— Пора! — увидев промах Хранителей, Барс торжествующе взревел и наконец-то выпустил на волю заклинание, которое давно уже не пускал в ход.

Сначала грянул гром, хотя, казалось бы, откуда ему здесь взяться, учитывая, что и неба как такового тут не было, а после ударили тысячи, десятки тысяч красных молний. Они били и били в одно и тоже место, а троица фигур в плащах пыталась сдержать чудовищный урон, и хоть у них по началу что-то и получалось, но именно что по началу, ведь с каждым мгновением молнии становились все злее, а серый щит таял буквально на глазах. Вот в нем появились первые прорехи, куда сразу же устремились молнии, и одна из фигур тут же сложилась пополам от нестерпимой боли, ведь помимо урона молнии еще и забирали силу. Барс усмехнулся, он не зря наградил своего последователя возможностью превращаться в его подобие, ведь именно в звериной форме он мог поглотить куда больше силы, чем в человеческом обличии. Однако разница между человеком и богом колоссальна, и сейчас бог прогонял через себя в сотни и тысячи раз больше силы, чем любой человеческий маг, но это лишь радовало его, ведь это была сила Хранителей, которая уходила, а значит, уходили и они, твари, что столько лет не давали им нормально жить, якобы храня законы одного из божественных миров, хотя на самом деле занимались они совсем другим.

— Пощады, пощады, пощады, — слабый шепот ворвался в мозг к Барсу, и он чуть не остановил заклинание, поддавшись слабости, но нет, бог все-таки смог взять свой разум под контроль и не дать ублюдкам уйти от заслуженного наказания.

— Вы сами же предали те законы, которые должны были охранять, — Барс начал расти в размерах, все сильнее и сильнее усиливая себя, — и за это сейчас вы сейчас превратитесь в ничто. Никакой пощады, только смерть!

Секунда за секундой сила, накопленная Хранителями в течение тысячи лет, покидала их тела, а боги, наоборот, усиливались, так как Барс физически не смог бы вместить в себя столько силы на данном этапе и щедро делился с остальными. Буквально несколько минут, и все было кончено, а на том месте, где ранее стояли Хранители, осталось лишь небольшое облако пепла, и больше ничего.

— Справились, — к Барсу подошел Тигр и боднул того корпусом, — я знал, что ты придумаешь что-нибудь, но не думал, что ты обратишься к проклятию богов. Давненько я это заклинание не видел, как раз со времен последней войны, когда человек обрушил его на нас.

— Всегда учись у врага, — Барс довольно оскалился, — я всегда любил интересные вещи и даже сейчас иногда учусь у своего человека.

В силу того, что они куда слабее нас, они более предприимчивы, более хитры и расчетливы, и всему этому я учился. Поздравляю с победой, брат.

— И я тебя, старший, — тигр склонил голову в почтительном поклоне, — теперь я вновь убедился, что тот Барс, которого я знал, наконец-таки вернулся, а значит, в скором времени мы получим то, что достойны по праву.

Барс ничего не ответил, вместо этого он вдруг прислушался к себе и понял, что его человек сейчас на грани жизни и смерти. Нет, только не это, только не сейчас!

Быстро открыв портал на свою любимую поляну, он вскочил на валун и, прикрыв глаза, обратился к одному из многочисленных своих потомков.

— Флам, найди Германа, ему нужна сила! И только посмей не успеть, мальчишка, я тебя лично развею!

Хельмонт. Одна из лучших клиник корпорации.

Семь лучших медиков корпорации стояли вокруг регенерационного стола и пытались понять, почему человек на нем никак не приходит в себя. Рана на груди успешно заросла благодаря новейшим препаратам, но тем не менее привести в себя этого молодого человека никак не получалось, несмотря на все старания врачей.

— Ну, когда он наконец-то очнется? — Бальтазар смотрел тяжелым взглядом на старшего врача, а за спиной парня маячили бойцы в странных одеждах, но зато с оружием в руках, и Гринтас, светило медицины, прекрасно понимал, что либо он дает нормальный ответ, либо у него есть все шансы оказаться в одной из спецтюрем в роли подопытной крысы.

— Господин Бальтазар, я не знаю, — врач все же нашел в себе силы признаться, — мы делаем все, что возможно, но его сознание словно бы не здесь, а где-то далеко, никакие средства реанимации, даже самые жесткие, не работают, мы перепробовали все, что только можно. Мы уже третий пытаемся сделать хоть что-то, но мы не боги, а обычные люди, пусть и с знаниями.

Бальтазар хотел было ответить что-то резкое, но в этот момент дверь в медицинский бокс открылась, и к ним ворвалась маленькая девочка с каким-то зверем в руках. Один из врачей хотел было остановить ее, но бойцы тут же вскинули оружие, и тот предпочел не делать этого, мысленно молясь всем, кому можно, чтобы злые парни с оружием не выстрелили.

Тем временем девочка подошла к столу и, положив на нее кота, погладила лежащего парня по щеке.

— Хватит спать, братик, у тебя завтра день рождения, — голос девочки дрогнул, а по ее щеке скатилась слеза, — давай, Флам, делай свое дело.

Кот по-человечески кивнул, а через секунду стол исчез в облаке яркого света. Врачи пытались понять, что там происходит, но их не пускали бойцы, а через минуту все закончилось, и недовольный голос произнес:

— Ну и что за цирк вы тут устроили?

Открыв глаза, первое, что я увидел, это недовольную морду Юлькиного кота. Флам лежал у меня на груди и смотрел на меня своими желтыми глазами, в которых так и чувствовался укор.

— Ты опять прошел по грани, человек, — голос молодого Барса появился прямо у меня в сознании, — хорошо, что предок успел, иначе сначала бы умер ты, а потом и я. Постарайся больше не попадать в передряги, в следующий раз я могу не успеть, а вырвать тебя из небытия может только предок, и то не так часто, как ты думаешь.

— Спасибо, Флам, — погладив кота, я сел и понял, что нахожусь в комнате с огромным количеством людей, — ну и что за цирк вы тут устроили?

— Господин! — первым ко мне кинулся Бальтазар, но Юлька оказалась быстрее и тут же залезла ко мне на стол, обнимая меня и плача, при этом еще и пытаясь что-то сказать.

— Ну всё, всё, я снова тут, я с вами, — гладя сестру по волосам, я улыбался, наблюдая за искренней радостью моих бойцов.

Самое интересное, что они тут были с оружием, но это я потом узнаю у Бальтазара, какого хрена тут творилось, пока меня не было. Хм, надеюсь, за несколько часов я не сильно много пропустил, дел невпроворот, а я тут разлегся, словно всё уже хорошо.

В этот момент дверь открылась, и в комнату вошла Вика, держа за руку мою маму, а за их спинами маячил тесть с Пардусом и недовольный чем-то Лопухин. Жена с мамой молча подошли ко мне и так же обняли, и какое-то время мы просто так стояли, а потом сестра все же не выдержала.

— Братик, к твоему завтрашнему дню рождения все готово, ты рад?

— Завтрашнему? — я начал подозревать кое-что неладное и посмотрел на Вику, — дорогая, а сколько я тут валялся?

— Три дня, — с грустной улыбкой ответила она, — хорошо, что ты к нам вернулся, Герман, но знай, теперь я тебя точно больше никуда не отпущу.

Я ничего не ответил на это, лишь улыбнулся, прекрасно понимая, что она всегда так будет говорить. Ничего, задача мужчины — делать всё для того, чтобы его семья была в безопасности, ради этого иногда можно и по краю пройтись.

— Хорошо, любимая, особенно если сейчас ты меня покормишь, — преувеличенно бодро сказал я, — ну что замерли, шеф вернулся, а значит, всем обратно за работу!

Семь часов спустя.

Проведя с семьей достаточно времени, я наконец-то освободился, и мы вместе с Викой полетели к только что построенному храму Барса. Последние строители уехали оттуда вчера, вывезя всю технику, и теперь величественный храм, висящий в воздухе, сиял словно маленькое солнце, притягивая к себе внимание остальных. Наш летательный аппарат приземлился на специальную площадку, и, взяв жену за руку, мы направились внутрь, так как внешний вид я оценил сразу, попросив пилота несколько раз облететь храм. Строители вместе с архитектором справились на отлично, и теперь остался последний штрих. Шагая по плитам из белого мрамора, я подошел к огромной статуе Барса и, улыбнувшись, достал из кармана тот самый шарик.