Когда он доводит меня до второго оргазма, то откидывает голову назад, прижимаясь к стене, и впивается кончиками пальцев в мои бедра, удерживая меня на несколько дюймов выше своих колен, чтобы он мог входить в меня жестко и быстро, пока не кончает с гортанным стоном.

Мы оба тяжело дышим, когда Блэйк обхватывает меня сзади за шею и притягивает к себе для поцелуя.

Я скорчила гримасу и подставила ему щеку.

Он хмурится.

— Ты не хочешь поцеловать своего мужчину после того, как он доставил тебе два — два! — оргазма?

— Я люблю тебя, грязный муженек, но нет. Никаких поцелуев, пока не почистишь зубы.

Я похлопываю его по плечу и осторожно слезаю с его члена, чтобы встать на дрожащие ноги и закончить мыться, так как он испачкал мою нижнюю половину.

Он не дает мне далеко уйти, обхватывая руками мою талию, которая все еще не оправилась после беременности.

— Пятьдесят долларов.

— Что?

— Пятьдесят долларов за поцелуй.

Может, мне и не нравится целовать его после того, как он целует меня в зад, но я получаю удовольствие от этой игры, хотя мне больше не нужны деньги. Теперь, когда мы женаты, все, что принадлежит ему, принадлежит и мне. Я встаю между его коленями и прижимаюсь к его груди, зависая в дюйме от его губ.

— Сто долларов.

Блэйк ухмыляется.

— Договорились.

Я даю ему то, что он хочет, и извиваюсь, когда чувствую, как его сперма стекает по моим бедрам. Еще один поцелуй в губы, и я пытаюсь отстраниться. Блэйк скользит руками по моей пояснице, пододвигаясь к самому краю скамьи и выпрямляясь. Он прижимает мой живот к себе все сильнее и сильнее, пока давление не становится слишком сильным, заставляя меня извиваться по совершенно новой причине.

Я кладу руки на его мускулистые плечи и вырываюсь из его объятий.

— Блэйк… Мне нужно…

— Я знаю, что тебе нужно, милая девочка. Двести долларов.

— Нет. Здесь я провожу черту.

— Пожалуйста, детка. Я знаю, что это нужно нам обоим, — напевает он, затем просовывает одну руку между нами и кладет ладонь мне на низ живота, усиливая давление.

Я съеживаюсь и скрещиваю ноги в лодыжках, сжимая бедра вместе. Я смирилась со многими вещами в Блэйке, а также его причудами, но то, чего он хочет, не входит в их число.

Я качаю головой и пытаюсь вырваться из его объятий.

— Триста.

— Нет, отпусти меня.

— Пятьсот пятьдесят долларов. Пожалуйста, детка. Будь хорошей девочкой и дай мне то, что я хочу.

Когда я скривила гримасу и прикусила губу, он сказал: — Семьсот долларов. Последнее предложение.

Я приподнимаю бровь, и он издает стон.

— Хорошо, тысяча долларов. Я хочу узнать, такая же ли она сладкая, как и все остальное. Совсем немножко, пожалуйста.

Когда я больше не могу игнорировать напряжение внутри себя, а он смотрит на меня своими пронзительными зелеными глазами, обнажая себя и показывая, как сильно он этого хочет, я улыбаюсь.

— Две тысячи.

— Да, черт возьми!

Он раздвигает мои ноги и отводит назад, чтобы соскользнуть вниз и лечь на пол между ними. Он похлопывает меня по икрам и приказывает: — Присядь мне на лицо.

Мой живот трепещет от того, как он возбужден, когда я опускаюсь на него. Схватив меня за задницу, он меняет мое положение, затем велит мне опереться руками о скамью. Он широко улыбается и облизывает губы, выглядя как ребенок в кондитерской, переводя взгляд с моего лица на мою киску и обратно.

Через несколько минут, когда мои ноги начинают дрожать от напряжения, но еще ничего не происходит, он спрашивает: — Тебе нужна небольшая помощь?

Я фыркаю и киваю. Во взгляде Блэйка вспыхивает пламя, заставляя мой чрезмерно чувствительный клитор пульсировать в предвкушении. Угол наклона неудобный, но его руки достаточно длинные, чтобы он мог положить одну ладонь мне на спину, а другую — на низ живота.

Он сжимает до тех пор, пока я не чувствую первую струйку, и нарастающее давление, наконец, ослабевает.

Блэйк стонет и поворачивает голову из стороны в сторону, наслаждаясь нашим первым золотым дождем. Удивление мелькает в моих мыслях, пока я опустошаюсь и покачиваю бедрами.

Как… я ввязалась в это?

Возможно, дело не в самом акте, а в доминировании и власти, которую я испытываю над своим преследователем в такие моменты. Я контролирую его удовольствие, в то время как обычно он контролирует мое.

Мой муж ахает, когда я запускаю пальцы в его волосы и сжимаю густые влажные пряди, прижимаясь к его открытому рту после того, как поток снова превращается в тонкую струйку.

— Съешь мою киску, сладкий мальчик, и заставь меня кончить.

Его ответный рык желания вибрирует во мне, когда он лижет, сосет и поглощает меня, пока я не испытываю оргазм в третий раз. Я снова устраиваюсь у него на груди и провожу пальцами по волосам, затем нежно провожу тыльной стороной ладони по его щеке.

— Ты так хорошо поработал, приведя меня в порядок, грязный мальчишка.

Глаза Блэйка широко распахиваются, прежде чем он приподнимается и кладет ладони мне на затылок, чтобы я не ударилась о плитку, когда он переворачивает меня на спину под собой.

— Я был прав. Все в тебе замечательно.

Я взвизгиваю, когда он переворачивает меня на живот и рывком поднимает на четвереньки, а затем вскрикиваю от внезапного вторжения, когда он засовывает половину своего члена, смазанного еще большим количеством массажного масла, в мою задницу. Должно быть, он планировал это с самого начала, заранее подготовив мою дырочку тремя пальцами.

Смущенная тем, что он застыл на месте, вместо того чтобы ввести все остальное, я оглядываюсь через плечо. Его лицо искажено болью, а сбоку на шее вздувается и пульсирует толстая вена.

— Что не так?

— Еще тысяча долларов.

Я прищуриваюсь и нерешительно спрашиваю: — За что?

— Скажи да, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

— Сказать да чему? — спрашиваю я.

— Детка, — умоляет он, тяжело дыша. — Будь хорошей девочкой и скажи да.

Не уверена на сто процентов, чего он хочет, но я доверяю Блэйку свое тело — несмотря на все безумные выходки, которые он вытворял до того, как мы официально стали вместе — и я, наконец, отвечаю ему да.

— Спасибо, спасибо, спасибо тебе. Даже не представляешь, каким счастливым ты меня делаешь. Ты такая хорошая девочка для своего мужчины, — говорит он, и мое сердце наполняется радостью.

Мне нравится быть его хорошей девочкой.

Но когда он не двигает ни единым мускулом, я начинаю считать до шестидесяти, а затем еще раз, дрожа, так как замерзаю без горячей воды.

— Эм, ты в порядке?

— Тсс. Пытаюсь сосредоточиться.

— Сосредоточиться на чем?

— Это почти невозможно, когда я такой твердый. Очень больно.

— Что это значит?

— Это, — говорит он, и его рот приоткрывается от долгого, глубокого удовлетворенного вздоха, когда он крепко сжимает мои бедра и наполняет мой зад жидким теплом, которое вливается в меня и выплескивается наружу, стекая по моим бедрам.

Как только он ослабляет хватку, я наклоняюсь вперед, и его член вываливается из моей задницы. Он отводит мои бедра назад, затем раздвигает мои ягодицы и наклоняется ко мне сзади.

— Трахни меня, красотка.

Он выпрямляется и изумленно смотрит на меня, когда наши взгляды встречаются, в его зеленых глубинах клубится благоговение.

— Самая горячая штука, которую я видел с тех пор, как ты родила.

— Неужели ты… помочился в меня? — я выкрикиваю этот вопрос.

— Черт возьми, так и есть. И тебе это понравилось, не так ли?

Я покачиваю задом и прикусываю нижнюю губу.

— Я так и знал, — победно восклицает он, а затем засовывает свой толстый член мне в задницу на всю длину, яростно трахая меня, пока мы не кончаем одновременно.

Раньше я думала, что выжата как лимон, но это ничто по сравнению с тем чувством пресыщения и усталости, когда я падаю на пол в душе, закрывая глаза, и вспоминаю нашу первую неделю вместе. Я почти не замечаю, как Блэйк массирует и моет мое тело, уделяя особое внимание промежности. И почти теряю сознание, когда он просовывает руку под меня, чтобы помассировать мой клитор, в миллионый раз благодарит и хвалит за то, что я хорошая девочка, милая жена и замечательная мать, и доводит меня до пятого и последнего оргазма.