Боли, на удивление, не было — просто множество мелькающих образов, полностью поглощающих сознание. Сознание вернулось резким рывком, высветив одну проблему — либо птица не была ночным охотником, либо в помещении было так темно, что даже ее зрения не хватало.

— Все получилось? — раздался обеспокоенный голос Лайонела, который при этом видел, что происходило. — Виктор, если ты меня слышишь — кивни, мотни головой и еще раз кивни.

Виктор подумал, что это здравый запрос — врядли животное случайно выдаст такую последовательность движений. Так что он послушно выполнил указание.

— Отлично! — обрадовался дед. — Похоже ты теперь орел или ястреб какой-то, не вижу.

«Ну, хоть какое-то уточнение.» — подумал новоиспеченный птиц.

— Не против если я включу свет? А то в очках этих не могу все рассмотреть. — дождавшись кивка он дошел до выключателя и предупредил: — Закрой глаза, а то будет больно.

Даже с плотно зажмуренными глазами ощущения были не очень, так что предупреждение было крайне толковым. Но постепенно привыкнув к яркому свету, Виктор вскользь отметил непривычность его нового зрения и принялся разглядывать себя: пушистое серое оперение, на концах крыльев черные перья, оранжевый клюв с черным кончиком. «Ну, вроде бы симпатичная птичка» — подумал про себя Виктор.

— Точно могу сказать, что ястреб, но вот какой вид, не знаю. — высказался Лайонел подходя к своему внуку в образе птицы. — Попробуй походить, полетать. — предложил он, продолжая наблюдение.

Виктору уверенно удавалось ходить, но вот попытка взлететь закончилась падением на маты, сопровождаясь уже матами от него.

— Ого, интересное звучание. — заметил дед. — А попробуй произнести предложение или спеть, а то есть у меня одна мысль…

Виктор-птиц подозрительно покосился на него, но просьбу выполнил, отмечая, что ему удается передавать интонации в попытках произносить слова. А вот когда он запел, его так шокировало, что он тут же заткнулся.

— Певчий ястреб? — удивился Лайонел, а затем задумался. — И почему у меня что-то похожее вертится на языке?

Виктор же попробовал опять запеть, выдавая самую настоящую мелодию, будто на флейте. Это даже напомнило ему мелодию, исполняемую владельцем музыкального магазина в Хогсмиде. «Супер, я даже в анимагической форме — бард!» — выругался он, прекращая петь.

Выругавшись на абсолютно бесполезную особенность своей анимагической формы, Виктор решил освоить главную особенность — полет. На что ушло, как подсказал Лайонел, целых два часа. Два часа до первого приемлемого полета с посадкой. Решив на этом остановиться, он постарался превратиться обратно в человека, что удалось на удивление легко — стоило лишь представить свой образ в оригинальном теле и пожелать воплотиться в нем.

— Ну и как ощущения? — спросил у внука Лайонел, тоже присев на маты.

— Вообще не такие. — Виктор водил головой по сторонам, махал руками и не понимал как ощущения могут быть настолько разными, но привычными в обоих обликах. Кроме полетов, но там было сложно из-за слишком уж непривычной техники. — Зрение совершенно другое, движения другие, даже дыхание другое.

— Было бы проще превратиться в кошку или собаку. — оба экспериментатора синхронно хмыкнули. — Зато ты можешь летать, и форма достаточно неприметная.

— Не слишком большая чтобы все пялились, и не слишком маленькая чтобы меня случайная чайка сожрала. — они оба представили такую «героическую» смерть и дружно рассмеялись.

— Ладно, впечатлений у меня на целый год, а перед тем, как я уеду по делам, предлагаю пойти спать. — предложение было взвешено, определено как крайне разумное и воплощено в жизнь.

Неожиданным образом, успех в одном начинании подстегнул развитие в другом — ритуалы наконец-то стали получаться как задумывались, резко увеличив свою эффективность. Хотя даже теперь, по прикидкам Виктора, он все равно не успевал подогнать развитие тела под нужный возраст. Теперь предстояло догонять уже на следующих каникулах. Хотя разница в один год была все же не такой драматической, как без ритуалов вообще. Возможно даже будет лучшим вариантом, что он не скакнет на три года визуально. И так-то будет сложно объяснить такой рост.

Приняв решение успокоиться и расслабиться, Виктор даже стал больше времени уделять своему новому брату — играя с ним и играя ему. Маленькому Роберту очень понравился его старший брат, ну или тот огромный человек играющий ему на странной коробочке.

Одной очевидной, но забытой Виктором проблемой являлось то, что он стремительно вырастал из всей своей одежды. К середине августа он бы выглядел натурально клоуном, в своей старой одежде, если бы то Лайонел, то Джон не отдавали ему что-то из своих костюмов. Благо оба были весьма немаленькими и спортивными мужчинами. Но гардероб все равно требовал полного обновления.

Первым делом Виктор решил, что стоит пройтись по маггловским магазинам, а за мантиями отправиться, когда придет письмо из Хогвартса. Однако, когда он поделился своими наблюдениями с Лайонелом, то встретился с неожиданной реакцией:

— У вас целый год будут учиться французы и немцы?

— Там не…

— Без разницы. — решительно отверг все уточнения британский аристократ. — Я не допущу чтобы мой внук хоть в чем-то уступал этим…

Лайонел замер, подбирая цензурный эпитет, но похоже не справился и продолжил:

— Другими словами, мы поедем туда, где тебе пошьют подходящую одежду. — не терпящим никаких возражений тоном сообщил дед.

— Пошьют? Времени ведь осталось всего ничего. — обеспокоился Виктор.

— Ты сам сказал, что приедут к Хэллоуину, — напомнил Лайонел. — За это время все пошьют, в том числе и костюм на бал. Ты ведь умеешь танцевать? — он подозрительно покосился на внука.

— Конечно! Мама учила.

— Эх, не долго. — скривился дед. — Но база у тебя есть, так что в грязь лицом не упадешь. — произнес он таким тоном, что подобный вариант вообще не рассматривался.

В общем Виктора он собирал и муштровал так, будто тот лично будет представлять королеву и всю Великобританию. Но съездили они и в магазин готовой одежды, который тоже дешевым никак не назвать было. Ведь до приезда гостей тоже в чем-то надо ходить. А снижать планку уже нельзя. Когда новоиспеченный посол Великобритании мысленно подсчитал сумму, потраченную только на готовую одежду, и перевел ее в магическую валюту, он мысленно присвистнул — хватило бы на покупку «Молнии», и парочки метел попроще на сдачу.

Но сюрпризы на этом не закончились, ведь когда Виктор решил уже самостоятельно отправиться за покупками к школе, его идея была решительно отвергнута:

— Ты хоть и вытянулся в росте, но по возрасту тебе все еще четырнадцать, — было объявлено внуку. — Тем более что я все обсудил с Лаурой, и она кое-что мне подсказала.

Что подсказала ему мама парня выяснилось достаточно быстро — сперва они отправились за мантиями не к мадам Малкин, как обычно, а в «Твилфитт и Таттинг» — небольшое, но явно более дорогое ателье. И уж там, после решительного отказа от всего готового, на стол легли эскизы требуемых мантий.

— Дедушка, тебе не кажется, что это уже перебор? — тихо намекнул Виктор. Хотя, по его мнению, станция «Большой Перебор» уже давно была оставлена позади. — Зачем мне столько мантий?

— Одна для встречи, три на бал и остальные на каждый день, попроще — чтобы не выглядел рисующимся. — парень не нашел в этих словах даже намека на логику. Как наличие кучи дорогих мантий не сделает его «рисующимся»?

— Ладно, допустим, — он постарался привести разговор к обсуждению, а не утверждениям. — Но на бал мне зачем три? Менять после каждого танца или носить одновременно?

— А если на тебя что-то прольют? — как у неразумного дитя спросил Лайонел. — Или ты хоть знаешь, как выглядит девушка, которую ты пригласишь? Ее рост, цвет волос, глаз, платья?

— Но ведь все мантии черные! — зашипел Виктор, окончательно теряя рассудок. — При чем тут цвет ее глаз?