Ну, зачем ты сейчас о ней? Пожалуйста, не надо, и так душа болит. Как вспомню её поддержку сегодня, душа воспаряет, а сердце больно ударяется о рёбра. Кровоточит. Ведь она меня не выбрала. Ходят на пару. Я ей и достойную пару теперь составить не смогу.

— Ну и пусть. Не трогай их — не думал, что голос подведёт.

— Угу.

— Это уже ничего не изменит. Тем более я получил по заслугам. Я не должен был её трогать силой — пытаюсь убедить его.

— А Яшка разговаривать начал, прикинь.

Рядом с ней не только заговоришь…

— Он в аппаратах сегодня был, наверное, и слышать начал. Охренеть. Почему тёть Галя ему их не купила, странно. Ведь давно бы нормальным стал.

— Он и был нормальным, это мы всё время уродами, были — признаюсь наконец-то.

Обижался на него всю жизнь. За то, что свалил от нас под тёплое крылышко тёти Гали. А мы все остались вариться в аду. Ещё Даньке с Ванькой осталось вылезти из него, закончить школу и можно будет свалить отсюда. Остались бы силы и здоровье.

— Чего?! Тебе там, что мозги вывихнули? Ты перегрелся?

— Всё нормально. Не трогай их только и всего — прошу его.

Не хочу, чтобы Полине было плохо, а неприятности моя семейка умеет создавать.

— Поэтому пообещай мне — иначе ничего не выйдет, знаю его.

— Обещаю — тяжело выдыхает.

— Узнаю, башку, сверну и не посмотрю что брат!

— Ладно, чего ты. Не буду я их трогать. Просто обидно за тебя. Ведь зрение может не вернуться. Как дальше то будешь? А твоя мечта увидеть столицу?

Усмехаюсь. Да было дело…

— Пятьдесят процентов внушают надежду — пытаюсь подбодрить парня, а то по голосу сник совсем.

Самому страшно до чёртиков остаться таким насовсем.

— Угу. Ладно, пора мне на автобус. Завтра приеду с утра.

— Да выспись хоть чуть-чуть. Здесь сёстры вроде ухаживают за такими, как я.

— Это какими?

— Немощными — так непривычно звучит и очень страшно, что может стать нормой для меня. Страшно до икоты.

— Дурак, ты. Тебе скоро капельницу с ужином должны поставить — угорает засранец.

— Ну да — вспоминаю наставления врача.

— Ладно, я пошёл — слышу, как поднимается с кровати — выздоравливай.

— Спасибо. Пока.

— До завтра — слышу удаляющиеся шаги Саньки.

Понимаю, что остался один в палате. Позволяю себе расслабиться и не скрывать эмоции которые топят с головою. Больно очень, поджимаю колени и зажмуриваюсь, не позволяя пролиться слезам. Нельзя, я не умею этого делать. Пусть она будет счастлива с ним.

Глава 44

Полина.

Стою за спиной Яши и очень переживаю. Обнимаю его ладонями за плечи, давая понять, что я с ним. Сашка подходит ближе и щурится.

— Что ж так быстро — то сбегаете? А поговорить? — усмехается и останавливается напротив Яши.

— Не о чем нам с тобою говорить — Яша отвечает резко.

— Не о чем — грустно улыбается Сашка — столько лет прошло, а как был немтырём нелюдимым, так и остался.

— Тебе то что? Не пойму? Жить без меня не можете? Лучше бы за Петькой смотрел, опять в какую-нибудь хрень залез. Так и башку оторвут когда-нибудь.

Сашка в лице меняется.

— Вот сейчас замолкни на хрен. И его не трогай, иначе — сжимает кулаки.

— Да надо больно, наконец-то по заслугам получил.

— Заткнись — голос Сашки срывается.

— Яш не надо — надо вклинится. Выхожу из-за спины Яши. Он на меня смотрит в недоумении.

— Как он? — задаю мучающий меня вопрос.

— Он — Сашка нервно смеётся — да лучше не бывает! Вам на зло выкарабкается! — начинает кричать — Жрать через трубочку будет, но вылезет, из той задницы в которую его засунули. Это ж Петька. Он в десять, вылез, и сейчас выкарабкается! Ведь у него есть мы!

Ест через трубочку? Да что с ним?!

— А что с ним было в десять? — глухо говорит Яша.

Сашка меняется в лице.

— Ты и это не помнишь?

Яша мотает головой.

— Охренеть, мне четыре было, новый год, ты последний год жил с нами. Не помнишь?

Яша мотает головой.

— Да уж. Отец Петьку порезал горлышком от бутылки — Сашка зажмуривается, ему больно вспоминать об этом — столько крови было. Мы с тобою к соседям побежали. Тебя-то они не поняли, а я объяснил, как мог. Скорую, вызвали и пошли с нами. Мать с отцом к тому моменту ушли из дома. Петька сознание терял. Мы к нему. Он всё просил вас не бросать вас, Федька ведь маленький совсем был.

Яша, не веря смотрит на Сашку.

— Его врачи забрали, соседи с ним поехали меня не пустили. К нам Галина пришла, и мы всё убирали на кухне. Потом она забрала нас к себе на ночь. Утром соседи приехали и сказали, что Петьку прооперировали, но он в себя не приходит. Мы вернулись домой, а ты остался у Галины. И с тех пор не возвращался к нам.

— Я не помню ничего — поражённо говорит Яша.

— Хм, наверное, мозг просто забыл неприятные воспоминания из детства.

— Но я помню все ваши издёвки — уверенно говорит Яша.

— Ты ушёл от нас, выбрал лучшую жизнь. Петька в шоке был, когда вернулся домой через три недели.

— Но почему после этого, отца не посадили, это же…

— М, а ты не знаешь его способностей наврать. Нет свидетелей, мы дети и нам не поверят. Мать подтвердила, что их дома не было, и Петька сам упал на стекло. Замяли всё просто. Кому мы нужны в этой жизни — говорит тихо.

— Я не знал, не помнил всего этого — растерянно говорит Яша.

— Ладно, что ж теперь. Смотрю, ты разговаривать научился и слышишь теперь всё? — разглядывает его.

— Ну да — Яша скромно улыбнулся.

— Хорошо, а то мы уж в дураки тебя записали — усмехается.

— Я знаю, вы всё время меня так называли.

— А ты откуда знаешь? — поражается Сашка.

— Читать по губам я умею — складывает руки на груди.

— Понятно. Не знал. Извини — отступает на шаг назад.

— Что? — Яша поражённо смотрит на Сашку.

— Извини, думали, ты не понимаешь ничего — Сашка говорит немного резче.

Он извиняется перед Яшей?

— Ладно, но больше такого отношения к себе я не потерплю! — говорит Яша.

— Тебя никто и не трогает. Остынь.

— Вот и хорошо. Нам пора.

— Кто бы сомневался.

— У тебя есть вопросы ко мне? — Яша складывает руки на груди.

— Нет. Ничего — Сашка грустно усмехается — как был чужим, так и им и остался. Ничего не изменилось — качает головой.

Сашка отходит от Яши и разворачивается.

— Идём — Яша берёт за руку.

От его прикосновения вздрагиваю.

— Не бери в голову — говорит тихо и тянет меня в сторону дома — он просто озлоблен на меня. Они все — говорит тихо.

А ведь у него был первый диалог с братом. Но он его назвал чужим. Ему, наверное, очень больно слышать такое.

— Ты как? — заглядываю в любимые глаза.

— Всё хорошо — улыбнулся скромно и обнял за плечи — идём домой.

— Идём.

Не могу удержаться и обнимаю Яшу за шею. Он прижимает к себе и равно выдыхает. Как же он переживает из-за всего этого.

— Всё будет хорошо — говорю ему — я с тобою.

Хочу, чтобы почувствовал, что он больше не один.

— Спасибо, родная — говорит глухо и обнимает крепче. Я так хочу, чтобы он был счастлив.

— Я очень тебя люблю — целую в чуть колючую щёку.

Он расцветает в счастливой улыбке и целует в губы, очень нежно и ласково, заставляя забыть обо всём.

Глава 45

Яша.

Возвращаемся с Полей домой. Держу её за руку и не хочу выпускать из рук её тёплые пальчики.

Она улыбается мне так тепло, словно чувствует, что у меня на душе сейчас скребут кошки. Мне не понятно, почему Галина никогда не рассказывала мне о случившемся с Петькой.

Я не помню этого, мне кажется, что это моя прошлая жизнь, в которой меня не слышали и не понимали, ярких воспоминаний то практически не осталось. Одни издёвки братьев и их непонимание, нежелание меня понимать. А на самом деле оно вон как оказывается. Но возможно это интерпретация Сашки, они ведь всю жизнь меня терпеть не могли. Возможно именно из-за того, что не стал жить с ними. Но я и от них особого желания общаться со мною не видел. Можно всех собак на меня повесить, конечно, но ни один из них ни разу со мною нормально и не разговаривал за всё время. Не считая сегодняшнего раза. Я, конечно, удивлён, что Сашка сегодня не на прыгнул на меня, как обычно, а попытался поговорить. Может он не совсем потерянный человек? А его рассказ меня просто поразил. Не перестаю удивляться тому, что Петька просил Сашку не бросать нас. Конечно он же старше меня на пять лет, ответственным был тогда наверное.