Порывисто улыбнулась Вадиму:

– Не обращайте внимания, – с моих губ сорвался нервный смешок, – они иногда как что-нибудь ляпнут…

– Ма! – послышался возмущенный хор из-за спины. – Но ты же сама сказала, что он Глаф Длакула!

Бровь Вадима поползла вверх, явно подразумевая вопросик.

Я разулыбалсь еще пуще прежнего.

– Я пошутила, – во всеуслышание объявила.

– Хорошо, если так, – задумчиво выдал мужчина. – Иначе, я начну считать, что ты за что-то меня недолюбливаешь.

Эти слова прозвучали настолько фальшиво, что я невольно задумалась – не намекает ли он на наше с ним прошлое? А если так – значит, помнит меня?

Пытливо прищурилась:

– Что вы, Вадим Викторович, – елейным голоском процедила, – разве мне есть за что вас недолюбливать?

– Давай, без условностей, – мастерски съехал он с темы. – На «ты» и просто Вадим. Договорились?

– Как будет угодно, – попытка уйти от ответа вызвала во мне раздражение.

– Так что насчет экскурсии? – и тон у него слишком воодушевленный. С чего вдруг такое радушие?

– Думаю, мы справимся сами, – ответила я и огляделась по сторонам.

Вадим сухо кивнул, засобирался на выход, бросив отрешенное «располагайтесь». А я сделала в сторону шаг, перестав загораживать девочек.

Один случайный взгляд зеленых глаз на тройняшек, и мужчина застыл на месте, как вкопанный.

Его лицо в момент напряглось.

Время будто остановилось, а я поняла, что только сейчас Вадиму удалось разглядеть девочек по-настоящему. Он так и застыл в полушаге, не убирая пальцы с ручки двери, но и не решаясь открыть, чтобы выйти.

Девочки тоже молчали, подняв на Вадима въедливые любопытные взгляды. Точно такие же, как у отца…

Пауза затягивалась, а нить моего пульса стала поверхностной, чтобы через миг исчезнуть совсем.

– Да-а, кстати… – протянула я неуверенно, наблюдая, как его лицо становится изумленным. – Это мои дочки. Вера, Надя и Люба.

Вадим с огромным трудом оторвал от них взгляд и посмотрел на меня. Молча и будто неверяще.

Затем снова обернулся к тройняшкам, присел на корточки, и нерешительно улыбнулся. Хотя было видно, что мысли Вадима сейчас далеко за пределами этого дома.

– Вера… Надежда… Любовь? – рассеянно переспросил, и усмехнулся. – Простите меня. Я, как следует, не поздоровался с вами, мои маленькие гостьи. – На этих словах он протянул руку каждой из девочек и осторожно пожал их крохотные ладошки. – Ах, да. Меня зовут Вадим, а не граф Дракула, как ваша мама решила.

– И кловь вы не пьете? – немного разочарованно переспросила Надюша.

– Только по выходным, – отмахнулся Вадим.

Поднявшись на ноги, он все еще выглядел сбитым с толку. Сунул руки в карманы пальто, отрывисто вздохнул в такт своим размышлениям.

– У твоих детей необычный цвет глаз, – неожиданно выдал и резко ко мне повернулся.

Зеленые изумруды теперь больше были похожи на два пронзительных сканера. Цепляющие любую деталь.

– Почему… необычный?…

– Зеленый. С таким редким оттенком, – вкрадчиво произнес и прищурился. – Прямо как у меня.

Былое радушие из его голоса пропало, как не бывало. Теперь тон отдавал всеми оттенками льда.

Мои девочки чутко чуяли любое настроение взрослых. В словах Вадима, вероятно, расслышали обвинение. Потому опустили головы, как по команде, решив что где-то проштрафились.

А я воинственно упрела руки в бока:

– Можно подумать, это такая уж редкость!

– Редкость, вообще-то. Такой цвет имеют всего полтора процента людей, а уж оттенок… – прищурившись, попытался заглянуть в самую душу.

Вздернула подбородок:

– Цвет глаз достался девочкам от отца. Видишь ли, он оказался мерзавцем, который пользуется доверчивостью невинных девушек, а потом исчезает! – я так разозлилась, что даже не сразу сообразила, что именно несу прямо при дочках.

А Вадим тем временем продолжал играть в свои игры

– Может быть, у него были на то обстоятельства? – произнес он с нажимом.

И в этот миг я была уже на сто процентов уверена – помнит, узнал.

Просто делает вид. По неведомым мне «обстоятельствам».

– Что ты этим хочешь сказать? Какие такие обстоятельства? – усмехнулась я горько, осознавая, как низко с его стороны было притворяться все это время. – Может, скажешь прямо уже?

Он немного помедлил, прежде, чем выдать:

– Обстоятельства могли быть самыми разными. Просто вы, женщины, часто не справедливы к мужчинам.

Странно, что у меня после этих слов пар из ушей не пошел, как у кипящего чайника.

– Значит, дальше будешь притворяться, что просто так взял меня на работу?! – процедила я, решив расставить все точки над «и».

А Вадим теперь рассеянно хлопал глазами. И как будто правда не понимал, о чем я толкую.

Наш диалог больше напоминал разговор слепого с глухим.

– Конечно, не просто так… – наконец вкрадчиво отозвался он через паузу, кивнув своим мыслям.

Подошел ближе, остановившись от меня в миллиметре. Тихо, но твердо продолжил:

– Потому что ты лучшая в своем деле. Неужели, неясно?

– Ясно, – обреченным эхом отозвалась, и на тот же шаг отступила.

Его полунамеки выводили из равновесия. Но выбивать признания ссорой желания не было.

Я деланно улыбнулась тройняшкам и нарочито весело хлопнула в ладоши:

– Девочки, кто хочет второй этаж посмотреть? А тебе, Вадим, наверное уже пора? Сегодня вечером мы с Мирой составим план обучения, и согласуем с тобой.

На мое выпроваживание Вадим не обиделся. Наоборот, с облегчением выдохнул, будто ему самому не терпелось завершить этот странный разговор.

Но, перед тем, как уйти, произнес:

– Кстати, насчет вечера. Мы с дочкой хотели бы пригласить всех вас на ужин. Познакомиться.

– С девочками? – я удивленно обернулась на умотавших на второй этаж дочек.

– Конечно, почему нет? Я был бы рад, если бы они с Мирой подружились.

Пожала плечами.

– Ужин так ужин. Мы придем.

Удовлетворенно кивнув, Вадим вышел за дверь, оставив после себя горькое послевкусие разговора, и свежий аромат дорогого парфюма. Хорошо мне знакомого…

– Ма! Ма! Это комната для плинцесс?! – встретил меня дружный хор вопросов в одной из комнат на втором этаже.

Улыбнулась малышкам:

– Эта комната для вас, – отозвалась, с удовлетворением оглядывая огромную полукруглую кровать в центре, три маленьких столика в ряд с зеркалами, длинный гардеробный шкафчик в углу.

– Тут класи-иво… – завороженно выдохнула Надя, и плюхнулась на кровать к сестрам.

Малышки любили спать вместе. Однажды я пыталась купить три отдельных одноместных кроватки для каждой, но бросила эту затею, когда на утро заметила, как девочки ютятся клубком на одной. Хотя спать они чинно ложились на разные.

Уж не знаю, специально ли обустраивали комнату под моих девочек, или так просто совпало, и детская была здесь всегда – но приятного ощущения в душе это не отменяло.

Надо сказать, что домик внутри мне понравился сразу. Еще даже оглядеться, как следует не успела, а уже почувствовала ту особенную атмосферу уюта.

На первом этаже разместилась кухня-гостиная, со скрытым входом в ванную комнату.

На втором детская, и взрослая спальня через маленький холл.

Мне здесь все нравилось. А девочкам, которые сейчас весело прыгали на кровати – подавно.

– Ма! Ма! А на той площадке нам можно играть? – Люба прилипла к окну, расплющив свое лицо по стеклу.

Я подошла к дочке ближе. Закусила губу. Отсюда великолепный обзор на задний двор особняка. На поляне раскинулась игровая площадка, манящая яркостью и весельем.

– Наверное, Вадим построил ее для своей дочки.

– У него есть дочка? – почему-то удивленно спросила Вера.

– Да, она чуть-чуть старше вас. Я буду учить ее музыке.

– Она не разрешит нам играть на ее площадке? – приуныла Любаша.

– Она добрая девочка. Думаю разрешит. Но вы должны хорошо себя с ней вести. И не обижать, – назидательно сообщила тройняшкам.