– Тачки на исходную! – раздаётся громкий голос откуда-то сверху.

Я замечаю слева яркую красную машину. Слепну и теряюсь от неловкости. Толпа ржет.

Девушка откидывает банку в сторону и делает шаг к открытой двери машины.

– Э, не… – вдруг от толпы отделяется парень и перегораживает ей рукой путь. – В таком виде в салон не пущу. Тачка отца.

Я делаю несколько шагов назад, искренне надеясь сбежать, но понимаю, что толпа образовала круг и теперь с интересом наблюдает за представлением.

– Арс, ты попутал? – стервенеет девушка от унижения. – С кем ты ещё поедешь?

– Да вот хоть с ней, – угорает парень, поворачиваясь ко мне лицом. – Эй, ты, ближе подходи. Не бойся.

Кручу головой. Но тут меня с улюлюканием подхватывает сзади сразу несколько рук и буквально волной сносят к машине, засовывая на переднее пассажирское сидение.

– Отпустите! Послушайте, нет! – пытаюсь я вывернуться. Но меня почему-то уверяют, что все этого хотят, и советуют кончать отыгрывать идиотку.

Дверь хлопает. Я вцепляюсь пальцами в ручку двери. Не открывается!!

– Эй, вы чего! – стучу в стекло. – Откройте!

Парень обходит капот машины и невозмутимо падает на водительское.

– Пристегнись, – бросает мне небрежно.

– Послушай, Арс, да, кажется? – начинаю говорить скороговоркой. – Я сестру искала. Я не хочу с тобой на заезд. Я боюсь. Меня вообще в машинах укачивает.

– Я тебя захотел, – вальяжно отзывается он и втыкает передачу. – Расслабься… И если хочешь, чтобы мы ни во что не вмазались, не отвлекай.

Шокировано несколько раз глотаю воздух и на всякий случай действительно дергаю ремень безопасности, вставляя его под пресс.

Машина медленно подкатывается к стартовой линии.

Различаю, что толпа парней и девушек скандирует что-то из серии «Арс! Арс!»

Мамочки…

Перед капотом появляется парень в кислотно-зелёной шапке и что-то на пальцах показывает водителям. Справа и слева от нас к стартовой линии подкатываются другие тачки. Перед нами зажигается огнями длинная взлетная полоса.

От адреналина у меня холодеют руки и начинают шевелиться волосы.

Я оборачиваюсь на парня, чтобы оценить свои шансы выжить.

Серьёзен, сосредоточен. На губах застыла циничная ухмылка, ноздри периодически вздрагивают, на шее возле ворота чёрной кожанки часто пульсирует венка. И вообще, парень очевидный баловень судьбы. Богатый, неприлично красивый. Одни ресницы чего стоят. Он же себя любит? Правда?

Парня в зелёной шапке сменяет эффектная девушка и начинает медленно снимать розовую ветровку, оставаясь в одном тонком топе на бретелях. Тачки одобрительно рычат, заставляя стрелки спидометров дергаться до неприличных цифр.

Девушка эффектно поднимает ветровку вверх, на мгновение замирает и даёт резкую отмашку. А в следующую секунду наша машина, шлифуя асфальт, срывается с с места…

Алиса.

Сердце колотится в горле, мешая дышать, мокрые пальцы постоянно соскальзывают с кожаного сидения, за которое я инстинктивно пытаюсь ухватиться. Рев двигателей заставляет внутренние органы вибрировать.

– Мама, мамочка… – шепчу, прикрывая глаза от первобытного ужаса, когда машина входит в занос и, резко разворачиваясь, едет обратно. От скорости закладывает уши.

Впав в нервный анабиоз, я просто жду, когда это издевательство закончится. Всего несколько секунд и…

– Даааа! – довольно рычит парень. – Аааа! – захлёбывается своей эмоцией.

Машина начинает замедляться и, снова уходя в занос, тормозит.

– Эй, живая? – он толкает меня в плечо. – Выдыхай. Приехали.

Я открываю глаза и на несколько мгновений впиваюсь взглядом в его лицо. Парень откровенно смеется и кайфует, не понимая, какой шок я только что перенесла.

Эгоист, хам, моральный урод – одним словом, золотой.

Возле машины уже слышатся восторженные крики поклонников моего мучителя. Двери открываются рывками снаружи.

– Аааа! – кричат парни. – Арс – мужик! Зачётно!

«Не мужик он… Недоразумение одно…» – думаю про себя и просто молча опускаю ноги на асфальт, расталкивая лезущих в салон людей.

– Эй, а поздравить? – меня борзо перехватывают за руку и дергают обратно в салон, вжимая в спинку кресла. – Я вообще-то первый, – самодовольно ухмыляется Арс. – Давай, детка, не стесняйся… – он наклоняется, сближая наши лица.

Делаю глубокий вдох аромата дорогой туалетной воды и чувствую, как меня начинает накрывать праведным гневом. Да что этот золотой осел с папиной машиной и одеколоном вообще о себе возомнил? Размахиваюсь и хлёстко прижигаю свободной рукой ему по щеке.

– Поздравляю! – огрызаюсь. – Сердечно!

Толпа ошарашено замолкает.

Секунда, вторая этой тишины, и я уже сама осознаю, что натворила. Но не извиняться же!

– Ах ты… – шипит парень.

Перехватывает меня за затылок, заламывает руки и сталкивает наши губы в поцелуе.

– Ееее! – одобрительно взрываются зрители моего унижения. – Объясни ей, кто тут главный.

– Арс, ты совсем охренел? – слышу где-то сбоку голос той самой девушки, которую облила колой.

–Алиса… – следом звучит голос сестры. Нашлась, слава Богу.

Бросаю все силы, чтобы не позволить нахалу проникнуть в мой рот. До онемения сжимаю губы, протестующе мычу и, поймав момент, когда он теряет бдительность, начиная мягко скользить своими губами по моим, кусаю.

– Черт! Ммм… – шипит парень, отлетая от меня и вытирая пальцами кровь. – Истеричка, мать твою! Больная точно!

– Урод… – бросаю тихо и, пользуясь новым замешательством толпы, выскальзываю из машины.

Оглядываясь, хватаю за капюшон сестру и тащу за собой. Откуда только берутся силы и решительность?

– Алиса! – упирается Аня, пытаясь вырваться, – Отпусти! Все увидят! Как ты вообще посмела? – вдруг слышу, что она всхлипывает и оборачиваюсь.

– В смысле посмела? Приехать за тобой? – рычу. – Эти люди опасны. Разве тебе мало аварии папы?

– Меня больше не позовут! – отрывает она мои руки.

– Что? – задыхаюсь от возмущения. – Бессовестная…

– Хватит мне указывать! – фыркает сестра и разворачивается, чтобы вернуться к машинам. – Мне уже шестнадцать. Я сама имею право решать.

– Хорошо, иди! – взмахивая руками, кричу ей в след. – Только знай, что прямо сейчас я все расскажу родителям.

Психуя, просто ухожу вперёд. К черту эту идиотку!

– Шантажистка! – кричит сестра мне в ответ. – Заучка! Стукачка!

Не оборачиваюсь. От обиды и пережитого стресса начинают душить слёзы. Захожу за железные ящики и удивлением обнаруживаю, что мой таксист никуда не уехал.

Падаю на заднее сиденье и только в машине начинаю взахлёб рыдать.

– С другой что ли? – сочувственно спрашивает меня водитель и вздыхает, – да подумаешь! Какие твои годы. Гонщики эти… – брезгливо. – Себя не жалко, людей не жалко. Рыдать ещё надумала. Бегать, выслеживать… Вон какая. Это за тобой бегать должны. Принципиальнее надо быть, – не унимаясь в моральной поддержке, таксист и заводит машину. – Вот мне моя жена как сумкой по голове дала, я сразу понял – моя, – смеется. – А ты чего? Ну? Плюнь.

Вытираю слёзы со щёк и ловлю себя на том, что пытаюсь улыбнуться. Отпускает.

– Спасибо, – качаю головой.

Решая не посвящать таксиста в ошибочность его версии на тему неразделенной любви, достаю телефон и сначала хочу выполнить свою угрозу и позвонить маме, но в самый последний момент мне приходит идея получше.

Убеждая себя, что не стукачка, и все делаю правильно, нахожу номер госавтоинспекции и набираю.

– Дежурный УГИБДД лейтенант Носов слушает, – отзывается динамик.

– Здравствуйте, – говорю в трубку. – Я бы хотела заявить о прохождении уличных гонок на старом аэродроме…

– Мам, я не поняла, тут всего двести рублей, – Аня залетает на кухню, размахивая купюрой. – Что мне с ними делать? – капризно.