«Пончик, Пампушка, Булочка…» – отголоски прошлого звенят в голове, когда я вспоминаю прозвища, летящие из уст моего обидчика. Того, кто наградил меня антителами к другим мужчинам.

Заливаю овсяные хлопья кипятком и, пока каша готовится, надеваю замшевые сапоги на шпильке. Цокаю на каблуках по квартире, как та самая косуля, в поисках ключей от машины и шелкового шарфика. Завтракаю стоя, с ужасом следя за стремительно бегущими стрелками часов.

Снимаю патчи с век, припудриваюсь и крашу губы матовой ярко-красной помадой.

Брызгаю шею французскими духами и убегаю по ступенькам лестничного марша на улицу, под срывающуюся осеннюю морось.

Девочки, поддержите новинку звёздочками и комментариями! 

Мирослав.

– Доктор Боголюбов, просыпайтесь. – Девичий ласковый голосок врывается в мой беспокойный сон. Я бегаю по джунглям с автоматом и убиваю зомби. – Мир, или мне по-другому тебя разбудить?

Силуэты зомби рассеиваются в небытие, сменяясь миловидной мордашкой Дианы. Черт… Неужели, я все испортил? Нога девушки соблазнительно покоится на моем бедре, а шаловливые пальчики выводят сердечки на груди.

– Диана, прости, я свинья. У нас…было? Ничего не помню. – Беспомощно оглядываюсь, цепляя глазами валяющиеся на полу пустые бутылки из-под спиртного. Хорошенькое дело – нажраться и трахнуть будущую коллегу по бизнесу.

– Конечно, было, док, – довольно ухмыляется она. – И я не против повторить. – Девушка продолжает вырисовывать на моем теле фигурки.

– Это неправильно, Диана Руслановна. Теперь мы партнеры, забыла?

– Мир, ты мне нравишься. Одно другому не мешает, так?

Диана приподнимается на предплечьях и впивается взглядом в мое лицо. Только сцен ревности сейчас не хватает! Страстные огоньки на дне ее глаз затухают. Девушка обиженно оборачивается полотенцем и встаёт с кровати. Потягивается, как ленивая породистая кошка, даже сейчас не оставляя попыток меня соблазнить.

– Мешает, Диан. Ты выбрала не того принца. Нам вместе работать. – Бесцветно, заглушая в голосе нотки возмущения, отвечаю я.

– Я поняла, Мирослав Михайлович. Забыли. – Улыбается Диана. – Заедешь за мной в шесть?

– Зачем?

– Мы едем в банк. Нужна твоя подпись, как совладельца клиники для оформления юридической документации. Остальные уже все подписали. – Диана непринужденно натягивает капроновые колготки и заправляет блузку внутрь длинной шерстяной юбки. Деловая женщина, ничего не скажешь! Только смотрит она так, словно хочет меня придушить.

– Договорились, Диана Руслановна. Надеюсь, вскоре бюрократическими процедурами будет заниматься экономист? Или юрист? Или…

– Все будет, Мир, – отвечает она нежно, словно я задал вопрос о ее сокровенной мечте. – Я лично займусь подбором сотрудников. – Звучит как угроза.

Диана проводит ладонями по озябшим плечам. На правом, чуть ближе к локтю, виднеется татуировка с каким-то японским изречением. Буквы просвечиваются сквозь тонкую светло-голубую ткань. У неё есть ещё одна – на спине, между лопатками. Ловец снов, с досадой вспоминаю я.

Щеки девушки вспыхивают от моего откровенного равнодушия и того, насколько оно для неё очевидно. Диана бодро подхватывает с пола сумку и спешит в прихожую.

– Пока. – Шелестит, касаясь взглядом моего голого торса.

– Прости, друг. Я повёл себя, как мудак.

– Ничего, – улыбается она. – Я тоже хороша, выпила лишнего, набросилась с поцелуями. Надеюсь, ты не подумал, что я такая…

– Нет, конечно. До вечера.

Захлопываю дверь, прогоняя аромат духов и чужое присутствие. Пустые бутылки валяются посреди комнаты, как немой укор. В голову вклиниваются обрывки воспоминаний: вечеринка с коллегами, мелькающая разноцветными огнями светомузыка ночного клуба и море спиртного…

Стягиваю с дивана постельное белье и загружаю его в стиральную машину. Под подушкой нахожу пустую пачку от презервативов. Черт! Мне хватило проблем на работе из-за романов с медсестричками. Еле отделался, хватит.

С отцом Дианы – Русланом Шестаком я познакомился год назад на конференции в Лондоне. Блестящий хирург, гинеколог-репродуктолог, он убедил меня развиваться в перспективном направлении медицины, связанном с ЭКО и репродуктологией в целом. Я прошёл специализацию и набивал руку, оперируя в гинекологическом отделении областной больницы. А потом у Шестака появилась идея фикс: открыть собственный многопрофильный центр, объединяющий под своей крышей узких специалистов. Мне нравилась гинекология и я не очень-то хотел прекращать оперировать и заниматься консультированием бездетных пар. Руслан Александрович выслушал мой отказ вежливо, предложив войти в долю.

Как ни странно, меня поддержал отец и Роман Рябинин – профессор медицинского университета и, по совместительству, отец Богдана Рябинина – близкого друга детства. Бизнес моего отца, некогда обеспечивший мне сытое детство и юность, терпел убытки, поэтому общая доля нас троих, как инвесторов, составила всего тридцать процентов.

Семьдесят же, принадлежали Руслану Шестаку и его дочери – начинающему пластическому хирургу, красавице и светской львице – Диане.

А вчера я все испортил! Подставил под удар наше будущее партнёрство и отношения близких мне людей с самим Шестаком.

Устало тру виски, вспоминая ее губы на своей шее и опрометчиво сказанные мной пьяные комплименты…

После обеда снегопад усиливается. Мягкие хлопья царапают стекло и бесшумно опускаются на землю, крыши домов и машин.

Я бросаю взгляд на часы и собираюсь избавиться от пропитанной кровью и потом пижамы. Делаю несколько шагов в сторону ширмы и вздрагиваю от хлипкого звука распахнувшейся двери кабинета. Ко мне без стука врывается операционная медсестра Таисия Алексеевна.

– Давление у Вишневской нормализовалось, Мирослав Михайлович, – устало говорит она, поправляя сползшие на нос очки. – С ребеночком все в порядке.

– Кто ночью дежурит? – облегченно вздыхаю я.

– Митрохин. И я.

– Таисия Алексеевна, препараты крови я отменяю.

– И эритроцитарную массу?

– Ее тем более. Продолжаем антибиотик по схеме.

Таисия Алексеевна коротко кивает и делает отметку в листе назначения. Скупого взгляда хватает, чтобы заметить пятна крови и на ее пижаме.

– Поезжайте, доктор, – мягко произносит она, внимательно посмотрев мне в глаза. – Ваша смена три часа как закончилась. Выходим девчонку, не волнуйтесь.

– Спасибо. Я как раз собирался, но…

– Куда это ты собирался? – протяжно обрывает мою речь застывшая в проеме Диана. Она широко улыбается, теребя висящее на сгибе локтя пальто. – Здрасьте. – Небрежно бросает приветствие Таисии Алексеевне. Медсестра здоровается с ней и, пожелав мне спокойной ночи, выходит.

Диана не замечает сквозящие в моем взгляде озабоченность и усталость. Ее пряно-цветочный аромат вытравливает из ординаторской запахи дезинфекторов и лекарств.

– Ты решила сама заехать за мной?

– Да, доктор Боголюбов. У меня сегодня выходной, стало скучно, поэтому… я здесь. Едем?

– Да. Дай мне десять минут на душ, а после… я к твоим услугам.

Холодный ветер теребит влажную после душа челку. Тонкие каблучки сапожек Дианы отдаются эхом от кирпичных стен больницы. Она демонстративно кладёт ключи от своей машины в сумочку и подходит к пассажирской двери моей новой «бэхи».

– Потом довезешь меня домой, окей?

Не хочу показаться грубым и согласно киваю. Мне все равно, куда мы едем, я хочу разобраться с делами и очутиться дома. Отираю ладонью лицо, прогоняя мельтешащие перед глазами кадры: отслойка плаценты у беременной, кровотечение, снижение объёма циркулирующей крови, угрожающее жизни, экстренное кесарево сечение…

– Мир, а почему бы нам не попробовать? – прерывает тишину Диана.

В голове что-то громко щёлкает. Ее неожиданный вопрос возвращает поток моих мыслей к исходной точке. Диана безуспешно прячет во взгляде неловкость, запоздало жалея о сказанной глупости, и заправляет за ухо высветленную прядь.