На лестничной площадке стояли две женщины: одна блондинка, другая жгучая брюнетка, и тем не менее чем-то они были неуловимо похожи. Обе молодые, впрочем, в последнее время Даниилу Никодимовичу все люди моложе пятидесяти казались молодыми, одеты вполне прилично, на лицах одинаковые неискренние улыбки, когда улыбаются только губы, глаза же при этом смотрят серьезно, настороженно и оценивающе.

Исходя из этого, старик подумал, что женщины хотят ему что-то продать – например, какое-нибудь лекарство от всех болезней или совершенно бесполезный, но дорогостоящий прибор, – и проговорил усталым от возраста и осознания собственной правоты голосом:

– Я ничего не покупаю.

– А мы ничего и не продаем, – с наигранной радостью ответила брюнетка и добавила: – Мы только хотим с вами поговорить, Даниил Никодимович.

Старик отметил, что они знают его имя-отчество. Впрочем, это ничего не значит, в наше время мошенники запросто могут узнать о человеке все что угодно…

– О чем вы хотите поговорить? И для начала – кто вы такие?

– Мы, – вступила в разговор блондинка, – работаем в музее бухгалтерии и учета.

На этот раз Даниил Никодимович заинтересовался. Он почти всю сознательную жизнь проработал бухгалтером – сначала рядовым, потом старшим, потом главным. С должности главного бухгалтера он вышел на пенсию. И за долгие годы своей работы привык думать как настоящий бухгалтер. Все события и явления жизни он относил на тот или другой счет бухгалтерского баланса и в зависимости от обстоятельств к дебету или кредиту, хотя бухгалтерский учет приучил его видеть в любом событии как положительные стороны, так и отрицательные.

Вообще, он считал, что метод двойной записи, придуманный итальянским монахом и математиком Лукой Паччоли, – величайшее достижение человеческой мысли, превосходящее по своему значению Закон всемирного тяготения и общую теорию относительности. Соответственно, самого Луку Паччоли Даниил Никодимович считал величайшим ученым в истории, потому что любое событие содержит в себе как плюсы, так и минусы, то есть дебет и кредит, и смысл жизни в том, чтобы найти между ними баланс.

– Никогда не слышал о таком музее! – проговорил он, и в голосе его не было прежней сухости.

– А он не так давно открылся, – мгновенно отреагировала брюнетка. – Совсем недавно…

– Он еще только собирает экспонаты! – добавила блондинка. – И нас послали поговорить с вами как со старейшим специалистом по бухгалтерскому учету. Наш музей…

– Музей бухгалтерии и учета имени Луки Паччоли, – вставила брюнетка.

– Да, имени Паччоли… был бы вам очень признателен!

Имя великого предшественника окончательно растопило лед недоверия в душе старика.

– Что же мы стоим в дверях, – проговорил он смущенно, – проходите, пожалуйста…

Женщины не заставили его повторять приглашение и вошли в квартиру, как только он скинул цепочку и распахнул дверь.

По старой советской привычке Даниил Никодимович проводил неожиданных гостей на кухню, а когда они сели за стол, спросил, не желают ли дамы чаю. Они переглянулись и согласились. Хозяин дома согрел чайник, поставил на стол заварку и три красивые чашки из парадного сервиза и насыпал в хрустальную вазочку шоколадных конфет – тех, что остались после недавнего визита его племянника Данечки.

Разлив чай, сделав глоток и выдержав приличную паузу, Даниил Никодимович проговорил:

– Так чем я могу вам помочь?

– Вы ведь наверняка застали еще те времена, – начала блондинка, – когда не было персональных компьютеров, и бухучет велся вручную…

– Конечно, и это было еще совсем недавно.

При этих словах женщины недоверчиво переглянулись.

– Как же вы тогда считали? Неужели на бумажке, в столбик? – хихикнула блондинка.

– Ну почему на бумажке… у многих бухгалтеров были механические арифмометры «Феликс». Их еще в шутку называли «Железный Феликс». А те, у кого не было арифмометра или кто не умел им пользоваться, использовали обычные счеты…

При этих словах женщины переглянулись.

– Вот, кстати, счеты… – проговорила брюнетка. – В нашем музее нет хороших старинных счетов.

– А мы слышали, – подхватила блондинка, – что у вас есть уникальные старинные счеты, по слухам, принадлежавшие самому Луке Паччоли.

– Мы бы с радостью приобрели их для нашего музея! – сказали они хором.

– Ах, вот вы о чем…

Даниил Никодимович, как уже было сказано, всю жизнь проработал бухгалтером, был одинок (не считая племянника Данечку) и имел только одно постоянное увлечение: он коллекционировал счеты.

В его коллекции хранились счеты большие и маленькие, дорожные; счеты из палисандра и бразильского розового дерева, из слоновой кости и моржового бивня. Но венцом считались старинные итальянские счеты, которые по легенде принадлежали самому Луке Паччоли. Правда, Даниил Никодимович не был в этом стопроцентно уверен, но ему было приятно думать, что этими счетами пользовался создатель двойного бухгалтерского учета…

Сейчас он испытал сложное чувство. С одной стороны, ему было жаль расставаться с любимыми счетами, с другой – хотелось пойти навстречу музею.

– Я не знаю, – неуверенно протянул старик.

Женщины переглянулись.

– Мы хотели бы только посмотреть на них! – проговорила наконец брюнетка.

– Ах, только посмотреть! Тогда что за вопрос… подождите буквально две минуты. – Даниил Никодимович облегченно выдохнул, поднялся из-за стола и отправился в кабинет.

Едва он вышел из кухни, его гостьи переглянулись. Брюнетка кивнула, блондинка достала из сумочки маленький стеклянный пузырек, вытряхнула из него белую таблетку и бросила в чашку хозяина.

Войдя в кабинет, Даниил Никодимович открыл большой застекленный шкаф, на полках которого были расставлены его сокровища и в особом отделении которого он хранил главное сокровище. Из стаканчика для карандашей достал маленький ключ, открыл дверцу особого отделения и вынул из него папку из мягкой замши. При этом старик почувствовал волнение, как и каждый раз, когда прикасался к уникальным счетам.

Закрыв шкаф, он вернулся на кухню, положил папку на стол и проговорил:

– Вот они, те самые счеты! – От волнения у него пересохло в горле, он одним глотком выпил свой чай и повторил торжественно: – Вот они!

С этими словами он потянул молнию на замшевой папке и достал самые обычные деревянные счеты с простыми костяшками, какими пользовался в начале своей карьеры бухгалтера.

Даниил Никодимович удивленно взглянул на счеты, потом перевел взгляд на женщин и проговорил заплетающимся языком:

– Как же… кто же… это, наверное…

Договорить фразу он не успел, глаза его подернулись мутной пеленой беспамятства, он уронил голову на стол и заснул.

– Черт… что это за ерунда? – Брюнетка брезгливо дотронулась до доски и тут же отдернула руку. – Это не те счеты!

– Вижу, что не те!

– А где же те?

– Черт его знает где! Кажется, старикан сам удивился. Он явно перепутал…

Женщины устремились в кабинет, стали вытаскивать счеты из шкафа и без всякого уважения бросать их на пол – палисандровые и сандаловые, перламутровые и позолоченные, из слоновой кости и еще бог знает из чего…

Вскоре они перебрали все счеты, но так и не нашли тех, которые искали.

– Здесь их нет… – растерянно пролепетала блондинка.

– Это ты виновата! – прошипела брюнетка. – Зачем ты поспешила усыпить старика?

– Но ты же сама кивнула!

– Мало ли почему я кивнула! Может, я кивнула своим собственным мыслям…

– Что, мы так и будем препираться? Лучше скажи, что нам теперь делать!

– Сколько времени проспит старик?

– Доктор говорил, что часов пять. Если вообще проснется.

– Не можем же мы ждать здесь пять часов! А если к нему кто-нибудь придет?

– К нему? К этому старикану никто не ходит!

В эту самую минуту в дверь квартиры позвонили.

Женщины застыли в разоренном кабинете. Брюнетка сжимала в руках очередные счеты, блондинка с трудом удерживала стеклянный шкаф, который норовил завалиться.