– Что Ярик ответил? – сглатывая горький ком, внезапно заполнивший горло, произношу я.

– Попросил железную дорогу.

– Пока, мам, – торопливо сбрасываю звонок, остановившись перед калиткой. Глубоко дышу, а воздух обжигает легкие... Надеюсь, Данил уверен в том, что делает? Потому что я ни черта не уверена... И в том, что чувствую тоже... 

Данил.

С неба срывается мокрый снег, когда я паркуюсь возле входа в больницу. Заглушаю двигатель и поднимаю воротник. Сканирую окружающую картинку быстрым и цепким взглядом: на крыльце курят ординаторы, возле мусорного бака мельтешит дворник, чуть поодаль толпятся посетители в разноцветных куртках. Засланным может быть каждый из них – милая старушка или улыбающийся и плохо говорящий по-русски дворник-таджик… Любой может приехать сюда по приказу Салима и следить за нами… 

Черт… Так можно и с ума сойти. Меня сгрызают изнутри подозрения. Еще и Ян добавил переживаний… Неужели система защиты и впрямь такая хреновая, что ему ничего не стоило ее взломать? И как сделать надежную, как в Пентагоне? 

Возвращаюсь к машине, стремясь сохранить конфиденциальность разговора и все-таки звоню Яну:

– Ты можешь сделать мне систему защиты, как в Пентагоне, Ян? В моем доме и у Роксаны? Я скоро к ней поеду.

– Если хорошо заплатишь, смогу. Доступ к камерам будет только у тебя. Ну… И у меня. И не говори, что я извращенец. Любые хакерские атаки будут блокироваться специальной программой. Это как невидимый яд, она сначала будет ни для кого не заметна, а потом… Отравит и разъест все, с чем столкнется – жесткий диск, базу данных, документы, запароленные папки… 

– Твое личное ноу-хау, Ян? 

– Кто-то изобретает яды, а кто-то… информационные яды.

– А нельзя поставить программу, способную направить хакера в другое русло? Создать видимость, что ему удалось взломать камеры, но картинку поставить заранее заготовленную? Наш разговор, в котором будет подробный план побега или…

– Можно. Ты молодец, Таир. Я смотрю, мозги не растерял. Тебе это будет очень дорого стоить, – грустно протягивает Ян.

– Ничего. Жизнь дороже. У меня… У меня двое детей.

– Знаю. До связи.

Врач торопливо набрасывает на мои плечи халат, смотрит испуганно, словно в чем-то провинился и взмахивает ладонью, услужливо указывая и без того известную мне дорогу. 

– Марине Николаевне получше, – вздыхает облегченно, переводя взгляд на неподвижную Марину. Странно, что при виде жены я ничего не чувствую… Вернее, не странно, а вполне ожидаемо. 

«Ты бесчувственное чудовище, Апраксин, – когда-то щебетала она. – А я уже слишком стара, чтобы верить в чувства, – кокетливо добавила, подчеркивая нашу разницу в возрасте – она старше меня на четыре года».

Марина не хотела рожать. Зачем ей? У нее уже есть взрослый сын, но и с тем она редко общается. Прокручиваю в голове совместную жизнь с женой, пытаясь проанализировать, когда я вдруг решил, что нашу семью исправит ребенок? Вернее, он и сделает совместное существование похожим на семью, выступив в роли миротворца. Не помню… Признаю, за эти годы я порядком расслабился и растратил хватку, но чтобы так обмануться? 

– Когда вы планируете вывести ее из комы? – произношу бесцветно, словно заразившись апатией и унынием от вида жены. 

– Еще слишком рано. Показатели не нормализовались. Думаю, не раньше, чем через две недели… Или три, – виновато добавляет она. – Как ваша дочурка? 

– Хорошо. Справляемся потихоньку. 

– Имя выбрали? – зачем-то спрашивает врач.

– Нет. Хотел подождать, когда жена очнется, но… Придется называть девочку самому. 

– Удачи, – вздыхает докторша и провожает меня к выходу.

Удача мне сейчас и правда не помешает. И дело не в том, что мне сложно обеспечить себе безопасность или назвать как-то девочку, вовсе нет… Меня пугают всколыхнувшиеся внутри чувства – такие яркие, что хочется зажмуриться. Доверие к Рокси – пугающее, неожиданное, неправильное. Она словно обладает магией убеждать или располагать к себе. Ей хочется верить, о ней хочется заботиться… И еще я злюсь на нее за «Дуняшу»… Какое она имеет право называть мою дочь? Да еще и таким подходящим ей именем? 

Я сую регистраторше справку из роддома и называю девочку Сашенькой. Александра Апраксина… По-моему, звучит?

На выходе из загса мне звонит Ян. Он сообщает о предварительной готовности программы. Дело остается за малым – обеспечить системой безопасности квартиру Рокси. Да и с сыном мне пора познакомиться… 

– Езжай к Кате, Таир. То есть к Рокси, – торопливо произносит он. – Не теряй времени, у тебя его нет. Не хочу, чтобы тебя застали врасплох. Вызывай специалиста твоей фирмы на место и делайте все сегодня же. 

– Она не обрадуется моей самовольности.

– Потом как-нибудь объяснишь. Если она знает про Салима, твой поступок ее не удивит. Не забудь купить ребенку подарок.

– Тебя забыл спросить, умник. 

Покупаю продукты, игрушки, книжки… Груженный пакетами, звоню в домофон, тотчас заслышав в динамике голос ее мамы. 

– Слушаю вас, – протягивает она.

Я сбрасываю звонок… Ведь не откроет. Начнет расспрашивать и звонить Рокси. Решаюсь подождать на крыльце, пока кто-то не выйдет из подъезда. На мое счастье, к нему направляется пожилая женщина с бульдогом. Придерживаю дверь, помогая ей войти и игнорирую недоверчивый, направленный прямо на меня взгляд. Ну да, внешность у меня немного пугающая, как и рост. Поднимаюсь на нужный этаж и звоню в дверь.

– Кто там?

– Я от Роксаны. Она попросила доставить продукты, – отвечаю твердо, желая избежать лишних расспросов.

– Ой, – удивленно протягивает женщина, окидывая меня взглядом. – Проходите. Я Нина Федоровна. 

– Данил. Держите продукты. А вот игрушки для… Для Ярослава. Мне надо будет осмотреть вашу квартиру для установки системы безопасности. 

– Так вы Ярика хотите увидеть? – понимающе произносит она. – Он немного приболел. Проходите в спальню, он мультики смотрит. 

Стаскиваю обувь и медленно, как по минному полю, иду в спальню. Моя жизнь сегодня изменится навсегда… Как и этого пацана… Интересно, как Роксана объясняла Ярику отсутствие папы? Моя мама придумывала историю про шпиона. Говорила, что мой отец разведчик и служит на границе… Стоп. Меня словно обухом по голове ударяют. Почему я всегда смеялся и не воспринимал ее слова всерьез? И почему ее легенда всегда была неизменной? Может, мама не врала? 

– Привет, малыш, – произношу тихонько, завидев черноволосого мальчишку, похожего на маленького меня. Вот почему мама Роксаны не удивилась и пригласила меня к Ярику?

Данил.

Во мне смешиваются разные, совершенно неожиданные чувства: нежность, умиление, благодарность Кате, что сохранила пацана, любопытство, гордость. И пожалуй, немного злости… Катя ведь не собиралась говорить мне о ребёнке. Я никогда не узнал о нем, если бы не случай… Или провидение, судьба – называйте как угодно.

– А ты… Ты кто? – широко распахивает глаза-вишни Ярик.

– Я? Я твой папа, – к черту недомолвки и тайны. Он не должен пребывать во лжи, как я в свое время. 

– А где ты был? – пацан разглядывает меня, не скрывая любопытства.

– Я не знал о тебе, нас с мамой разлучили, и я уехал. 

– Ты будис зыть с нами? 

– Нет, но я буду часто к тебе приходить, не волнуйся.

Не волнуйся… Ну я и дурак! Для пацана я чужой человек, незнакомец, обрушивший на него неожиданную новость. Даже не представляю, что он сейчас чувствует? Страх, недоумение, интерес…

– Держи игрушки и книжки, сынок. Хочешь меня о чем-то спросить?

– Э-э… – слышу за спиной голос Нины Федоровны. – Данил, вы же завтра тоже придете? 

– Конечно, – поднимаюсь с постели сына, чувствуя себя провинившимся мальчишкой.

– Вы не торопитесь, ладно? Дайте Ярику время немного к вам привыкнуть. 

– Хорошо, – охотно соглашаюсь. – Спасибо вам.