– Наиль, ну же.

– Да погоди, резины нет.

– Ну какая резина. – смеюсь я. – Мы же теперь вместе, навсегда вместе. Ты и я. Я и ты. Я ведь люблю тебя.

Он моргает пару раз, а между нами расстояние как будто увеличивается. Более того, в моей руке больше нет ни члена, ни башни.

А промежности касается прохладный воздух. Грудь обжигает, но я никак не могу понять это ощущение, только чувствую, как мне плохеет, как водка наружу рвется.

Пытаюсь взгляд сфокусировать. Не понимаю, почему он еще не во мне.

– Наиль. Что – то мне плохо…

– Так тебе полежать надо. Пойдем в кровать отведу.

Он доставляет меня до спальни.

– Вот, это моя.

– Отлично, – слышу над головой.

– Все, я лежу, я вся твоя. Бери меня, любимый.

– Ага, сейчас, только пойду телефон возьму.

– Будешь делать интимные фотографии, извращенец? – смеюсь, поворачиваясь набок и глаза закрывая. Что – то мне не до секса, спать хочется.

– Ага, фотки. Спи-спи, – накрывает он меня.

– Со мной ложись, а предбрачную ночь можем на утро перенести, ты же не обидишься?

– Нет конечно. Спокойной ночи.

Во сне какая – то муть. В школе снова. Словно я голая стою, а весь класс надо мной смеется. Лиц почти не видно, зато различается смех Наиля. Громкий, почти издевательский.

Я открываю глаза резко, словно кто – то меня из этого сна вышвырнул за шкирку, как нашкодившего котенка.

Я моргаю пару раз, пытаясь не то, что проснутся, а словно из комы выйти. Сначала плечами пожимаю. Мне нередко снятся сны, когда надо мной смеются близкие люди. Та же Лиза. Та же мама… Глеб… Наиль.

Я чищу зубы, но вдруг понимаю, что что – то не так. Какое – то смутное беспокойство буквально скручивает живот. Я поднимаю взгляд в зеркало, рассматривая всклокоченные волосы, помятое лицо, красные от недосыпа глаза. Но самое главное картинки. Они проносятся передо мной кадрами, они заставляют бросить щетку, закрыть глаза руками. Они заставляют пошатнуться.

Чувство стыда отравляет, заставляет задыхаться. Слезы в три ручья. Это был не сон? Это я на самом деле ему в любви призналась? Ноги раздвигала, говорила о будущем. Но я ведь искренне, для меня это все было по-настоящему. А он… а он получается просто ушел. Просто ушел. Для него это все было несерьезно. Можно только представить, как он испугался. Спасибо, что хоть спать увел, а не оставил там, прямо на кухне.

Дура я, а он скотина. Ну и ладно, ну и пофиг.

Мне пофиг, понял?!

В глубине квартиры слышу, как открывается входная дверь. Тут же быстро умываюсь, принимаю душ. Делаю все поскорее, не хочу сталкиваться с мамой. Хотя это неизбежно, учитывая тот погром, что мы устроили на кухне.

– Кристина! Кристина! – выхожу в одном полотенце. Страх даже затмевает стыд.

На кухне мать, собрала руки на груди и ее хахаль, который допивает водку.

– Привет, мам.

– Что ты тут устроила? Это что за погром?

– Ну выпили с подружкой.

– А это что? Тоже подружкино? – тычет она мне в лицо мужским ремнем, а мужик ее прыскаем со смеху.

– Ну а что ты хотела, Мил. Она же твоя дочь. Должна же она тоже набираться опыта.

– Замолчи! Не доросла еще, чтобы мужиков водить.

– А ты уже переросла, чтобы водить.

– Да как ты смеешь! Дрянь! Я тебя кормлю, я тебя одеваю, а ты мне хамишь? – она замахивается ремнем, я на автомате закрываю лицо, но ее мужик тормозит ее. Теперь вспомнить бы, как его зовут. Виктор вроде. Или Валера.

– Угомонись. Давай мы просто уйдем к тебе в комнату, а дочурка все тут приберет, – подмигивает он мне, а меня мутить начинает. Я киваю и тут же бросаюсь в туалет. Меня выворачивает наизнанку.

– И завтрак нам приготовишь, – кричит этот мужик мне вслед, но лучше всего я различаю крик матери.

– Не смей мне в подоле принести, выгоню!

Да пошла ты. В подоле. Смешно. От кого? Скорее ты принесешь, чем я.

Привожу себя в относительный порядок. Переодеваюсь в своей комнате и тут вздрагиваю от чужого голоса.

– Ты не обижайся на нее.

– Выйдите из моей комнаты, – подхожу близко.

– Я зашел сказать, что на завтрак люблю блинчики. Жирненькие такие, – проходится он сальным взглядом по моему телу, а мне мерзко становится.

– Выйдите!

Он поднимает руки вверх и делает шаг назад, чтобы я могла закрыть дверь. На щеколду. И как я забыла – то.

Поскорее бы мама нового себе нашла. Этот мне совсем не нравится. Скользкий какой – то.

Убираюсь в кухне, готовлю этому уроду овсяную кашу без сахара и соли. Сама тоже ее съедаю. И уже хочу пойти заняться учебой, как вдруг звонит Лиза.

Я трубку брать не хочу. Тот факт, что тебя не захотели даже пьяную и готовую не то, что бьет по самолюбию, он его в пыль втаптывает. Но я все равно отвечаю на десятый гудок довольно веселым тоном.

– Привет, Крис! Мне столько тебе нужно рассказать! Мы живем вместе, представляешь!

Ого, какие шустрые.

– Давай в кафе нашем увидимся, а то мать привела нового мудилу, я не могу тут находиться.

– Через час?

– Да, я как раз успею собраться.

Было бы чего собирать. Лучше порисую. Например, можно нарисовать Наиля в виде жертвы палача, а этот палач, я. Ну красота же. А потом уже просто натянуть огромный спортивный костюм, кроссовки, сделать на еще мокрые волосы хвостик. Но перед этим заглянуть в молчаливые соцсети. Наиль не писал. Да я и не ждала. Более того, просто заблокировала его везде. Легче мне не стало, но чувство удовлетворения появилось, потому что после всего сказанного он наверняка боится, что я как дурочка бегать за ним начну. А я не дурочка. Ну теперь, трезвая, точно не дурочка.

– Пока, Кристина, – слышу в спине этот неприятный голос, машу рукой в знак вежливости и поскорее покидаю квартиру. Что мама в нем нашла? Он даже не сказать, что красавец. Наиль вот, очень красивый. И пусть я никогда больше его не увижу, а если увижу, то расцарапаю рожу, но не признать, что он красивый, не имею права.

В кафе появляюсь после Лизки. Она вся светится. Такой красивой я не видела ее давно. Это все не говоря о новых брендовых вещах, которые она раньше позволить себе не могла.

Я ей не завидую, нет, но мне очень обидно, что я такой красивой и счастливой не буду никогда. Вряд ли хоть один нормальный мужик откажется от такой, как Лиза, даже если она в любви ему признается. Даже если детей попросит и замуж. Не хочу перед ней расклеиваться, поэтому улыбаюсь как можно шире.

– Ну рассказывай, – плюхаюсь на диванчик, быстро снимая все лишнее. Так, надеюсь, тут сегодня есть мои любимые пироженки.

– Сначала ты. Откуда ты вообще знаешь друга Матвея?

– Ну, когда ты уехала с Мишей из клуба, приперся этот. Наиль, – не хочется вспоминать ту ночь, потому что тогда он мне показался настоящим. Живым. Самым лучшим. – Он меня подвёз домой. В своей новенькой черной Бэхе.

Нас прерывает официант, и я даже рада этой передышке. Говорить про Наиля сложнее, чем мне думалось. Мы заказываем кофе. Но я очень долго рассматриваю меню, хотя выбрала сразу. Судя по горящим глазам Лизы, она действительно выбирает. Обычно за нее платила я, но чувствую, что скоро мы поменяемся местами.

– И что дальше?

– Ну и чёт сошлись на том, что попса нам не нравится. Я обещала скинуть ему свой плейлист. Мы обменялись телефонами, id соцсетей. Если честно, я не люблю всяких нерусских. Но этот прям.... Интересный.

– Так вы переспали? – хлопает она в ладоши, а я глаза закатываю. Если бы. Может быть, мне было бы не так больно и стыдно.

– Да погоди ты! Мы начали перебрасываться смешными видео и картинками. У нас с ним полное совпадение вкусов. Мы даже футбол оба любим. В общем…

– Значит переспали?

– Слушай, ну не всем же сразу в постель прыгать, как вам с Матвеем. Нужно проверить… – неудобно-то как…. – Мы целовались … ну начали продвигаться к кровати, он был таким настойчивым, а я хихикала и болтала от волнения, а потом…