримасу и опустила взгляд в пол.

– А ну не отводи глаза! – сурово произнес он. Изобел почувствовала, как по щеке ее скатилась слеза, а в носу защипало. Она шмыгнула носом и утерлась рукавом – ей не хотелось, чтобы Гектор видел, что она в отчаянии. Потом она подняла взгляд. «Ну скажи уже наконец хоть что-нибудь!» – хотелось ей крикнуть, и тут, словно ответив на ее безмолвный призыв, Гектор изрек: