— Семь ведь и у магов число удачи? — уточнил Лайонел.

— Еще какое!

— Ну вот, значит на этот раз точно повезет! — уверенно заявил дед.

Кроме охоты за полной луной, Виктору было чем заняться. Он готовился увеличить возраст своего тела на три года. Ключом к успеху были зелья, ритуалы и любимые им руны. Зелье старения должно было увеличить именно возраст тела, но его действие было временным. Закрепить действие зелья должен был «амулет запоминания» (или ослабления, нестарения — он сам не знал, как его назвать), ослаблявший откат зелья. Если бы какой-то безумец из четырнадцатилетнего превратился в восьмидесятилетнего, выпив зелье — амулет не дал бы ему опуститься ниже двадцати лет. Казалось бы, хлебни две трети дозы и вуаля — тебе семнадцать. Вот только тело старело, но не росло — он бы остался в постаревшем теле четырнадцатилетнего. А это было совсем плохо, особенно в таком возрасте.

Выход был лишь один — ритуалы усиления, теоретическую форму которых он почерпнул из прошлой жизни. Они позволяли естественным образом развивать и усиливать тело. Казалось бы — почему не использовать их постоянно? Заковырка была в том, что это именно ритуалы, требующие неукоснительного исполнения. Восьмичасовой ритуал, нарушенный за пять минут до окончания, изменит тело примерно, как и нарушенный на первой минуте — никак.

И только совмещенные вместе, эти три «ингредиента» давали нужный результат. Позволяя развиваться телу так, будто он прожил три года, а не три месяца — причем не прекращая тренировок и хорошо питаясь. Хотя питаться надо было в любом случае, да еще и в резко увеличившихся объемах.

Проблемы начались с самого начала — ритуалы знакомые в теории, сильно отличаются от привычных и опробованных. Хотя бы тем, что вторые работают как надо. Виктор знал, что эффективность ритуала проще всего замерить по аппетиту. После грамотно выполненного восьмичасового ритуала — жрать должно было хотеть зверски, а за первую неделю аппетит лишь слегка увеличился. Но от приема зелья Виктор не отказывался — принимая его в самых минимальных дозах, ведь по его расчетам, каждые сутки он должен был стареть на шестнадцать дней, чтобы идеально успеть к концу лета.

Виктору пришлось сократить любую свою деятельность до самого минимума, пока ритуалы не заработают как должно. Ведь без них, вся идея была огромным провалом, фактически серьезным ударом по своему организму. На практике это вылилось в то, что единственное чем он занимался, бодрствуя и не медитируя — общался с семьей.

— Виктор, надо поговорить. — сказал ему дед, в конце июня, во время приема пищи. Хотя правильнее это уже было называть загрузкой топлива — ведь аппетит начал уверенно расти, и он именно что поглощал еду.

— Да, конечно, — кивнул внук, прожевав очередную порцию топлива. — В чем дело?

— У меня был серьезный разговор с Лаурой. — начал Лайонел, изрядно удивив Виктора — эти двое были очень схожи характерами, и «серьезный разговор» мог означать все, вплоть до обмена угрозами. — И она спросила, чем мы таким заняты, что у тебя нет ни на что времени и выглядишь ты все хуже и хуже. Признаться, последнее и меня беспокоит.

— У меня возникла заминка с ритуалами. — честно признался парень, виновата почесывая затылок. — Они…

— Погоди, — обеспокоенно перебил его дед. Было даже пугающе видеть его таким взволнованным. — Теми самыми ритуалами, которые и были главным во всем процессе? Ты что, просто стареешь сейчас? — Лайонел в конце своей речи реально почти рычал. Опять же, Виктор впервые увидел его разозленным.

— Нет, уже нет! — вскричал в ответ внук, понимая, что успокаивать сейчас можно только честно описывая ситуацию. — Ритуалы сперва плохо работали, не было опыта. Но посмотри, — он обвел руками заставленный едой стол.

— Куча еды, и что? — Лайонел слегка успокоился, понимая, что гнев не поможет разобраться в проблеме. — Ты решил еще и растолстеть?

— Я ведь говорил, что от ритуалов я буду очень сильно хотеть есть. — напомнил Виктор, видя огонек понимания в глазах деда. — Вот и начал.

— Причем только последние дни. — Лайонел погладил подбородок, будто вспоминая рацион внука за последние недели. — Значит мы с твоими родителями можем успокоиться?

— Да, скоро я буду выглядеть намного лучше, — кивнул Виктор, улыбаясь что угроза миновала. — Обещаю.

— Ну смотри, если Лаура еще раз на меня наорет — я все это прекращу.

— Наорет? — в шоке переспросил внук. Он не мог вообще представить картину, где эти двое орут друг на друга.

— Ну, не наорет, а повысит голос. — Лайонел махнул рукой, показывая, что для него это одно и то же. — Так что тебе лучше в следующее посещение выглядеть так, чтобы она была спокойна за твое здоровье.

— Понял, буду.

Двадцать второго июля, Лайонел и Виктор вместе расположились на холме в поместье мужчины, с улыбками наблюдая за безоблачным небом и яркой полной луной.

— Ну что я говорил про счастливое число? — с удовлетворением в голосе спросил Лайонел.

— Признаю, ты был прав. — легко согласился Виктор. — Остается лишь добавить мой волос, собранную мною росу и куколку бабочки «мертвая голова». А потом спрятать смесь в сарай.

— Ну и ждать грозы.

— И не будет комментариев про то, что мне это еще пить? — удивился внук.

— Во-первых, это даже близко не та гадость, которую я иногда пил во время учебы в Итоне или на службе. — признался Лайонел, подогревая у Виктора интерес узнать больше о его службе. Вот только дед никогда особо не рассказывал — особенно о том, откуда он знает про магов. — А, во-вторых, ты сам этого захотел. Зачем тебя жалеть?

— Справедливо. — после этого признания они оба рассмеялись.

В этот раз им продолжало везти — гроза началась всего через двенадцать дней. Ну, или это просто было лето, когда и происходит самое большое количество гроз в году.

Чуть ли не после первой молнии, Лайонел и Виктор уже спешили к сараю, в котором и хранилась смесь. Пока дед отпирал двери сарая, внук переминался с ноги на ногу за его спиной, находясь в неожиданном для себя нетерпении. В руках у него был небольшой сундучок, в который планировалось положить зелье, дабы избежать малейших случайностей. И как только двери открылись — сразу проскользнул внутрь.

— Ну что? Мы довольны? — спросил Лайонел, когда Виктор вышел из сарая, держа сундучок в руках.

— Мы довольны, дедушка. — широко улыбнулся парень.

— Тогда в бункер! — весело скомандовал дед, и они бодрой походкой направились к спуску под землю.

В самом бункере их ждал угол, на всякий случай, застеленный матами, где и планировалось проводить первое превращение.

— Все проверил? — спросил Лайонел, в полной разглядывая с помощью рунных очков окружающую обстановку на предмет опасных предметов. — Винни где?

— Винни в доме, я все проверил. — спокойным голосом заверил деда Виктор, сам лихорадочно припоминая не накосячил ли где. — Я готов.

— Ты точно уверен? — в последний раз спросил Лайонел и получил уверенный кивок в ответ. — Тогда я буду стоять в трех метрах от тебя, вот тут. — постучал он каблуком по полу, обозначая место.

Уточнил он это потому, что Виктор уже был без очков и без всех амулетов — было принято решение в первый раз не рисковать, превращаясь обвешанным артефактами. Винса оставили в доме по схожей причине — никто не хотел рисковать и проверять реакцию змея на превращение хозяина. Но всю одежду оставили на парне, заметив, что в книге на этот счет говорилось, что они тоже превращаются.

Отбросив все мысли, Виктор приложил палочку к району сердца, и произнес:

— Amato Animo Animato Animagus! — после чего он опрокинул себе в рот хрустальный фиал с кроваво-красным зельем.

Пару секунд ничего не происходило, пока все тело не наполнила обжигающая боль, а в груди мощно застучало второе сердце, отдавая в голову каждое свое биение. «Получилось!» — обрадовался Виктор, но быстро отринул все мысли, пытаясь сосредоточиться на образах, транслируемых в голову вторым сердцебиением. Достаточно быстро образы прояснились… «Птица! Причем хищная!» — птицы не были той областью, в которой он разбирался, так что даже семейство мог не угадать. Поддавшись наитию, он постарался слиться с образом птицы, слиться со вторым сердцебиением.