– Он в туалет самостоятельно не ходит, мам, – говорю, обреченно вздыхая.

Я уже в который повторяю диагноз сына, но разговариваю словно со стеной. Меня не слышат.

Точнее, не желают слышать.

– Это разве называется нормально? – смотрю на нее во все глаза.

– Не выдумывай того, чего нет, – чеканит мама. – Кормить нужно нормально, тогда никаких проблем не будет!

Конечно-конечно. Моей маме виднее, чем мне и врачам.

Молча вынимаю сынишку из стульчика для кормления и покидаю кухню. Не собираюсь лишний раз себе нервы мотать.

Если мои мать и сестра предпочитают не видеть проблемы, то я предпочту начать ее, наконец, решать.

Открываю чемодан, складываю в него необходимый минимум и вызываю такси.

Оставаться в этом доме и дальше нет никакого желания. Его не было и раньше, но там я была вынуждена терпеть общество матери и сестры.

Теперь же…

Я начала удаленно работать и смогу снять для нас с Левой жилье. Все непременно наладится! Я это точно знаю!

Но сначала нужно решить главный вопрос.

Вылечить сына!

– Машенька. – В комнату заглядывает бабушка. Смотрит на сумки, переводит удивленный взгляд на меня.

– Ба, ничего не говори, – прошу ее. – Сил моих оставаться здесь больше нет!

– Я и не собиралась, – мягко улыбается бабушка. Лезет в карман и достает платочек, открывает. – Вот, держи, – протягивает мне деньги.

– Нет, ты что! – округляю глаза от шока. – Я не возьму их!

– Маш, не дури, – строго говорит бабушка. – Я на смерть собирала. Тебе сейчас нужнее, – сует мне в руки стопку.

– Нет-нет-нет! – отнекиваюсь от нее. – Ба, я не могу!

– Глупая, бери, я говорю! – не унимается. – Лидка все равно их спустит. Мне ли не знать, – продолжает меня убеждать бабуля. – А так хоть на пользу пойдут.

– Ба, ну так нельзя. – Совесть гложет. Хоть разумом прекрасно понимаю: она права.

Моя мать не станет устраивать пышные похороны. Если что-то случиться с бабушкой, то финансовая нагрузка ляжет целиком на меня.

– Можно, – твердо стоит на своем. – И нужно, – все же засовывает мне крупную сумму в руки.

От благодарности слезы наворачиваются на глаза.

– Да и рано ты меня хоронить собралась, – ласково улыбается. – Хоть уже девятый десяток разменяла, так я еще ого-го!

– Это точно, – улыбаюсь сквозь слезы. Обнимаю самую мудрую женщину на планете. – Спасибо, ба, – благодарю от чистого сердца.

– Правнука вылечи, – строго смотрит на меня. – Это будет лучше любой благодарности.

– Ага, – киваю.

На сотовый приходит уведомление о прибытии такси. Пора уезжать.

Целую бабулю, беру на руки Леву. В свободную руку чемодан.

Ни мать, ни сестра не выходят в коридор. Они сидят на кухне и беседуют. Я даже знаю о чем.

Точнее, о ком.

Перемывают мне кости. Ведь я нежеланная дочь, которая выдумывает болезни ребенку и не желает работать.

Интересно, сейчас я уеду, кто станет их содержать?

– Бабуль, я обязательно заберу тебя, как только найду нам квартиру, – обещаю.

– Милая, насчет меня не беспокойся, – кладет свою руку поверх моей. Смотрит с такой нежностью и мудростью, аж до глубины души пробирает. – Я столько всего в жизни повидала, – качает головой. – Со своей дочерью как-нибудь справлюсь, – заверяет. – В конце концов, квартира-то моя.

– Это да, – улыбаюсь.

Мне нравится боевой настрой бабушки и что она не собирается терпеть мамины выпады. Теперь, после моего отъезда, та ополчится на нее.

– Езжай, – показывает на дверь. – И больше никогда сюда не возвращайся!

– Почему? – ахаю. – Это мой родной город. Я выросла здесь.

– Не возвращайся, – повторяет. – Тебе мать жизни не даст, – строго смотрит на меня своими голубыми глазами.

С возрастом цвет стал более тусклым, но я помню, какими яркими они были раньше. Как много в них всегда было любви.

Именно поэтому голубой и стал моим любимым цветом. На всю жизнь.

– А как же ты? – всхлипываю против воли.

– За меня не переживай, – смахивает слезинку, что вырвалась и течет по щеке. – Внученька, ты молодая, красивая девушка. Строй свое счастье. Не оглядывайся назад.

Телефон пиликает, напоминая об ожидающем авто. Я кидаюсь в объятия к бабушке. Плачу. Она нежно поглаживает меня по спине и успокаивает.

С тяжелым сердцем уезжаю из места, которое считала своим домом. Почему-то я уверена, что больше сюда не вернусь. И от этого становится неимоверно грустно.

Но внутри меня какая-то особая, светлая грусть.

– Ну что, малыш, – обращаюсь к своему сыну. – Поехали, – улыбаюсь. – Нас ждут великие дела.

– Да-да-да, – кивает. Я улыбаюсь еще сильнее. Левушка словно понял, о чем я ему говорю.

– Куда едем? – уточняет водитель.

– На вокзал, – озвучиваю место назначения. – И побыстрее, пожалуйста.

– Без проблем! – заверяет меня и трогает авто с места.

Отъезжая от двора я все же поворачиваюсь назад, смотрю на знакомые с самого детства окна. Там пусто.

А на балконе стоит моя бабушка. И крестит нас.

Дорога до работы занимает гораздо меньше времени, чем я ожидал. Даже несмотря на пробки, хоть они сегодня просто жесть.

Думал, не успею вовсе.

Все оказалось гораздо проще. Как только открыли железнодорожный переезд, поток машин двинулся дальше, и оставшийся путь я проделал практически без остановок. Светофоры не считаются.

Удивительно, но у меня еще остается время купить горячий крепкий кофе. Недалеко от центра есть отличная кофейня, и там варят вкуснейший кофе. Я один раз попробовал и с тех пор стараюсь покупать его там каждый день.

Как бы ни хотелось спокойно насладиться ароматным бодрящим напитком, времени на пустое препровождение совершенно нет. Нужно подниматься на этаж и приниматься за работу.

Сегодня у меня будет «веселый» день.

Захожу в отделение, и на меня тут же накидываются матери наших с Мишей маленьких пациентов. У каждой за ночь накопилось множество вопросов и проблем.

Стараюсь каждой уделить время и внимание. Пусть они жалуются на мелочи, это нужно.

Зачастую эти самые мелочи так и остаются мелочами. Но если не выслушивать и спускать на тормозах, можно пропустить что-то действительно серьезное.

Медицина – дело тонкое. Интуицию слушать надо. И пациента. Всегда!

– Я обязательно к вам зайду во время обхода, – успокаиваю мамочку, она ждет своего малыша из реанимации. – Не переживайте, с вашим ребенком все хорошо, – заверяю ее.

– Но она там одна, – всхлипывает. Утирает слезы рукавом. – Простите, – сразу же извиняется.

– С вашей дочкой все в порядке, – произношу мягко, но строго. Не позволяю женщине поддаться эмоциям.

– Откуда вы знаете? – внимательно смотрит на меня. – Вы ведь еще наверх не поднимались.

– Если бы что-то пошло не по плану, то я бы обязательно об этом узнал, – продолжаю терпеливо. – Поверьте, – говорю с нажимом.

Пора сворачивать разговор. У меня еще куча дел.

Пообещав зайти к женщине после того, как поднимусь в реанимацию и проверю маленьких пациентов, в том числе и ее дочку, наконец, могу идти дальше. Больше меня никто не останавливает, коридоры пусты.

В ординаторскую прихожу, когда все разошлись по своим делам. Ставлю остывший кофе в микроволновку, включаю комп. Жду звонка от Миши.

Друг сказал, что мать годовалого пациента вместе с ребенком должны приехать к нему на прием с утра. Он их обещал взять без очереди, потому что случай необычный.

Проверяю сотовый, но там ничего нет. Если, конечно, не считать пять пропущенных от Лизы и три голосовых от брата.

Я молча стираю уведомления и снова погружаюсь в работу, как телефон вновь оживает. Опять Лиза.

– Слушаю, – принимаю вызов.

– Леша, – плачет. – Прости меня.

Такого я не ожидал. Некоторое время даже понятия не имею, что ответить.

– Я была не права, – продолжает жена. А у меня нет ни единой эмоции, полное отторжение.