Проснулась до восхода солнца и обнаружила, что прислуга в таверне уже на ногах. Завтрак для многочисленных постояльцев еще только готовился, но для меня нашлась пара вчерашних булочек и чашка горячего отвара. Также прикупила сухарей и вяленого мяса в дорогу, и попросила передать письмо для Дайриноры Карднир.

Еще вчера подробно расспросила служанку, как добраться до почтовой станции. Та располагалась на соседней улице, и дойти можно пешком за пять-десять минут. Так что уже через полчаса устроилась в громадном дилижансе, рассчитанном на десяток мест, и с волнением ожидала чету Суорренов. Пять монет отдала только за отсутствие удостоверения личности. Повезло, что начальник станции прибывал часам к восьми, а ранний рейс отправлял полусонный служка, проникшийся слезливой просьбе и звону монет. Билет до Корхи стоил двадцать серебряков. И это без поклажи, за которую требовалась отдельная плата. Как разъяснил тот же служка, в стоимость входила защита от разбойников, нередко нападающих на путешественников, а также ночевка и ужин на постоялых дворах, где дилижанс останавливался на ночь. С учетом того, что ехать не меньше недели, цена оправдана, однако деньги отдавала с большим сожалением. Если бы не доля от трофеев, на руках остался бы только десяток медяшек. А этого даже на завтраки не хватило бы.

Переживания, что господин Суоррен передумал, развеялись, стоило только увидеть того при встрече. Скорее, это Тан отчаялся получить мое согласие, потому как до последнего тянул с посадкой, высматривая кого-то среди редких прохожих. Я же банально не могла выбраться, чтобы не потревожить попутчиков, уже занявших места в дилижансе. Хватило их нытья и возмущения предстоящей тряской и требованиями предоставить места повышенной комфортности. Тут были и такие – изобилующие мягкими подушками, с удобными сиденьями и подлокотниками, – но и стоили три цены простого билета. Как раз такое место новый знакомый и приобрел супруге, а себе взял обычное, по странному совпадению оказавшееся рядом со мной.

– Госпожа Лоя, как я рад, что вы все-таки успели завершить дела и согласились принять мое предложение, – сразу после обмена приветствиями и официального знакомства с госпожой Суоррен, рассыпался в благодарностях Тан.

– Да, я тоже рада, – ответила, смутившись под пристальным взглядом женщины, – переживала, что это вы передумали. Сбережения ушли на дилижанс, так что отказ поставил бы меня в безвыходное положение.

О золотых монетах умолчала. Это был неприкосновенный запас на экстренный случай, тем более, впереди ждал незнакомый город, работа, новая жизнь и новые знакомства.

С момента бегства прошло уже три месяца. Пожалуй, самых спокойных в жизни, но и самых насыщенных и деятельных. За неделю поездки настолько сдружилась с семьей Суорренов, что считала их близкими родственниками. Впрочем, для них так и было – слишком уж любили дочь, и часть этой любви перенесли на меня. Даже делать для этого ничего не пришлось. Наоборот, одолевали угрызения совести за обман и за то, что воспользовалась чужой доверчивостью. Поэтому и старалась – работала, не покладая рук. Тан скромничал, когда говорил о небольшом постоялом дворе. По мне, так громадный гостиный комплекс. А то, что постоянных жильцов двое, верно. Не упомянул только, что Корха хоть и маленький городок, да расположен в месте, где сходятся главные торговые тракты. Один вел из приграничных земель вглубь страны, второй – пересекал империю поперек и проходил прямиком через столицу. Вот и получалось, что каждый день Корху транзитом посещали караваны, путешественники и почтовые дилижансы. В большинстве своем это люди и демоны среднего достатка. Высшие попадались редко. В основном, потому, что в Оттоне, ближайшем крупном городе, находилась портальная арка. Обеспеченные имперцы предпочитали заплатить и сразу попасть в пункт назначения, нежели неделями трястись по ухабистым дорогам. Конечно, главные тракты вымостили булыжником. Власти следили за состоянием дорог, ремонтировали их, гоняли разбойников. Высокопоставленные персоны передвигались исключительно в магических экипажах, тем более, что имелся обходной путь через баронство Дорга.  Пусть и длиннее на две версты, зато прямой, без остановок и заторов, которые иной раз создавали караваны. Барон и кров предоставлял желающим, и ночлег. Так что зажиточные путешественники, высшие демоны предпочитали гостеприимство мелкого аристократа сомнительным гостиницам и постоялым дворам. В этом я видела огромный плюс – меньше рогатой братии поблизости. Городок и так кишел сомнительными личностями. Торговцы, наемники, воришки и попрошайки потоками прибывали в Корху на еженедельную ярмарку. Прибавить к этому жителей из окрестных деревень, приезжих, и можно представить, какое столпотворение творилось на улицах по выходным. По местным меркам, конечно.

Работать приходилось от зари и до поздней ночи, но я не жаловалась. Кухня, да еще с магической плитой, ничуть не уступающей земному аналогу, стала отдушиной. Недели безделья в замке сменились жаркими трудовыми буднями, во время которых не оставалось свободной минутки, чтобы предаться тоске или унынию. Вот уж где удалось развернуться на полную катушку! Бесконечный процесс готовки ничуть не смущал, наоборот – я упивалась творчеством, воплощала в жизнь всевозможные рецепты, вкладывала в них частичку себя.

Всего месяц потребовался, чтобы «Тихая гавань», расположенная на отшибе города, стала популярным местом сначала у местных жителей, а потом и среди путешественников. Мы втроем не справлялись, потому Тан нанял еще двух девушек-разносчиц и конюха. На кухне мне помогал Тойни – десятилетний мальчишка, которого подобрала на улице.

По дороге на рынок в куче тряпья и мусора увидела грязное скулящее существо. Не прошла мимо и привела ребенка в дом. После того, как вымыла, три раза меняя воду в купальной бочке, обработала ссадины и синяки, переодела, накормила и уложила спать, поняла, одноразовой помощью не обойдется. Столько надежды светилось на изможденном личике, столько веры, что выгнать на улицу, предать –равносильно убийству. Первое время Тойни только и делал, что ел и спал. А когда не спал, таскался хвостиком, будто опасался, что исчезну, и он вновь останется один. Говорил мальчишка мало, но все же рассказал, почему оказался на улице. Оказывается, у родителей был дом, торговая лавка и считались они обеспеченными горожанами. Но жизнь пошла наперекосяк, когда пропал караван, с которым его отец переправлял товары. Глава семейства заложил недвижимость, чтобы покрыть неустойку, а сам устроился погонщиком. Первая поездка прошла удачно, но из второй кормильца не дождались. Мать крутилась, как могла, распродавала остатки товара и имущество за копейки. Но жалкая выручка не покрыла долгов, а потому однажды ночью их дом навестили нехорошие люди и избили обоих до полусмерти. Что стало с матерью, Тойни не знал. Очнулся на мусорке и долгое время провел там, пока не зажили раны. Несколько раз пробирался в родной дом, но в нем поселились чужаки, которые гнали с порога, обзывая попрошайкой и отребьем. На улице мальчик столкнулся с такими же бездомными ребятишками. Обитали они на помойке, и за право находиться там требовали плату. Заработать можно было воровством или подачками. Первым Тойни физически не мог заниматься из-за ноги, которую сломали плохие люди. Кость срослась неправильно и теперь мальчик хромал. А попрошайничать… ничего другого не оставалось, но и тут не повезло. Мальчишки с соседнего квартала подкараулили новичка, избили и отобрали гроши, что получилось заработать. Вернуться без добычи бедняга не мог, все видели, как сердобольная госпожа сунула ему серебряк. За крысятничество полагалось суровое наказание, после которого редко кто выживал. Так что мальчишка забился в какую-то нору и пролежал там двое суток. Без еды и воды ослабел. Уже не надеялся на спасение, выполз наружу, чтобы умереть. Тогда-то и попался мне на глаза.

Помощником Тойни оказался способным и трудолюбивым. Брался за любую работу и никогда не жаловался, если уставал. Да и я особо не гоняла, поручала лишь то, что было по силам: чистку овощей, мытье кастрюль и сковородок, несложную готовку. Так что настрогать салат, пожарить картошку или сделать омлет мальчишка смог самостоятельно уже через неделю. К готовке у Тойни оказался талант – схватывал на лету, а потому с удовольствием учила его кухонным премудростям.